«…земля как белка из спанч-боба»

№ 2023 / 6, 17.02.2023, автор: Владимир БУЕВ

На фото – Владимир Буев

 

 

***

«…земля как белка из спанч-боба

летит в прозрачном пузыре…»

Иван Полторацкий

 

Смотрел я мультик зарубежный

американский как-то раз.

И вот теперь Спанч-Боб не здешний

шатает землю, не стыдясь.

 

То он её в пузырь засунет,

чтоб белкой прыгала внутри.

То демиурга переплюнет:

себя в ту белку превратит.

 

«Да, мы – московские квартирыши!..»

Андрей Родионов

 

Мы не опарыши, где тление!

Мы не в провинции пупырыши.

Не квартиранты в помещении.

Мы есть столичные квартирыши!

 

***

«…мы были счастливы особо

уснув в одной такой дыре…»

Иван Полторацкий

 

Мы любим спать во всяких дырах,

где грязь и душно. Там, где смрад.

Париж с клошарами в кумирах.

Для бомжей дыры – райский сад.

 

 

***

«О, переулок мой Товарищеский,

Как бабы каменной влагалище…»

Андрей Родионов

 

Во всём я вижу бабское влагалище:

И в переулке, и в своём товарище,

И в собственной квартире-обиталище.

Влагалища влияют разлагающе.

 

***

«И кошечек глаза печальные 

Не верьте, их слова – прощальные…»

Андрей Родионов

 

Родительный падеж иль дательный –

Какая для поэта разница! 

Язык извечно был страдательный,

Коль кошка речи соучастница.

 

P.S. Нет для поэта также разницы,

Коль очи кошки соучастницы.

А если кот ответит кошечке,

То весь язык разбит в лепёшечку.

 

***

 «Свет фонаря мелькнёт в ночи.

Там кто-то ищет человека…»

Владимир Салимон

 

Аптека, улица, фонарь?

В ночи мужчину ищет дева.

Не дева, впрочем. Эта тварь

Продажной стала королевой.

 

***

«Звёзд нет, лишь бледная луна,

а, может, голова на блюде…»

Владимир Салимон

 

Болезнь бывает рядовой:

Страдает кто-то дальтонизмом.

Я спутал голову с луной:

Болею садо-мазохизмом.

 

***

«Зачем мне столько, хоть убей,

не знаю – шариковых ручек,

фломастеров, карандашей

и всяких разных штучек-дрючек…»

Владимир Салимон

 

Уж не один десяток лет

прошёл с тех пор, как я родился.

Ремонт затеял – вскрыл паркет

и сам премного удивился.

 

Весь подпол полностью забит

пучками шариковых ручек,

фломастеров, ещё торчит

охапка всяких штучек-дрючек.

 

Я вспомнил, как десяток лет

в тех магазинах с канцеляркой,

куда захаживал в обед,

шугали продавцов с инфарктом.

 

Их увольняли потому,

что канцелярка пропадала.

Иные отбыли в тюрьму.

Иных прогнали со скандалом.

 

Так неужели это я

тащил домой весь мусор этот?

Я клептоман иль из жулья?

…Авось, и стих мой не заметят.

 

***

«Уходит лето. Как и всё, уходит…

……………………………….

…Уходит лето. Как и всё, оно – уходит…»

Виталий Штемпель

 

Открытие научное свершилось:

Уходит лето… и не только лето.

Уходит всё. И, чтобы не забылось,

Повторы сделал я приоритетом.

Я буду в каждом повторять куплете:

Уходит лето; все уходит тоже.

…Был стих опубликован в стенгазете

И забывать его с тех пор негоже.

 

***

«…Ведь так и мы уходим, чтоб вернуться

И думать, что мы только родились…»

Виталий Штемпель

 

«Уходим»… Тут про «радугу» иль «в море»?

Двоякий смысл вложил в шедевр поэт.

