Затонувшая Атлантида
Социологический роман Александра Зиновьева как способ исследования советской действительности
№ 2018 / 20, 01.06.2018, автор: Александр БАЛТИН
Социологический роман, разработанный Александром Зиновьевым, подразумевал исследованье социума через формы, сходные с художественными (не имея в виду, однако, лепку персонажей), превращая действующих лиц в своеобразные маски: Социолог, Болтун, Клеветник, Крикун, и так далее.
Иногда (так, в некоторых рассказах И. Бунина персонажем является сам язык, его возможности, блеск и величие, плавность и гибкость) персонажами романов Зиновьева являются теоретические куски, включающие суммы обобщений, или выводы — сколь верные, судить тем, кто остался в качестве читателей и помнит периоды времени, подвергнутые описанию, как хирургической операции.
Язык социологических романов Зиновьева идёт отчасти от фольклора, бурно обогащаясь плеоназмами, жаргонизмами, обсценной лексикой; это язык безыскусный, и хотя описание часто становится на сатирическую колею, он далёк от свифтовского блеска или изощрённости Салтыкова-Щедрина.
«Зияющие высоты» собственно — зияющие провалы, ибо никаких высот в городе Ибанске быть не может: криво царит абсурд, всё определяя, как диктатор; и Гомо советикус дан скорее не как тип, а как демонстрация человеческой мимикрии: в любых условиях необходимо выживать.
Проходя различные этапы, новые волокна мировосприятия вплетая в собственное мировоззрение, Зиновьев в «Катастройке», к примеру, приходит к однозначному восприятию советской яви (в которой, к слову, давно не жил), как высшей формы цветения русской государственности — что выглядит у него столь же логичным, как и едкая сатира на эту явь в «Зияющих высотах».
Да и впрямь — наиболее яркое вертикальное движение, когда из самых чёрных деревень, из углов, похуже медвежьих, выходили учёные, генералы, писатели, кинорежиссёры, директора заводов; относительная социальная защищённость вкупе со стопроцентной уверенностью в завтрашнем дне; бессчётные детские и юношеские кружки с высоким уровнем преподавания чего бы то ни было…
В любых направлениях — если взять брежневское двадцатилетие — от космоса до «социалки», от поэзии до спорта, от агрономии до кинематографа были достижения — адекватные которым сложно отыскать в России после 1991 года…
Действительно, подумается о единственно возможной форме коммунизма…
Социальные романы Зиновьева вряд ли кто-то, включая самых рьяных его поклонников, рассмотрит как литературные перлы, но и отрицать их значение в постепенном исследовании советского мира — этой уникальной, затонувшей Атлантиды — едва ли возможно.
В августе 1991 года, в дни путча, Александр Зиновьев из Парижа провидчески призывал: «Изолируйте Ельцина!» Увы, никто не услышал этот призыв…