Богатырство словесного всплеска

№ 2009 / 37, 23.02.2015

По­эзия Вик­то­ра Бо­ко­ва – это жиз­не­твор­че­ст­во, это та­кое же ор­га­ни­че­с­кое со­зи­да­ние ду­хов­ных цен­но­с­тей, как жи­во­тво­ре­ние са­мой при­ро­ды. Без это­го со­зи­да­ния ис­че­за­ет гар­мо­ния жиз­ни.

Виктору Бокову – 95 лет

Поэзия Виктора Бокова – это жизнетворчество, это такое же органическое созидание духовных ценностей, как животворение самой природы. Без этого созидания исчезает гармония жизни.

Отыми соловья от зарослей, От родного ручья с родником, И искусство покажется замыслом, Неоконченным черновиком. Будет песня тогда соловьиная, Будто долька луны половинная, Будто колос, налитый не всклень. А всего и немного потеряно: Родничок, да ольховое дерево, Дикий хмель, да прохлада и тень!

В большую литературу Виктор Боков вошёл на волне подъёма общественного, национального самосознания 1950 – 1960-х годов и сам стал художественным олицетворением этих эпохальных процессов. Его идейно-эстетические искания связаны с общими тенденциями духовного обновления и национального возрождения России, которые чуткой душой поэт уловил намного раньше других. Эти искания запечатлены в лирике 1940 – 1950-х годов, поэмах «Авдотья-рязаночка», «Троица», в литературно-критических статьях («Начало нравственности и народности в творчестве Пушкина») и работах о русском фольклоре. Подъём национального самосознания в период «оттепели» – закономерная реакция на десятилетия авторитарного сталинского режима.

Чёрная, трагическая полоса русской истории – период геноцида советского народа – Виктору Бокову знакома не по рассказам и не из книг. В 1942 году молодого поэта, недавно окончившего Литературный институт, блистательно начавшего свой путь в литературе, по ложному доносу прямо с фронта бросили в сибирский концлагерь. В условиях абсолютного расчеловечивания его спасла любовь к России, а духовные силы поддерживали как собственный поэтический дар, так и дорогие поэту люди, любившие и ценившие его талант. Именно тогда Михаил Пришвин, знавший Виктора Бокова ещё с его отроческих лет и безошибочно почувствовавший в полудетских стихах тех лет голос большого поэта, рискуя сам очень многим, послал ему в СИБЛАГ телеграмму: «Ты обязан выжить, такие таланты, как ты, рождаются раз в сто лет».

Поэт писал стихи даже в условиях ГУЛАГа. Позже они были объединены в цикл «Железная ива» – первоначальное название «Сибирского сиденья». Рукопись этого выдающегося произведения русской литературы XX века, ставшего поистине «поэтическим свидетельством века», более десяти лет хранилась в семье поэтессы Ларисы Васильевой. Как и другие образцы «возвращённой литературы», в России цикл был опубликован только в начале 1990-х годов.

Масштабность историко-философских концепций обусловила значительность художественных открытий Виктора Бокова. В лирическом цикле «Сибирское сиденье» ярко проявляется эпопейное начало. Лирическое и эпическое сомкнулись здесь в поразительном единстве. В мировой и русской поэзии трудно найти примеры подобного синтеза. Стих вбирает в себя качества крупной эпической формы. Общезначимый характер изображаемого, раскрытие сущностных, кардинальных коллизий национально-исторической жизни являются факторами, определяющими эпопейное начало, своеобразную монументальность формы в лирическом цикле. В нём воссоздаётся чётко отграниченное время-пространство, но вместе с тем представлен сам ход истории, а герой показан как носитель исторической памяти и созидательной философии развития.

Виктор Боков остаётся неподкупным Пименом нашего времени. В стихах большого художника всегда живёт правда, за которую он готов – «хоть на костёр!».

Вячеслав ГОЛОВКО,
г. СТАВРОПОЛЬ