При столь широком (узком?) кругозоре

Считать, что ты родился только, – бред.

 

***

«Куча мусора в подвернувшемся рае…»

Владимир Козлов

 

Коль под руку мне б рай не подвернулся,

Какая там помойка, я не ведал бы.

На кущи райские взглянул и ужаснулся –

На голове волосья встали на дыбы.

 

Я стал их рвать (волосья на макушке).

Ах, что наделал я! Отверг я ад зачем?!

В котле моей там жарко было б тушке,

Но там, во тьме, не видно мусора совсем. 

 

***

«Душа слеповата и тренирована страхами»

Владимир Козлов

 

Моя душа, чуть что, так сразу в пятки.

На дню тренироваться раз по десять

Готова – с миром так играет в прятки.

Страх душу за день кратно может срезать.

 

Душа уже ослепла и оглохла,

Но всё ж тренироваться не устала.

Моя душа жива – она не сдохла!

Судьба сносить ей страхи перепала. 

 

***

«От одной до другой зари

через грёзы и мыльные пузыри,

ужас, восторг и пшик

кто-то бежит внутри,

постоянно бежит…»

Владимир Козлов

 

Если некто бегает днём

и ночами в кишечном тракте твоём,

если не знаешь ты,

кто там, тебя спасём:

это, друг мой, глисты.

 

***

«На теневой стороне себя

      я позволил другому то,

что другим позволять нельзя…»

Владимир Козлов

 

Есть не одна на мне сторона.

      Не на мне, а во мне она.

Сторона в тени и мутна.

 

В той стороне позволяю я

   всем вытворять незнамо что.

После помучаю я себя,

 

но милосердным прощу судом.

   вновь другим позволю потом

всё вытворять, себя губя.

 

***

«Сколь ни была б красна поляна, красота

была нам недоступна без моста,

без крашеной скамьи среди пейзажа…»

Владимир Козлов

 

Любая на скамье доступна красота:

Присядешь – в мире новые цвета.

Когда сидишь, пейзаж вокруг прекрасен.

 

Поляну сразу красной вижу – лепота!

Другой поляне эта – не чета. 

Пусть прочь пойдёт, со мной кто не согласен.

 

Но есть деталь – она пока не изжита.

Я думаю, что это неспроста!

Ежу понятно это! Перец ясен!

 

Должна скамья покрашены быть та. 

Покрас скамейки – важная черта.

Покраски если нет, пейзаж ужасен

 

Но есть еще деталь: коль рядом нет моста,

Поляна не красна и жизнь пуста:

Мир чёрно-бел и, значит, безобразен.

 

 

 

 

 

Пародии на стихи Сергея Круглова

 

 

***

«Мы старились с тобой, за годом год.

Свидетель я, как ты сотворена…»

 

Свидетель я, как ты сотворена.

При мне тебя творили голубки.

Работа голубков была трудна.

Явилась в свет всему ты вопреки.

 

Я был не молод, а сейчас старик.

Но как успела ты старухой стать?

В печали я: к старушкам не привык.

Другую смогут голубки зачать?

 

***

«На этой кухне, в этот поздний час,

Самих себя мы сеем в темноту…»

 

Что ты посеешь, то потом пожнёшь.

…Вот коль придёшь на кухню в поздний час

И самого себя там не найдёшь,

То сей себя во тьму – таков мой сказ.

 

На кухне в темноте есть чернозём.

Весной взойдут ростки – всё это ты.

Десятки, сотни «ты» – и все живьём.

На лицах всходов всех – твои черты.

 

Не зря посеял – сам себя пожал

В другую ночь на кухню вновь иди,

Коль есть в тебе ещё потенциал.

Себя для мира тьмою наплоди.

 

***

«Многозаботливый живёт

В нас ход кротовьих нор…»

 

Не знали вы, но знаю я:

Внутри нас много нор.

Кроты их поют втихаря –

То истина, не вздор.

