После улыбчивого вихря перестройки

№ 2016 / 25, 15.07.2016

Юрий ИЗЮМОВ. Куда: Москва, «Литературная газета» (1980–1990. Люди и события). – М., 2015.

 

В бытность мою не слишком загруженным журналистской работой и желающим подработок по линии словосложения, мой тогдашний товарищ-историк позвал на важную, как он утверждал, встречу с главредом оппозиционной газеты «Гласность» Юрием Изюмовым. Начало нулевых вселяло надежды: начнём писать, громить ельцинизм, там и революционная ситуация сложится, а у нас в руках «коллективный организатор»… Пришли утром на Большой Харитоньевский переулок, в загадочный «особняк оппозиции», чудом доставшийся депутату Иванову (если не путаю фамилии, он потом сгорит на своей подмосковной даче, но это сильно позже). Лёха поодеколонился, при галстуке, как обычно, настрой торжественный. Аудиенция была назначена замом Изюмова, именно так мой друг сказал – и это звучало! Сели в коридорчике ждать, он появился позже, долго искал ключи у охранника – пригласил в кабинет. Изюмов пришёл ещё позже, блеснул вселяющей уважение сединой. Заговорил о политической ситуации: да, в стране всё грустно, но надежда на нас, молодых. Мы мягко прощупали: а платить будут? Нет, газета «Гласность» состоит из двух людей: он и зам, фондов нет, партийных денег хватает лишь на тираж и самим чуток «на жизнь». Комнату эту, отделанную в духе 80-х, деревянными панелями, им по доброте задаром даёт Иванов, из симпатий только. В этом же здании был и «пригаринский подвал», мир праху его, и всех осколков КПСС помещения, как возможность возрождения… Но Лёху уже не интересовал меркантильный момент, он с извечной укоризной допрашивал товарищей, словно чекист – как же докатились до такого положения?

Товарищ Изюмов источал оптимизм – я бы даже сказал, счастье. На Лёхины брутальные сарказмы реагировал, слегка румянясь, но с улыбкой, словно ребёнок, получивший шлёпку по попке – нам-то за что? Он был живым отпечатком того общественного момента (скорее, движения, состояния, но не стояния), когда всё было иначе. И именно воспроизводство таких вот людей, сияющих знаниями и уверенностью в коммунистическом будущем, было приоритетом всего сложного процесса общественного производства.

От угольных шахт – до космических высот.

Всё было включено в жизнь этого неугасающего, сияющего советским счастьем лица товарища Изюмова. С Лёхой он контрастировал сильно: желчный, курящий, словно отравленный миазмами распада СССР, Лёха был из уже другого, «обманутого поколения», бегал в 1993-м у Дома Советов, клеил листовки, потом познал тщету политического думского оппозиционирования, сбежал оттуда из секретарства. Он явно рассчитывал на понимание хотя бы в «Гласности», но Изюмов почему-то так затмевающе Лёхин скепсис сиял, что темы и не улавливал, а может и лукаво, умело уводил разговор в сторону лично-мемуарную. Да, статьи давайте, но имейте в виду приоритеты: «нам надо рассказать документально, как всё было» постсоветскому народу…

Мы поняли, да и сам Изюмов с замом охотно подсказали, что «Гласность» – это тот случайный, странный островок общественных процессов, что привели к гибели СССР. И они тут явно сами не в фаворе и комфорте, и на успех политической борьбы явно не рассчитывают. Но все – в плену ностальгически-излагательных таких настроений. Ведь было-то лучше, ведь было-то много товарищей-газетчиков, куда всё делось?

Вот на этот же самый вопрос, как я понял из предисловия, товарищ Изюмов силится ответить в книге о «Литгазете». Кстати, живой итог общественного регресса – это соседствующее с нами здание, откуда «ЛГ», прежде полная владелица конструктивистской редакции-комбината, была переселена в Костянский переулок, как я понял, почти сразу после Московской олимпиады в 1980 году (кстати, неужели уже тогда пошли закрадываться в общество процессы акционирования).

