Возвращение с холмов
№ 2011 / 27, 23.02.2015
Есть люди, к которым приходит старость, а мудрость где-то задерживается. А есть люди, которые, кажется, мудры независимо от возраста, практически с младых ногтей. И если добавить к этому качеству системность мышления математика
Про меня говорят: мало, мол, написал к своим годам. А разве русские
люди вообще много писали? Это у китайцев классическая литература –
многотомные прозаические сочинения, а литература Древней Руси –
в основном небольшие бывальщины, типа «Слова» или «Задонщины».
Нет, я – русский, и чту свои традиции: пишу не количеством знаков,
а количеством мысли, сердечной боли, любви к людям и животным.
И.Терехов. Заметки на полях жизни
Есть люди, к которым приходит старость, а мудрость где-то задерживается. А есть люди, которые, кажется, мудры независимо от возраста, практически с младых ногтей. И если добавить к этому качеству системность мышления математика, душу поэта, цепкий взгляд художника, профессию журналиста и твёрдую руку бывшего военнослужащего Советской Армии, то подобная гремучая смесь может родить только, наверно, современного прозаика. И именно о таком я и поведу речь – о русском писателе из Нальчика Игоре Терехове.
 |
| Игорь ТЕРЕХОВ |
Легко ли живётся и пишется русскому литератору на Северном Кавказе, в регионе, где разрабатываются специальные программы возвращения или закрепления русского населения, а его – русского народонаселения, – становится всё меньше и меньше? Многие русские литераторы региона отмечают проблемы с местными союзами писателей, государственными издательствами, невниманием властей и денежных тузов. Что тут сказать? Только сослаться на опыт Игоря Терехова. В одном интервью на вопрос, почему он не вступает в члены СП, прозаик ответил, что хотел сделать это в 1990 году, когда у него выходила вторая книга прозы «Пять углов», но в тот момент единая республиканская писательская организация раскололась на две – кабардинскую и балкарскую. И в какую из них вступать, было совершенно непонятно. Потом они снова объединились. Но Терехов не вступил ни в одну из них. А работу нашёл подальше от местных «благодетелей» – собкором центральных изданий. Вряд ли он чувствует себя от этого хуже. (Мне, кстати, вспоминается в этой связи Владимир Богомолов, знаменитый автор «Ивана», «Зоси», «Момента истины», который никогда не состоял членом чего-либо, из наград признавал только фронтовые, и никогда никому не кланялся и ни о чём не просил.)
Выпускник математического факультета университета и сценарного факультета ВГИКа Игорь Терехов изначально тяготел к сюжетной прозе. Недаром его первая книга «Тайна переписки», вышедшая в Нальчике в 1988 году, и состояла исключительно из рассказов. Третья, с киноповестью «Праздник мёртвой листвы» (вышедшая уже в 1993 г.), фактически, знаменовала окончание ВГИКа и осознание себя профессиональным литератором. Хотя уже до этого в послужном списке автора была работа корреспондентом «Кабардино-Балкарской правды», замом главного редактора еженедельника «Северный Кавказ», собственным корреспондентом «Независимой газеты» (Москва).
А потом начался развал всего и вся, и жить творческому человеку, владеющему пером, можно было только продажей новостей, серьёзная литература не кормила. Кино, а Терехов, напомню, профессиональный кинодраматург, написавший пять киносценариев художественных и документальных фильмов, тоже впало в творческий, финансовый и организационный кризис, и рассчитывать, что именно там можно было реализоваться в тот момент, было, по меньшей мере, наивно.
Журналистская работа – а с 1993 года И.Терехов – собкор информагентства «Интерфакс», – работа нервная, мелочная, суетливая, ангажированная, а на Северном Кавказе в то время (да и сейчас, наверно) опасная, даёт мало времени и оставляет мало сил на литературное творчество. Писать сюжетную прозу, когда жизнь подбрасывает невообразимые сюжеты, значит соревноваться с Господином Б. (как иногда именует Творца в своих книгах И.Терехов), занятие неблагодарное и бесперспективное. И вот сочетание этих обстоятельств подтолкнуло писателя к работе в жанре, как он потом охарактеризовал, «прозы малых форм». Можно назвать это эссеистикой, жанром дневниковых записей, литературой нон-фикшн. И из бессонных ночей, корреспондентских командировок, сводок новостей стали вылетать, как выстрелы в упор разрывными пулями, яркие образы, точные зарисовки, ироничные замечания. О чём? О нас. О земном и небесном.
Растерянности перед жизнью в них нет. Есть сожаление о допущенных ошибках, защита понятия «культура», достоинства человека в трудные времена, любовь к людям и животным.
В одних «малых формах» автор выступает как историк, в других как публицист, в третьих как критик, но во всех без исключения – как художник. Факт политической информации («Кто-то должен разбираться в звёздах» – о бомбёжке натовской авиацией Югославии в 1999 году) Терехов начинает ссылкой на классика («В любой дыре хоть кто-то должен разбираться в звёздах», – писал когда-то Фрост…»), а завершает иронично-грустным и одновременно злым пассажем: «А бывший управляющий международными делами новой России по ящику недоумевает, почему мы опять остались в стороне от цивилизованного мира и не разгребаем жар руками для стратегов с Потомака. Гнусь национального позора и разложения разлита в атмосфере этих дней. От неё не спасают ни водка, ни коньяк, непотребный дух перебивает только пиво. В четвёртую ночь налётов сербы сбили самолёт-невидимку «Стелс», что в переводе на человеческий означает «Звезда». В их дыре тоже нашёлся кто-то, кто разбирался в звёздах» (Цикл «Арабески» из книги «Река времён»).
