Забытое стихотворение Прасолова

Рубрика в газете: След в жизни, № 2020 / 36, 01.10.2020, автор: Алексей ПРАСОЛОВ

---

Поэты уходят и, если они подлинные, то возрождаются в слове. В посмертной жизни. Они приходят к нам и приносят трепет первого волненья от прочитанного, как это было при жизни…
Именно такое чувство я испытала, когда обнаружила в своём архиве старую школьную тетрадку в 12 листов, исписанную лиловыми чернилами, с пометой: 1962. Твёрдым, ясным, чётким почерком Прасолов записал в ней свои стихи, которые он относил к этому году и в той последовательности, что числил сам автор (её надо бы сохранить в изданиях книг поэта): «Хлеб», «Век нам крылатый выпал…», «Бьют копыта бойко…», «Кирпич», «Портрет», «Цветок», «Карьер – как выпитая чаша…», «Гроза», «Развесистыми струями фонтана…», «Товарищу», «Отместка», «Рубиновый перстень», «Память», «Россия».
Среди них на восьмом месте оказалась и «Гроза», ни разу не встречавшаяся мне ни в одном из известных прасоловских сборников. По непонятным причинам она «выпала» из того цикла, которым поэт планировал открыть свою первую книгу – сюжетного, красочного, эпического, или, как позже он говорил о нём с лёгкой усмешкой, – «кирпичи».
Забыл ли Прасолов о «Грозе»? Или сознательно исключил из «кирпичного» цикла, «уходя от внешней красочности, облегчая стих от детализации», ведь надо «помнить разницу между образом внешним и внутренним» (в письме к автору этих строк от 25.XII.1963), – трудно сейчас сказать.
Но ясно одно: «Гроза» должна занять своё заслуженное место в этом, 62-го года, цикле и войти в будущие издания книг поэта.

 

Инна РОСТОВЦЕВА

Подробнее о стихотворении “Гроза” читайте материал по ссылке

---

 

Гроза

Река текучей голубой прохладой
Задумчивые нежит берега,
И солнце льнёт доверчиво и жарко
К моей груди, открытой всем ветрам
Как будто хочет в сердце заглянуть
И трепетно лучом его потрогать.

У пристани призывно стонет катер,
Там потные ребята без рубах
Бегут по сходням, набивая баржам
Пустые брюха вызревшим зерном.
Их дерзкий ветер треплет за чубы
И обдаёт береговою пылью,
Но тем темней на потемневших лицах
Улыбки с полумесяцем зубов.

И девушка до пояса в воде
Из-под руки следит за их работой,
Не чувствуя, как чёрный шмель приник
К ромашке, улыбающейся сонно,
В её песчано-рыжих волосах.

А там, за далью, знойная гроза
Сразмаху в землю молнии вгоняет
И так отчётлив сочный плеск воды
Под гулким днищем грузного баркаса,
Лениво подплывающего к нам.

На вёслах – полосатая пижама,
А на корме, царапающей мель,
Покоится жиреющая туша.
Вот чуть приподнявшись, скривила рот:
– Провинция… ни пива, ни боржома…
Одна тоска насупившихся хат,
А лезем в космос! Да, Россия, друг мой,
Страна контрастов – дикость и прогресс.
Но всё же есть волнующая прелесть
И в дикости. Взгляни на эту фею –
Какое совершенство форм! Ей-богу
Живьём бы перенёс на полотно!

Под шляпою чернеют, как глазницы,
Огромные защитные очки,
Глядящие уверенно и хищно
В насмешливые девичьи глаза.

Мы с нею незнакомы. Но без слова
Я чую: наши души заодно.
И лишь коснулась в похотливой маске
Рука её высокого плеча,
Хлестнули разом по очкам зловещим
Две горсти прокалённого песка.
И грянул гром, и покатилось эхо,
Крутые распирая берега!
И вмиг исчезла девушка с ромашкой –
Сама тревога в платьице крылатом
Шатнулась к шумной пристани,
Где ливень
Отплясывал бесовскую чечётку
На ворохах открытого зерна.
Туда, скорей!
Её рука в веснушках
Жгла руку одичалую мою.
Мы бросились, как в рукопашный бой,
На вздрогнувшую под ногами пристань,
И схваченные поперёк мешки
Безглавыми телами побеждённых
По сходням повалились барже в пасть.

Вдруг грохнул смех. Я бросил взгляд на берег,
И сам захохотал: по жидкому песку,
Подхлёстнутый плетями длинных молний,
Бежал из раскачавшегося леса
Тот, в безнадёжно-сумрачных очках.
Бежал к баркасу он, и на виду
За ним змеились жалкие подтяжки.

Гроза прошла. Дышали спины жаром.
Над всей Россией радуга цвела.
И (я) глядел незамутнённым взором
На землю, что доверена навеки
Моим рукам и сердцу моему.

А Дон всё тёк, как звучная поэма,
Написанная солнечным и вольным
Стихом, рождённым в незабвенный час,
И проплывали мимо пятна дёгтя,
И кругляши набухших конских яблок,
И вышеупомянутый баркас.

1962

 

Алексей ПРАСОЛОВ