Совсем из ума выжили

№ 2011 / 26, 23.02.2015

Новая книга поэта Игоря Панина называется загадочно и мрачно – «Мёртвая вода». Под чёрной обложкой с крылом бабочки – горькая и отчаянная лирика, стихи человека, не верящего в благополучный исход. Панин – одиночка.

Разъяснения Игоря Панина

Новая книга поэта Игоря Панина называется загадочно и мрачно – «Мёртвая вода». Под чёрной обложкой с крылом бабочки – горькая и отчаянная лирика, стихи человека, не верящего в благополучный исход. Панин – одиночка. За годы литературной деятельности он умудрился не примкнуть ни к одному из писательских кланов. На современную литературу и современную жизнь смотрит весьма скептически. Наверно, это ему мешает. Но зато он смог сохранить очень важное для поэта качество – независимость.

Игорь ПАНИН

– Это первая ваша книга?

– Четвёртая. Первые две были изданы ещё в Грузии, где я жил до 1998 года. Потом вышла небольшая книжка уже в Москве. И так случилось, что в 2000-м я перестал писать, молчал несколько лет, издавать было нечего. А в 2006-м опять потихоньку начал сочинять.

– Чем вы занимались все эти годы?

– Много чем. Я хотел заниматься только литературой, а приходилось зарабатывать какими-то другими делами. Поучаствовал в политике, был помощником депутата Госдумы. В бизнесе крутился какой-то период. Работал выпускающим редактором в информагентстве. Вот тоже вроде бы журналистика, почти литература. Но сугубо прикладная, утилитарная. И в то же время я успевал публиковаться в самых разных изданиях – начиная от «МК» и заканчивая газетой «Завтра». А ещё был охранником, вышибалой в игровом клубе… Биография замечательная, на плутовской роман потянет…

– Меня удивило, что вы выкладываете стихи не только в своём ЖЖ, но и на сайтах типа стихи.ру, у которых откровенно графоманская репутация. Некоторые выражаются даже резче: помойка.

– Если человек хочет попасть в литературу в обход литчиновников, ему прямая дорога на такие сайты. Аудитория там огромная. И какая, по сути, разница: помойка, не помойка… А кто читает книжки? Сплошь интеллектуалы? Если ты действительно что-то из себя представляешь, то рано или поздно на тебя обратят внимание, не затеряешься среди тысяч графоманов. К тому же, там немало действительно хороших поэтов, многие известные ныне авторы вышли именно из таких сайтов. Того же Андрея Коровина можно вспомнить. Или Бориса Панкина. Покойных Игоря Алексеева и Валерия Прокошина.

– Да, неплохой способ пробиться в большую литературу с чёрного хода.

– Для кого-то – наверно, но я же не торчу там постоянно, разместил новый стишок, вот он и висит, делов-то. Пробиваться не вижу смысла. Печатаюсь мало, выступаю редко. Когда зовут, иду, конечно, но чтобы я прилагал какие-то усилия, – такого нет. Когда Евгений Степанов опубликовал статью с наездом на Андрея Василевского и перечислил отличных – с его точки зрения – поэтов, которых не печатают в «Новом мире», мне (как упомянутому) было немножко неловко, потому что я в этот журнал не посылал никогда стихов. И в «Знамя» не посылал. У них просто не было возможности меня отвергнуть. Кроме того, я человек радикальный по своим взглядам, что не очень-то приветствуется в литературных кругах. Хотя по моим стихам это не слишком заметно, но взгляды у меня правые, антилиберальные, я их никогда не скрывал.

– При этом вы печатаетесь в «Континенте», в «Неве», в «Дружбе народов». Журналах совсем не правых, а наоборот, либеральных. Нельзя ведь сказать, что вы гонимы или находитесь в чёрных списках?

– Так сказать нельзя, хотя отношение весьма настороженное из-за моей публицистики. Но ещё больше не любят меня патриоты. Стоило мне как-то раскритиковать графоманский сборник под названием «Русские», никакого отношения к истинному патриотизму не имеющий, так сразу и началось. Оскорблённые в лучших чувствах пииты долго ругали меня на своих форумах, обсуждали форму моего носа, ушей, глаз, доказывали моё еврейское происхождение. Разумеется, доказали. И это не единственный пример. Так что и с той, и с другой стороны близких друзей у меня нет. Свой среди чужих, чужой среди своих. Где мой лагерь, я не знаю, да и нет желания к кому-либо примыкать.

– Разделение литературы по лагерям ещё актуально?

– Формально оно осталось. Есть кураторы, культуртрегеры, старшие товарищи, которые целенаправленно проводят этот водораздел. Хочешь не хочешь, но если ты член Союза писателей России, а публикуешься в либеральных изданиях, на тебя будут смотреть косо. И наоборот. Если ты либерал, демократ, и вдруг опубликуешься в «Нашем современнике», очков тебе это не прибавит.

– А что вы хотите? Пастухи пасут своё стадо…

– Дело в том, что стадо давно уже запаршивело. Владимир Бондаренко писал о последнем съезде Союза писателей России: «Съезд функционеров и пенсионеров». И это пишет Бондаренко! Там не было ни одного делегата моложе шестидесяти лет! Это что, богадельня? Либеральное крыло выводит на публику какие-то новые имена, раскручивает их. Заслуженно или не заслуженно, другой вопрос. Но молодёжь там есть, какая-то жизнь идёт. А Союз писателей кого выдвинул за последние десять лет? Мусолят всё те же старые брэнды: Юрий Бондарев, Валентин Распутин… Современной литературы не знают и знать не хотят. Ругают вот Прилепина за эротические сцены в его романах. Совсем из ума выжили…

– Патриотическая идеология консервативна по своей сути. Странно было бы, если б там шло бурное обновление.

– Думаю, что никакой идеологии там уже давно нет. Любовь к Родине в их понимании означает любовь к Сталину или к «величайшей советской цивилизации» (как любит трындеть Проханов). Они не понимают современной ситуации. Не могут даже чётко сформулировать, чего хотят, потому их и всерьёз-то не воспринимают. Я человек правых убеждений, но не вижу, чтобы у них вообще были какие-то убеждения. С любым человеком из либерального лагеря мы можем поговорить, поспорить. А с этими невозможно.

– Как вышло, что аннотацию к вашей книжке написали Быков, Емелин и Шаргунов, люди несхожих взглядов?

– Так это и интересно. Быков – условный либерал, Емелин – условный правый, а Шаргунов где-то между ними. Ну и хорошо. Книжка-то не политическая, это лирика. Единственный политический текст во всей книге – «Австралия», за которую я был обвинён в экстремизме. В декабре 2008 года состоялся первый фестиваль русско-австралийской поэзии «Антиподы». Была организована интернет-конференция Москва–Сидней. Мы ожидали увидеть там англосаксов, но, к нашему удивлению, в зале на том конце Земли сидели сплошь мулаты, метисы, какие-то деятели в тюрбанах. За полгода до этого я закончил поэму «Австралия», вот меня и пригласили, но прочитать её не дали. Самое смешное, что отрывок из «Австралии» загодя перевели на английский и включили в двуязычный сборник со стихами участников фестиваля. А потом сочли неполиткорректным (я ведь там пишу о гибели «белой цивилизации», о нашествии «новых варваров», то есть мигрантов). Думал, только с Севой Емелиным такие вещи происходят. Оказывается, не только.

Беседовал Ян ШЕНКМАН