А где-то он выступает просто как поэт: «Шесть городов будут спорить за право выдвинуть нас на Нобелевскую премию любви» (из книги «Возвращение с холмов»). Или: «Две радуги проложили над городом воздушный мост. Под ним снуют люди с чёрными зонтами и, шурша шинами, разбрызгивают по сторонам дождевые потоки автомобили. А занятый своими мыслями Бог проходит по мосту, не замечая устремлённых к нему глаз бродячей собаки» (книга «Возвращение с холмов»).
А где – как ироничный летописец апокрифического абсурда ушедших времён: «Костю Ч. принимали в партию в последние дни службы на флоте. Как и положено «дембелю», в последние дни после приказа он «гулял». Таким – несколько опухшим от вина и девичьих поцелуев – он и пришёл на заседание парткомиссии.
Одна дама-ортодокс, посмотрев на него, заявила: «Посмотрите сами, кого мы принимаем в партию».
В армии Костя все три года возил начальника военно-морской базы. Его шеф – контр-адмирал поднялся и сказал: «Я знаю его три года, и уверен, что в случае вооружённого конфликта он будет на нашей стороне». И не будучи членом парткома, первым поднял руку за принятие Константина в КПСС.
Естественно, все тоже проголосовали «за».
Адмирал сказал Косте: «Поздравляю, сынок. Ты теперь коммунист!» (книга «Возвращение с холмов»).
Почувствовав нерв времени, уловив, что сюжетная художественная проза не всегда может точно выразить дух этого времени, его суть («Мысль изречённая есть ложь!» – это обо всех писаниях, но особенно о тех, где мысль – «длинная»), И.Терехов сосредоточился на работе в жанре нон-фикшн: 2000 г. – «Ночная стража» (издательство «Эльбрус», Нальчик), 2005 г. – «Река времён» (издательство «Эльбрус», Нальчик), 2008 г. – «Возвращение с холмов» (издательский центр «Эль-Фа», Нальчик, за свой счёт).
Что, сплошное писательское благополучие? Если бы… Книги, изданные в госиздательстве, помимо долгого ожидания выпуска, терпели и произвол редакторов, сокращаясь часто на треть и более текста. Причиной ли тому экономия бумаги, денежные затруднения издательства, национальная литературная политика (всё-таки автор – не гоституляр), боязнь, что на его фоне современные местные классики будут выглядеть пигмеями, – но факт остаётся фактом: И.Терехову надоело нести творческие потери по независящим от него обстоятельствам, и последнюю книгу он издал, как уже указывалось, на свои средства и в авторской редакции. Так что капитализм для грамотных и талантливых авторов может иметь и свои плюсы.
А то, что Игорь Терехов талантлив, не вызывает сомнений ни у кого, кто читал его прозу. Можно в этой связи вспомнить теперь уже почти хрестоматийное высказывание А.Твардовского о том, как надо читать книгу: открывайте её, как разрезаете арбуз, посередине, прочитайте несколько строк, и если они, как ломти спелого арбуза, красные, сочные, сладкие, – читайте всё. Так и книги нашего автора: их можно начинать читать с середины, с конца, с начала – и россыпь ярких, точных, эмоционально окрашенных зарисовок, мыслей, характеристик невольно заставляют продолжать чтение – с середины – в обе стороны, с начала, естественно, до конца, с конца – к началу.
Кстати, «Литературная Россия» неоднократно печатала отрывки из его прозы. В частности, в № 22 от 02.06.2006 г. – «Заметки на полях жизни»; в № 47 от 27.11.2009 г. – «Мужчина с веслом».
А в 2002 году Игорь Терехов со своим рассказом «Город Нальчик» попал в шорт-лист конкурса «Русский Декамерон». И среди интеллектуалов Северного Кавказа этот рассказ котируется теперь как визитная карточка литературных достижений региона. И котируется заслуженно.
В чём ещё достоинство «прозы малых форм» Игоря Терехова, несмотря на то, что сам автор – и есть главный герой? В её социальности. Да, в этом уже подзабытом качестве русской классической литературы, размытом глянцевым гламуром, писульками поп-звёзд и напыщенных от самомнения телеведущих, самовлюблённым мемуарным бредом новоявленных «хозяев жизни» – нефте- и газовладельцев («Наступили вполне литературные времена: в вишнёвом саду стоит кафе «Три сестры», где вам с удовольствием нальют водочки «Дядя Ваня», – «Заметки на полях жизни»).
«Маленький человек» на пути автора – это и его человек, его герой со всеми ошибками, нравственными прозрениями и падениями, ожиданиями и надеждами, и с не менее сокрушительными потерями – себя, жизненных ориентиров… «Повстречал городского бомжа – оказалось, что я знал этого человека ещё со времён работы на заводе… Мы посмотрели друг на друга всего секунду-другую, узнал он меня, я – его. И у меня перед мысленным взором пронеслась вся его нехитрая история: закрытие завода в результате развала Союза, безденежье, неурядицы в семье, возможно, выпивка, ссоры, ругань с близкими, тяжёлая болезнь, а после – улица. В сущности, я – записывающий всё это в съёмной гарсоньерке в июле 2002 года, – пережил точно такую же историю. Просто я относительно легче отделался». «И милость к падшим призывал!» – это и Игорь Терехов: «…Русская литература не может не быть социальной, потому что всегда была, есть и долго ещё будет единственной выразительницей народных надежд, живым источником сил для русского человека».
И, думаю, что жизнь современной эпохи, её мысли и чувства далёкие потомки будут изучать не только по фантасмагориям В.Пелевина, «чернухе» Н.Коляды, взрывным романам А.Проханова, «новому реализму» З.Прилепина, С.Шаргунова, Р.Сенчина, но и по «прозе малых форм» Игоря Терехова.
Юрий ИВАНОВ,д. БАРДОВО,
Псковская обл.
Добавить комментарий