Протрите глаза
№ 2010 / 28, 23.02.2015
Была задумана совсем другая статья, и называлась она «Не Васька я!». Рефлексия на заметку Кир. Шурова «По трубам водостока» (№ 20–21 от 21.05.2010 г.). Грех мне жаловаться на корреспондента из пос. Поназырево
Размышления о «временно приближённых писателях»
Была задумана совсем другая статья, и называлась она «Не Васька я!». Рефлексия на заметку Кир. Шурова «По трубам водостока» (№ 20–21 от 21.05.2010 г.). Грех мне жаловаться на корреспондента из пос. Поназырево Костромской области, где он меня даже хвалит, что приятно. Правда, в конце Кир. Шуров сетует, что не надо скидывать «поколение стариков» на свалку, ибо именно они «поднимали и укрепляли страну, то бишь бывший Советский Союз, и справились со своей задачей на отлично. А что сможет сделать нынешнее поколение пресловутых нулевых?»
Что на это ответить?! Мы не верим в идеальных людей и каждый день в толпе высматриваем свой идеал. Я бы мог напомнить уважаемому автору про Афган, Чечню, ребят-подводников из лодки «Курск». Мог бы рассказать про очень молодого и талантливого парня-сироту, героически сражавшегося со своей болезнью и при этом до последнего дня продолжавшего писать, и писать хорошо. Подвигов хватит для всех, и не надо считать, что молодое поколение – это сплошные дети индиго, это не так.
 |
| Рис. Юрия БОГАТЕНКОВА |
Огорчил же меня житель посёлка Поназырево пренебрежением, с которым он писал о критике Василии Ширяеве. Если Кир. Шуров считает себя ПИСАТЕЛЕМ (я почему-то в этом уверен), а не мелким торгашом словами, то к собратьям по перу надо относиться с почтением и уважением. Не надо опускаться до уровня плинтуса, скатываясь в своих выражениях до сельского забулдыги «Васьки».
Я не знаком с Василием Ширяевым, но личность он бесспорно харизматичная. Эта могучая лысая голова, которую хочется протирать бережно тряпочкой, чтобы пыль не оседала и не засоряла мозговые извилины, отдалённость от Москвы также имеет свои плюсы, какой-то край земли, куда не каждая птица долетит – это ли не доказательство прогрессии Фибуначчи: и на окраинах живут таланты. Ширяев – уникум в современной критике. Его оригинальная и экспрессивная «аналитика», вздорно-мальчишеская, провокационная манера подачи материала, в которой преимущество принадлежит прилагательным, нестандартность умозаключений порой создаёт видимость дежавю, возможно, поэтому неприемлема многими. Василий Ширяев похож на снежинку – особенную и редкую, по утрам её не нужно счищать со своей дороги.
Почтенному Кир. Шурову хочется посоветовать: «Уважаемый, посмотри на закат. Красотища. Тот, наверху, живописец что надо»; хотя зачастую бывает по-другому: мы говорим, что жизнь прекрасна, и идём в магазин за ещё одной бутылкой водки. И это наше лицемерие, потому что мы бываем очень самокритичны и при этом любим исключительно только себя.
Что же касается Василия Ширяева – придёт время, я с большим удовольствием обглодаю его мозговые косточки, они достойны этого.
Кир. Шуров своим «водостоком» только подкорректировал мои планы, в ступор ввёл очередной памфлет Александра Карасёва «Нужен ли нам Литературный институт». Простой вопрос и ответ на него такой же: пусть каждый решает сам для себя. Мне лично Литинститут не нужен, достаточно Краковского университета, который я закончил этим летом, но если бы я выбрал путь литератора, не отказался бы от учёбы в Литинституте им. Горького.
Александр, как всегда, в своём амплуа: всех клеймит. Ему бы кузнецом работать, но памфлеты легче писать, чем махать молотом. Весь прошлый год у Карасёва прошёл в «праведной» борьбе с проектом системы «Шолохов» и с духовным учителем – Маканиным. Читал я эти все опусы, обговаривал со своим близким другом и диву давался. Вроде бы и человек Александр взрослый, и возраст Христа пережил, и войну человек прошёл, и исторический факультет закончил, а вот чувство такое, что застрял он во времени, и как раз во времени, когда действительно существовала «система». Согласен, что у «системы» были «ежовые рукавицы», многие шли на сделку с ней, потому что не всякий готов был посетить архипелаг ГУЛАГ, и всё же «система» родила, вскормила и гениев: Булгаков, Платонов, Замятин (роман «Мы»), умолчу о Солженицыне, Бродском, которого вы, русские, изгнали на Запад, а теперь в связи с посмертным юбилеем на каждом углу кричите, какой Бродский был русский.
Сложилось странное чувство, что в большой литературе остался только великий Карасёв, но пресловутая «система» не даёт Александру спокойно почивать на лаврах. Поэтому, чтобы быть на слуху, в этом году он и совершает свой крестовый поход против Литинститута, выпускающего «графоманов, конъюнктурщиков» и прочая, прочая…
Сам Александр Литинститут не заканчивал, но плодами «системы» активно пользовался. Подмосковные Липки, «халявная» поездка на ярмарку в Софию, другие преференции. Иногда у Александра просыпается совесть, и он бывает откровенным с самим собой, отсюда и честное признание: я – «временно приближённый литератор».