 

И этот ход кротовьих нор

(Не норы, не кроты)

Многозаботлив с давних пор

(Рождён как только ты).

 

Ход – существительное (да!)

Одушевлённое.

Одушевлённым не чужда

Любовь врождённая

 

Ход роет много-много нор

(Заботливо при том)

Он не берёт нас на измор –

Живёт ход в нас тайком.

 

***

«Перевернуло – и сучишь ногами,

И мнится, будто по небу идёшь…»

 

Когда хочу бежать бегом по небу,

То на спину улягусь, но не сплю.

Я ноги задираю на потребу

Своей душе. По небу бег явлю.

 

Так бегаю я долго. Сутки-двое.

Потом от бега сильно устаю.

Побудут ноги пару дней в покое –

И ими вновь до неба достаю.

 

Скачу по облакам, не зная брода.

Они ведь не вода – вот и суюсь.

…Сбежалось с улиц множество народа

Смотреть, как вверх тормашками резвлюсь.

 

***

«Радостно с серых крыш закапают

Кровь и вода…»

 

Радость всегда доставляет мне

Кровь с серых крыш.

На голове, значит, место вмятине

Есть – не сбежишь.

 

И вот на крышах голов несметное

В сборе число.

Кровь – как вода. Давно не запретное.

Кровь – ремесло.

 

Кровь и вода – рука, раззудись и

Действуй стилом!

…С крыш пусть бегут убийцы по-лисьи

Тропкой тайком.

 

***

«тополя в позицьях ромберга

виноватые стоят…»

 

Поза Ромберга для тополя –

Камасутра для людей.

Там и тут грехи потопали.

В жизни вина сильней?

 

Если тополь в позе Ромберга

Мнит, что он, мол виноват,

А двуногие с апломбами,

Нужен там и сям медбрат.

 

***

«…ждём грачей! а небо-небушко

улыбается как дрожь…»

 

Дрожь умеет улыбаться

И смеяться дрожь умеет.

И за дрожью не угнаться

Небу, если дрожь наглеет.

 

Дрожь способна рассмеяться,

Если ждёт грачей ценитель.

Коль с дрожжами дрожь, меняться

Вынужден в лице и зритель.

 

Небо-небушко смеяться

До сих пор не научилось,

Но способно испугаться,

Чтоб у прочих дрожь пробилась.

 

***

«Гонима пляжным зноем зыбким,

Жизнь изошла бензинным чадом,

Тупою бухая музыкой,

Из города по автострадам…»

 

То пляжным зноем жизнь гонима

(Жизнь вообще, а не поэта),

То чадом едким уязвима 

(Бензинный чад, замечу, это).

 

Не музыкою, а музыкой.

Из города. Никак не в город.

По автостраде, а не дикой

Тропе, которую игнорят.

 

То ль бухая, а то ль бухая.

Бьёт по мозгам, как и почкам.

Поэту жизнь нужна лихая –

Лишь так рождаться чудным строчкам.

 

***

«И город, трупом утомленным,

Лежит, в поту лучей купаясь…»

 

Мертвец, известно всем, потеет,

Коль перед смертью утомился.

У трупов пот всегда смелеет:

Лишь стёк – и снова повторился.

 

Лучами пот течёт по трупу.

Ручьи воды – совсем банально.

Приставить если к глазу лупу,

Мертвец оскалится нахально.

 

Коль отдохнёт, то утром спляшет –

И пота словно ни бывало.

В поту купаться снова ляжет

Под вечер – смерть опять напала.

 

***

«И между Пасхой и Сибирью –

Ни третьей силы, ни зазора…»

 

А между Пасхой и Сибирью

Не Третий Рим, а Рим Четвёртый

Лежит. Он всей своею ширью

Меж пары точек распростёртый.

 

Ещё меж Пасхой и Сибирью

Лежит… а, впрочем, больше негде:

Зазор с бессильем стали былью

На неопознанном объекте.