Листая книгу – попадаешь в СССР через редакционную дверку. В хоть и поздний, но ещё тот, с непонятными ныне приоритетами, с роскошью человеческого общения, которая кажется сейчас – излишком, непрофильным активом. Что потом это здание в Костянском переулке окажется в руках владельца АФК «Система» Евтушенкова (зло, перестроечно рифмующегося с фамилией поэта, часто бывавшего в «литературке», конечно), а он потом поручит своему соратнику – некоему Копьёву, возглавляющему всероссийскую федерацию регбистов, переселить газету в трещащий по швам домишко в Хохловский переулок, это всё впереди. Пока же, в книге – рубежные 80-е, когда могло всё быть и иначе, и редакция ездила, словно балетная труппа по заграницам, откуда некоторые и не возвращались (брат Андрея Битова, например). В общем, жили во всю ширь открытых тогда возможностей: Болгария, ГДР, хлеб-соль…

Для газетчика наших дней – это как «Граф Монте Кристо», книга неведомых, сказочных сокровищ и приключений. Всё же сумел, не живьём нам, так в книге товарищ Изюмов «объяснить» сияние своего оптимистического лица, в котором отпечаталась вся вторая, счастливая половина ХХ века, начиная с послевоенного подъёма, когда сюда, на Цветной к нам ходили читать «ЛГ» на стендах те, кому было жалко копеек дать в ларёк. Обмен информацией был воистину обменом веществ всего общественного организма, и, заботясь о его росте, издавали всё большими, миллионными тиражами «ЛГ», было это сравнительно недавно – каких-то 30 лет назад, свидетельствую… И вот на этой, казалось бы, такой однодневной, иллюзорной «плоти» газетной бумаги – и крылась Ахиллесова пята и одновременно неистовая сила социалистического развития, которое смогли повернуть вспять, в дореволюционность, почти к реставрации монархии – как минимум к моральной её реабилитации (из которой выткали и перестроечные реакционные претензии к «цареубийцам»).

Построил бывший первый зам главреда «ЛГ» повествование увлекательно, улавливая в газетном беге полос и каждое лицо сотрудника – и сам ужасается, куда всё девается? Где же вы, мои друзья однополчане?! Смыла волна преображения общества из советского в российское капиталистическое – нет тех эрудированных, богатых не рублём, а знанием и альтруизмом людей, уступили место клеркам и банкирам в тех кварталах, где были счастливы сугубо газетным, метафизическим (ну, общественно-общительным, внебумажным) хлебом. Время это, как сумма сердцебиений и знаний проживающих на одной шестой части суши, а не таймер, именно и вытесняется новым-старым экономическим укладом! Как варвары теснили римлян – просто одни убеждения и знания вытесняли, причём вполне явно, вот на этих же страницах, убеждения прежние, и новый объяснительный и конституирующий кап-реальность принцип воцарялся ещё задолго до августа 91-го…

И та же сегодняшняя «Литературка» в сравнении с той, прежней – ну, примерно, как нынешняя РФ в сравнении с СССР (хотя мы-то, новреалисты, успели побывать в гостях у Полякова ещё в Костянском переулке, огромном кабинете, оформленном африканскими масками). Ныне ютящаяся в нескольких комнатах на правах приживалки в одном из министерств «ЛГ» эту книгу будет читать, наверное, как я Всеволода Кочетова… Да, это грустно – но вполне познаваемо. И причины деградации, отступления – на поверхности. Этот по первоначалу улыбчивый вихрь перестройки, радостных перемен, превратился в смерч, смертельный для миллионов, несущий войны. Но вот – читайте, Изюмов показывает дни в общем-то ещё безоблачные, когда либеральная риторика прокрадывалась в партийную и общественную жизнь скромными шажками, когда стихи Евтушенко о соловье вызывали вроде бы восторг…

Я бы книгу прописал своему экс-другу, историку – да вот не знаю, поможет ли сейчас, на нынешней стадии разочарования. Сам же буду читать в электричках, идеальный летний «хлеб» для моего основного читального зала.

 

Дмитрий ЧЁРНЫЙ