Колыбель молнии

№ 2011 / 52, 23.02.2015

Про­шло вот уже семь лет, как не ста­ло вы­да­ю­ще­го­ся по­эта Ка­бар­ди­но-Ба­лка­рии Иб­ра­ги­ма Хи­зи­ро­ви­ча Ба­ба­е­ва. С его име­нем на­всег­да бу­дет свя­за­на лю­бовь к род­но­му краю, к его при­ро­де, а са­мое глав­ное, к его лю­дям.

Прошло вот уже семь лет, как не стало выдающегося поэта Кабардино-Балкарии Ибрагима Хизировича Бабаева. С его именем навсегда будет связана любовь к родному краю, к его природе, а самое главное, к его людям. Это тяжёлая, невосполнимая утрата для всех нас. Его яркий, добрый человеческий образ, его творения, обогатившие нашу культуру, останутся в нашей памяти, в памяти благодарного народа и изысканных читателей. Он знал и чувствовал свою причастность ко всему, чем жили и живут люди. Перу Ибрагима Бабаева принадлежат такие книги, как «Выхожу на дорогу», «Балкарская баллада», «Продолжение весны», «Родной камень», «Колыбельная для молнии», совершившие переворот в балкарском стихосложении. Не потому ли Кайсын Кулиев сказал ему:

Стихи мои могли бы быть и краше, Тобою восхищенья нет предела: Ты – тот, с кем золотое слово наше Ещё один барьер преодолело. *** В Чегеме дождь. В Холаме, верно, тоже. Как дождь, твои слова свежи и новы. Они с листвой, дождём омытой, схожи, Но есть в них отсвет огненной основы. («Говорю Ибрагиму»)

Ибрагим БАБАЕВ

Новых книг Ибрагима Бабаева ждали, и каждая становилась событием в литературной жизни республики. Вместе с тем, Ибрагим Хизирович занимался переводами. С его лёгкой руки на балкарском языке заговорили Шекспир, Лорка, Лермонтов, Пушкин, Лопе де Вега, Али Шогенцуков, Алим Кешоков, Сергей Есенин и многие-многие другие светила мировой и отечественной литературы.

Сохраняя исходный образ, сок и колорит стиха, Ибрагим словно на ладонях преподносит то или иное божественное творение, созданное на другом языке, другим поэтом. И оно становилось истинно родным, своим, балкарским. Это и есть та дорога, что ведёт в людские сердца, а оттуда уже начинается бессмертие.

Ибрагим Бабаев особенный поэт в современной балкарской литературе. Давно пришло время в полный голос говорить об этом удивительно скромном и искреннем человеке, всей душой и всем сердцем преданном поэзии и её идеалам.

Вопреки испытаниям судьбы, Ибрагим оставался неутомимым романтиком, влюблённым в жизнь и в людей. Около него невозможно было быть сухим и чёрствым, безразличным к окружающему миру. Всё великое и бесконечно малое в груди Бабаева находило место и достойно сочеталось с болью каждого живущего на этой земле. По-отечески бережное обращение со словом, незабываемые образы, неповторимая музыка стиха, современная и вместе с тем отчеканенная рифма, глубина мысли – те компоненты, которые делают поэзию Бабаева уникальной.

Так пусть же и ветер не дует мне вслед, А дует в лицо, но не прежде, Чем сам я, встречающий тысячи бед, Пойду к освещённой надежде. Я знаю: по тысячам разных дорог Шагают идущие рядом. Я камень и облако, снег и цветок Окину внимательным взглядом. Присяду на камень, достану перо, Начну колдовать над словами… Быть может, всё то, что я видел, старо, Но видел своими глазами.

Талант Ибрагима Бабаева не ослепляет блеском, а освещает сиянием мглу нашего непростого времени. Глубоко мыслящий и серьёзно чувствующий поэт всегда остаётся востребованным. Ибо его поэзия опирается на три столпа: любви к Родине, любви к народу и любви к отдельно взятому человеку. Это определяет философскую и нравственную широту пространства его поэтического мира. А чувство времени придаёт ему подлинный объём.

Моё слово должно до любого дойти: Солнце светит для каждого склона, А река, хоть и знает про горечь пути, Всё же к морю течёт неуклонно.

Камни, скалы, тропа на склоне, трава долин, снег вершин, колос на поле – всё для поэта Бабаева источник вдохновения – за каждым явлением природы стоит чья-то судьба, чья-то печаль, чья-то радость. Стихи Ибрагима, как любое истинное искусство, умножают радость и смягчают боль. Они – друзья читателя; надёжные, открытые, мужественные, как сам Ибрагим.

Этот огненный смерч, этот голод степной Сиротой меня сделали круглым: Ни отца и ни матери рядом со мной… Жизнь пыталась загнать меня в угол! Но я жив, и та память навеки со мной: Рвут мне душу страданья ребёнка, Что замёрз беспросветной военной зимой – Только очи подёрнула плёнка.

Бабаев, как настоящий художник, впитал в себя всю культуру своего народа, при этом сохраняя собственную яркую индивидуальность творца и мыслителя. Каждое великое явление сравнимо лишь с себе подобным. Поэзия Ибрагима Бабаева словно море – чем дальше мы от берегов, тем сильнее пленяет глубина.

Сквозь пламя времён, словно младенца, Ибрагим Бабаев вынес кристально чистую совесть, которая является плодом его родной земли, и поднял её на ту планку, на уровне которой все мы остаёмся людьми. Остаёмся терпимы друг к другу. Быть может, поэтому для поэта Ибрагима Бабаева поэзия является колыбелью молнии. Но она же достигла у него такой высоты, что стала ещё и колыбельной для молнии. А иначе не бывает. Ибо молния является раньше грома.

Человек живёт, покуда живёт его дело, а поэт живёт – покуда читают его стихи. Ибрагим Бабаев для нас остаётся живым, как честь его, как совесть его, как стихи его.

В теснинах гор и средь равнинной шири Одну судьбу имеет человек: Уходит он из мира, но навек И честь, и совесть остаются в мире. Не потому ли старый козерог, Над бездной стоя, страха не питает, А горные улары возле ног, Посвистывая, камешки глотают? Не потому ли небеса ясны, И скалы высоки – не потому ли, И на снега безгрешной белизны Глядят спокойноглазые косули?

Аскер ДОДУЕВ,
г. НАЛЬЧИК