В чём же проблема Александра Карасёва?! Для этого нужен серьёзный разбор, и задача такая не ставилась в данной статье, и всё же…
Военные рассказы энной давности не вывели Александра на писательский Олимп. Их заметили, но они не обросли премиями. Были неплохие отзывы, открылись двери некоторых «толстяков». И всё. Не было безумных тиражей, переизданий, гонораров и, главное, славы. Почему?! Года два назад вышел на большие экраны фильм-катастрофа «2012», показывающий земной апокалипсис. Смотреть было увлекательно, после, когда посыпались фильмы-близнецы на данную тематику – интерес пропал. Слишком всё было предсказуемо, однотипно, шаблонно. Так было и с военными рассказами Александра Карасёва. Они выстрелили не в первой обойме. Это сыграло свою роковую роль в творчестве молодого писателя. В рассказах должна быть оригинальная ИСТОРИЯ, которая запомнится, привлечёт к себе внимание. Маканин это мастерски изобразил в «Кавказском пленном». Ему удалось изобразить солдата-человека, разрывающегося в противоречиях: война, долг, странное проснувшееся чувство к пленнику. Маканин не ретранслирует окопный быт войны, как это, к сожалению, делает Александр Карасёв. Не хватает его рассказам и самой Истории, и оригинального изложения, и душещипательной пронзительности, чтобы сердце вздрогнуло и заплакало. Не хватает повествовательной широты, художественного размаха, писательской остроты.
Александру за первым сборником рассказов написать бы повесть, роман, даже пусть и на знакомую военную тему, развернуться в ней уже по полной программе. Но ничего этого не произошло, поэтому не стать ему классиком, и бедные детки не будут в школе изучать творения Карасёва в обязательном порядке, а несчастная учительница Марь Ивановна не будет вытаскивать из тумбочного загашника фотографию Александра и говорить детям: всмотритесь в это мужественное лицо, в эти проникновенные глаза правдолюбца, в этот орлиный кубанский взгляд.
Не станет Карасёв и великим критиком, потому что за два года не прочитал я ни одной статьи, именно действительно критической, все его публикации направлены на популизм. В прошлом году была «шолоховская» тема, изъезженная вдоль и поперёк по сто раз и до Александра. Ничего нового он не добавил.
Что же касается злобных памфлетов, которые Карасёв периодически публикует, тут просто хочется воскликнуть – ну, просто Пикассо.
Спросите, почему так? У Карасёва куча нераскрытых талантов, но он ничего не делает для того, чтобы они раскрылись. Сколько написали книг Садулаев, Прилепин, Гамаюн и другие – посчитайте, и заодно посчитайте, сколько написал Александр Карасёв?! Счёт будет не в его пользу.
Заступлюсь и за «графомана» Андрея Аствацатурова, хотя он в этом не нуждается, но к сведению Карасёва – Аствацатуров доктор филологических наук, профессор Санкт-Петербургского университета. Автор множества статей по западной литературе, а чем может похвастаться Александр Карасёв?! Боюсь, и здесь большой прокол.
Я понимаю, что Карасёву наплевать на общественное мнение, тем более моё, но уверен, что он постоянно интересуется у ближних: «Как я выгляжу?»
Мы принимаем реальность такой, какой нам её преподносят. Элементарно. Мы из принципа не смотрим новости по телевизору и читаем их в Интернете. Мы всегда говорим то, что думаем, и почти разучились искренне улыбаться.
В этом проблема общества, в том, что оно считает себя «временно приближённым». Общество больно пессимизмом. И это легко объяснить. Пессимисты не хотят быть счастливыми, им нужно страдать, чтобы оправдать свою депрессию. Если они счастливы, то куда её девать? Им бы пришлось идти и жить в реальном мире, а это снова приводит к депрессии. Александр Карасёв заразился этим вирусом, но он у него ещё к тому же и мутирует.
Что же касается вопроса: где они, новые Толстые, Чеховы… Александр, как любил говорить мой друг – протрите глаза.
2009 год подарил нам минимум два ярких романа: М.Петросян «Дом, в котором» и, естественно, «Елтышевы» Романа Сенчина. Даже то, что «Елтышевым» упорно не дают никакой премии, как раз и доказывает ошибочность теории Карасёва: не всё графомания, конъюнктурщина и хлам. Настоящая литература всегда найдёт своего читателя. М.Петросян писала свою книгу больше десяти лет, уверен, что и Сенчин своих «Елтышевых» сочинил не за один день.
Сенчину, Петросян и другим удалось расправить крылья и улететь навстречу ветру, и у них получились «Елтышевы», «Дом, в котором»…
У Александра нет крыльев. Может, потому что он их недостоин. Неудобно мне, пацану, учить мэтра Карасёва таким прописным истинам, что существует разница между неудачей и фиаско. Пока вы, Александр, терпите фиаско и как критик, и как литератор. Фиаско легко становится легендой, которую передадут из уст в уста и которая помогает другим людям чувствовать себя бодрее, потому что беда случилась не с ними.
Александр, хотите стать великим, так пишите же, пишите, Шура, упорно и каждодневно, но только не брюзжите, потому что скоро от вас будет оскомина во рту. Даже американские домохозяйки выходили в великие классики 20 века, а всё лишь потому, что не тратили время на ворчание, а занимались делом – писали.
А если подумать, почему люди падают? Для того, чтобы научиться подниматься!
Сегодня прочитал в ЖЖ гневный спич госпожи Василенко на статью С.Белякова в «Часкоре». Улыбнулся, ну до боли знакомые фразы, просто клон Александра Карасёва, а потом стало страшно…
Сергей БОГДАНОВ
Добавить комментарий