Запись в трудовой
№ 2009 / 19, 23.02.2015
А компьютеров тогда в редакции не было. Первые появились в машбюро. И струйные принтеры. Техника!
А уж что в головах творилось у современников…
А компьютеров тогда в редакции не было. Первые появились в машбюро. И струйные принтеры. Техника!
А уж что в головах творилось у современников…
Паша Емелин – точно, вспомнил, – начальник отдела писем тогда, носился с предложением защищать не кого-нибудь, а Ленина от… Бердяева.
Эрнст Иванович Сафонов говорил негромко, никогда ни на кого голоса не повышал и вообще признаков гнева ни в какой форме не выказывал. Правда, вышло ему это боком…
Как газета ещё с советской генетикой, редакция работала отлаженно. Витя Кашлев, теперь-то «старик», волчара, а тогда молодой, круглый, курчавый, снимал мелкие вопросы и недоразумения… Наум Лейкин раздавал членам редколлегии полосы следующего номера. И они, важные, кто-то даже на персональном авто (!) системы «Москвич», отбывали восвояси читать, вникать и предлагать. Я хоть и был членом редколлегии, но жил рядом – Садовое кольцо перейти. Содержание номера доводилось до кондиции на планёрке в понедельник, и что-то оперативное ещё можно было втиснуть в первые полосы во вторник – среду… Важно было успеть до критического часа, после которого типографский гегемон уже лыка не мог вязать. Тогда ничего другого не оставалось и редакционным. Особенно в четверг, после подписания номера.
Магазин напротив сейчас назван возвышенно-элегично – «Ароматный мир». Его, конечно, не сравнить с тем гадюшником, что тут существовал в годы оны, совмещая приём пустой тары с выдачей тары наполненной. Тогда операция «добавим на последние и по домам» носила кодовое название «хождения за три моря». Думаю, что в виртуальном соревновании по вязанию лыка между типографскими и некоторыми редакционными бойцами была бы зафиксирована вечная ничья. Участникам приходилось дважды переваливать через чугунный забор – туда с мятыми алтухами в кармане, а обратно уже с грузом хрупким, драгоценным и тайным от недоброго глаза завистников из числа возможного начальства или той же охраны, чтоб ему отойти в туалет на минуточку… Статистика этих прямолинейных – от двери до двери – «хождений», как и следовало, оказалась настолько печальной, что при реставрации бульвара, в новые времена, чугунную ограду поставили такой высоты, что точно второй раз не полезешь…
 |
| Алексей ПОЗИН |
Если время летит быстро – значит, есть дело. Нет дела – время стоит, противно тянется. Давит и плющит. Растирает в порошок. Связь прямая и жёсткая: дело – время. Последние годы правления М.С. Горбачёва – моё впечатление – летели с невероятной скоростью именно за счёт плотности содержания. А уж когда демократы вроде как пришли к власти, тут просто вихрь и вьюга в духе раннего Пильняка. Демократы свистят одно, патриоты дудят другое, коммунисты трубят третье. А между ними ошалелый народ, кто с портретом Лукича, кто с ликом Спасителя и свечой, кто со звездой, кто со свастикой…
А Наум Лейкин всё так же раздавал членам редколлегии полосы с гранками следующего номера. И мы, уже не на персональном авто, машина полагалась только главному, отбывали восвояси читать, вникать и предлагать… А главный всё чаще обедал в буфете, предназначенном для генерального директора всего издательства, где обсуждались совсем новые темы – плата за аренду занимаемой редакцией площади, широко ведь сидели, есть с чем сравнивать, говорили о юридическом переоформлении документов газеты. Чьи вы теперь? Чей вы орган? На чьём содержании? Надо перерегистрироваться. Ах ты, боже ж ты мой! Вот тебе и новое время настало. В голове не укладывается.
А в редакцию тем временем валом валил народ, которому казалось, что у него-то в голове точно всё разложено по полочкам, достаточно только в газете опубликовать – и всё станет нормально. А ещё даже 91-й год не наступил. Но газета пухла от номера к номеру. Какая, на фиг, аренда, когда надо делать «толстушку» по примеру «Литературки», запустившей своё приложение «Досье ЛГ»! У нас, что ли, материала нет?! Да полно! К Юре Юшкину в кабинет зайти невозможно, завалить могло. И выходила «толстушка», и даже что-то с приложениями несколько раз замутили.
Конец восьмидесятых – лихое время лихих дел. Какое раздолье историкам и прочим бытописателям… Невиданное дело: социализм-коллективизм уползает со сцены, бормоча что-то невнятное напоследок… Не так поняли? Ладно, вали.
Ну, здравствуй, капитализм-индивидуализм, цинизм-пофигизм. Тебя-то нам только и не хватало. Просто заждались.
На улицах выглядывают застенчиво жёлтые вывески обмена валюты. «Ехснае» – читает по-русски кроха-дочь английское слово exchange.
