Алло, Сергей!

№ 2011 / 20, 23.02.2015

В из­да­тель­ст­ве «Аль­пи­на нон-фикшн» вы­шел но­вый текст Сер­гея Шар­гу­но­ва под за­го­лов­ком «Кни­га без фо­то­гра­фий».
Су­дя по ЖЖ Сер­гея, на­зва­ние ро­ди­лось не сра­зу, из­да­те­ля­ми пред­ла­га­лись и дру­гие ва­ри­ан­ты

В издательстве «Альпина нон-фикшн» вышел новый текст Сергея Шаргунова под заголовком «Книга без фотографий».

Судя по ЖЖ Сергея, название родилось не сразу, издателями предлагались и другие варианты: «Какие твои годы?», «Сын ошибок» и «Альбом без фотографий». В итоге было решено остановиться на авторском заголовке, который звучит увесисто и оригинально.

Книга состоит из 15-ти очерков-рассказов, которые последовательно, шаг за шагом раскрывают перед читателем не по возрасту богатую событиями биографию Сергея.

Здесь детство в семье священника, три школы, подростковые влюблённости, журфак МГУ, рождение горячо любимого сына Ванечки, «бунт на бегу» – известная история с походом Сергея в большую политику, Чечня, война в Осетии, революционная Киргизия и русская деревня.

«Это цепочка разных историй, объединённых одним сюжетным «сквозняком», – говорит в промо-ролике к книге Сергей, – «и этот сюжетный «сквозняк» связан с одной простой метафорой, метафорой утраты фотографий».

Действительно, метафора утраты снимков собирает воедино эти разноцветные осколки прошлого, «фотографически отпечатавшиеся в мозгу» автора.

Аура «ранних мемуаров» и хотя немного смазанная, но легко узнаваемая фотография автора на обложке, достоверное описание многих известных событий заставляют читателя верить в автобиографичность написанного.

Для меня самое важное в книге – это простой жизненный принцип, насколько банальный, настолько же и подзабытый – «никогда не изменяй себе» и «будь честен».

Со школьной скамьи лирический герой (или автор) нёс в себе эти «несущие конструкции» своего Я.

Например, когда осенью 91-го защищал от обезумевших одноклассников, вчерашних октябрят и пионеров, разрисованный и оплёванный снимок Ленина:

«Эй вы! Погодите! Вы… Вы же! Вы были октябрятами, да? Пионерами, yes? Вы врали, а?! Отстаньте от него!».

Другая сцена примерно того же периода, но уже в другой школе, когда одноклассники на уроках подобострастно отвечали про Христа, являющегося в виде любого человека, а после уроков отрезали новичку путь к дому и «расстреливали» снежками.

«Стойте! Вы все врали!.. Я же брат ваш! Вы Христа бьёте!». И снежок, «крепкий как редька», вмазал по губам правдоискателя.

Этот сюжет отсылает нас к более позднему периоду, к взрослой жизни со всеми её соблазнами, в которой так трудно сохранить все эти качества и в которой так необходимо приобрести ещё одно не менее важное – чувство ответственности. Перед собой, другими, часто незнакомыми людьми.

«Я затылком слышал Москву: девичий дробный смех, стариковский сутулый бубнёж, кто-то давил клаксон. И ловя поддержку у постороннего шума, я подумал: там, за жалюзи, случаются необычные люди, храбрые. Их мало, но есть такие. Это же элементарно – подчиниться мужчине с бровями и усами, он сильнее, но другие, яростные, одинокие и бессильные – разве я могу им изменить?».

И вот он, не подчинившийся («Деньги, дадим деньги. Должность. Или – упадёшь в грязь»), но оставшийся верным себе, очищает металлической лопатой от «снежной мути» московский дворик. «Это был триумф одиночества».

Дальше – Чечня, «неприкаянность» после расставания с супругой, лермонтовский фатализм.

«Может быть, я уже отжил своё, а? И теперь надо довериться судьбе: пасть под автоматной очередью за стеной Кавказа…».

Это же чувство отправляет героя на настоящую войну, вслед за которой в «поисках правды» он находит себя в Северодвинске, потом в Киргизии, где пульсировала очередная революция.

А в завершение – Воскресенки – дорогая сердцу приятеля Сергея деревня «в одной из центральных русских областей». Последний крестьянин, встретившийся на деревенском кладбище, и два холмика, под которыми лежали его зачахшие от болезней детки.

«А увлекают меня такие книжки, что как их дочитаешь до конца, – говорил сэлинджеровский Холден Колфилд, – так сразу подумаешь: хорошо бы, если бы этот писатель стал твоим лучшим другом и чтоб с ним можно было поговорить по телефону, когда захочется. Но это редко бывает».

Я бесконечно рад, что всегда могу позвонить Сергею, и желание это только окрепло от прочтения его новой книги.

«Алло, Сергей! Как сам?»

Арслан ХАСАВОВ