Так каким курсом живём, господа-товарищи?
Десять лет фухнули мимо, как полустанок за окном несущегося поезда. «Ехснае» теперь на каждом углу. Тема для светской беседы: «Вы не знаете, какой сегодня курс?» Правильный ответ: «Держите деньги в той валюте, в какой они у вас есть». Вот вам и курс.
…На одной из летучек Эрнст Иванович с гордостью рассказывает такой эпизод. Ехал он на машине по делу, и на светофоре в соседней «Волге» видит, как какой-то мужик читает типографскую полосу с нашим очередным «сенсационным» материалом. Промышленный шпионаж! Мы все преисполнены гордости. Но как такое могло произойти?! Украли из типографии. Это что значит? Провести расследование! Да какая в принципе разница. Ну, прочитали они там что-то заранее. Снять-то никто и ничего не может! Не то время. Идёт чемпионат мира по футболу. Не до него. Другое заботит – появилась невиданная обувка, кроссовки называется. Но эти чуть ли не до колен, шнурки можно не завязывать. И стоят просто невероятные деньги. Чуть ли не половину наших тогдашних зарплат.
По широченному коридору пока ещё нашей редакции прошли представители, наверное, всех партий и политических течений-направлений. Часто появлялся молодой и без охраны Зюганов. Перед нами стелились и заигрывали: мы – патриотическое и не шибко оголтелое СМИ.
Конец восьмидесятых – начала девяностых у «Литературной России» годы небывалого подъёма. Тираж растёт, газета пухнет. Её сметают с прилавков. Но вокруг начинают обжимать свежие издания. Появилась «Независимая», потом «Коммерсант», потом «Сегодня», потом «Общая газета»… Это – только либеральные крупняки. А сколько возникало и умирало всякой разной газетной и журнальной шелупони! Самых разных политических окрасов. Сбивались бригады профессионалов. Вы хотите своё издание? Извольте. Вот смета. Вот типография. Вот распространитель. Кто сегодня вспомнит какой-нибудь шумливый «Голос Тушино» или пафосную газету «Федерация»?
Эрнст Иванович… Огрызко такой же грузный. Подбородок в вороте рубашки. Да песни уже другие. Критика, справочники, скандалы и разборки – правильное газетное поведение. Газета этим и жива. Едем в час пик, кто-то кому-то в вагоне на ногу наступил. Встряхнулись. Есть, что вспомнить. Газета – это такая вот встряска. Главное, подальше, ребятки, от политики, подальше. Без вас разберутся. Занимайтесь своим садом. Вам же сказал умный человек. Да, и слава Богу. Век бы той политики не касаться. Был огромный магазин строительных материалов. Недавно на тех же площадях открыли огромный магазин детских товаров. Смекаете? Народ надо сберегать.
Проработал с Э.И. Сафоновым год. Пошёл на повышение – главным редактором еженедельника «Голос России». Но тоже недолго. После 91-го всё посыпалось. Те издания, где я редакторствовал, совсем исчезли. А «Лит. Россия» держится…
Да, в 1993 году в октябре, в понедельник, солнечный день, велась пальба по Белому дому, мы встретились всё с тем же П.Емелиным на Цветном бульваре и, как-то не сговариваясь, решили навестить родную газету. Оказалось, вовремя. Сидим – рабочие и бывшие члены редколлегии – в жарком кабинете главного в пустом здании. Звонок с проходной. Некая демократическая команда рыщет по двору с намерением арестовать А.Проханова и его газету «День». Но ушлый Проханов предусмотрительно поменял дислокацию своей редакции. Не желая возвращаться с пустыми руками, «комиссары в кожанках» поднялись в «Лит. Россию». Сидим мы у Эрнста Ивановича. Входит депутат с бородкой и показывает какую-то бумагу. Мандат. Типа собирайтесь и выметайтесь. Забавная мизансцена. Эти ребята не ожидали встречи с такой группой мужиков и явно стушевались. Потом начались переговоры. И комиссары мирно покинули здание ни с чем. А передел власти и сопутствующей ей собственности в тот день продолжался, судя по стрельбе в районе «Белого дома». Говорят, этот передел и сейчас идёт. Пальбы только не слыхать. Пирог-то большой, просто огромный.
Когда-то, поступая на факультет журналистики, я писал сочинение по ленинской статье о партийной организации и партийной литературе. Хотел учиться и понял: если не напишу «профильного» сочинения, не поступлю. Картавый был классный теоретик. Изучать его узким специалистам следует обязательно. У него всё разложено по полочкам. Он очень хотел реализации своих масштабных планов, хотел править. И правил. Не так, как хотел. А ведь далеко не дурак был. И писал просто прекрасным русским языком.
Компьютеры теперь есть у всех. И электронная почта давно освоена. И много чего ещё. И газета вот выходит…
А в головах у современников ничего не изменилось. И вряд ли изменится.
Алексей ПОЗИН
Добавить комментарий