Запускаем нечитающих подростков

№ 2012 / 47, 23.02.2015

Дмитрий Емец – один из самых известных современных российских детских писателей.
А между тем ему нет и сорока. Дмитрий – не только автор знаменитых литературных сериалов в жанре фэнтези для детей и подростков

Дмитрий Емец – один из самых известных современных российских детских писателей.

А между тем ему нет и сорока. Дмитрий – не только автор знаменитых литературных сериалов в жанре фэнтези для детей и подростков «Таня Гроттер», «Мефодий Буслаев» и «Школа Ныряльщиков» («ШНыр»), но и отец семерых детей! Даже удивительно, как он нашёл немного свободного времени, чтобы ответить на наши вопросы.

Дмитрий ЕМЕЦ

– Сегодня на прилавках книжных магазинов огромное количество детской и подростковой литературы. Увы, но общее качество при этом страдает очень сильно. Какой должна быть хорошая детская книга, а какой – не должна?

– В книге должна быть правда. Человек реагирует только на правду, причём очень чутко. На уровне сердечного отклика. Но правда – это, конечно, не то, чтобы залезть головой в мусорный бак и описывать всё, что в нём попадётся. Правда – это дорога, которая приведёт читателя к свету.

У Чехова есть цитата, которую я люблю: «Вспомните, что писатели, которых мы называем вечными или просто хорошими и которые пьянят нас, имеют один общий и весьма важный признак: они куда-то идут и Вас зовут туда же, и Вы чувствуете не умом, а всем своим существом, что у них есть какая-то цель, как у тени отца Гамлета, которая недаром приходила и тревожила воображение».

– Вам всегда хотелось писать именно для детей?

– Да нет, я писал и пишу для себя. Для внутреннего ребёнка, который до сих пор во мне живёт.

Писать я начал на третьем курсе филфака, мне было двадцать лет. Мне хотелось читать детские книги, и поэтому я их писал. Первая книга называлась «Дракончик Пыхалка». Потом «Приключения домовят», «Властелин Пыли», «Тайна «Звёздного Странника», «В когтях каменного века». Постепенно от повестей-сказок я перешёл к фантастике. Но всё же часто мне кажется, что я пишу не только для детей, а детское – это так, внешняя форма выражения мысли, коробочка жанра.

Как-то так получилось – причём без начального намерения охватить все годы детства, – что книги у меня расположены возрастными ступеньками. На дошкольный и младший школьный возраст – «Домовята» и «Пыхалка». На среднюю и старшую школу – «Таня Гроттер» и «Мефодий Буслаев». Они хорошо запускают нечитающих подростков. Бывают такие, которые читают технически свободно, но за книгу палкой не загонишь. Не получают удовольствия от чтения, а школа вместо того, чтобы его развивать, это удовольствие убивает на корню. Читать же из-под палки глупо, ничего не усваивается. Благодаря «Тане» и «Мефодию» читатель быстро подготавливается для более серьёзной литературы. И, наконец, у меня есть «ШНыр»: «Школа ныряльщиков». Это мой самый любимый сериал. В него я последние три года вкладываю больше всего души. В нём на сегодня четыре книги: «Пегас, лев и кентавр», «У входа нет выхода», «Мост в чужую мечту» и «Стрекоза второго шанса».

– Вы отец семерых (!) детей, причём в довольно молодом возрасте. Многие замечают, что у нас в стране смотрят на многодетных родителей с сожалением, с осуждением, с раздражением. Вы сталкивались с таким отношением?

– Почти нет, крайне редко. В каких-то исключительных случаях, и то, когда сами бывали виноваты. Чаще всего спрашивают: «Это все ваши?» У большинства людей срабатывает стереотип, что это или какой-нибудь семейный детский сад, или просто встретились люди, у которых уже было некоторое количество детей, и родили ещё парочку общих. Дети – это целая вселенная, их не может быть мало. Мне кажется, родители 14 детей гораздо счастливее, чем родители семерых.

– Как вы думаете, почему сложилось такое отношение?

– Да нет такого отношения. Это клише, что оно есть. Отношение абсолютно нормальное. Ну, иногда соседям только достаётся, когда у них над головой бегают, стучат и кричат.

Многодетным семьям завидовать сложно, потому что даже со стороны видно, что это такой дурдом на выезде. Все бегают, виснут, дёргают в разные стороны. Недели не проходит, чтобы нам на улице кто-нибудь шоколадку не сунул, когда идём всей ордой. Бабушки в храме нам то пятьдесят рублей в карман впихнут, то бутерброд какой-нибудь. Я первое время долго и занудно объяснял, что мы вполне обеспеченные, а потом надоело и теперь я спокойно беру, когда дают.

Если раздражение иногда бывает, то потому, что мы, многодетные, довольно шумная публика. И не хочешь внимание привлекать, а привлекаешь. Выбежал пятилетний ребёнок зимой на улицу в резиновых сапогах, когда мама младшего купает, – все бабульки уже галочку поставили: ага, по морозу в сапогах! Маму в тюрьму, детей в приют!

Когда у неопытной мамы ребёнок ложится в лужу, когда ему не купили игрушку, она его сразу выуживает, всё ему покупает и получает истерика-манипулятора. Но ей это не важно. Главное, чтобы со стороны всё выглядело цивильно. Многодетная же мама даёт ему спокойно полежать в луже, поорать и понять, что в луже мокро и неприятно.

– Как вы думаете, мода на одного – двух детей в семье будет распространяться? Или вообще течение чайлд-фри (сознательная бездетность) будет набирать обороты?

– Не знаю. Мне кажется, по моде детей вообще никто не рожает. И не сразу многодетными становятся. Есть такая пословица: «Два ребёнка – это ещё много. Три ребёнка – это уже мало».

Это чистая правда. С тремя детьми гораздо проще, чем с двумя. Это звучит нелогично, но это правда. Словно механизм какой-то включается. Опыт приходит, уже не заморачиваешься на ерунду. Не начинаешь менять колготки из-за пятнышка кетчупа на коленке. Знаешь, чего надо реально бояться, а на что можно махнуть рукой.

– Первые читатели ваших книг – ваши дети, или они видят новинки лишь после издания?

– По-разному бывает. Иногда они читают книги ещё до их выхода – в электронном виде. Но чаще всё же дожидаются бумажной книги. В электронном виде не так «вкусно» читать.

– Как вы относитесь к новому закону о защите детей от информации?

– Если закон нормальный, без подвохов, то нормально. С тех пор, как в 2003 году мы выбросили телевизор, мы информации не боимся. Не Интернета надо бояться, а телеканализации. Оттуда основная грязь в мозг наливается. Интернет мы, правда, тоже ограничили, чтобы младшие дети реже там бывали. Но не потому, что они будут по сомнительным сайтам бродить, а потому, что будут по шесть часов в день сидеть Вконтакте и отправлять друг другу лайки. Реально времени детского жалко. Потеряешь время сейчас – потом уже не наверстаешь. Детей надо загружать как можно больше. Секциями, занятиями, увлечениями. А Интернета им вполне хватает и двадцать минут в день.

– Вы – автор знаменитой саги о Тане Гроттер. Кстати, когда мой младший брат был в подростковом возрасте, прочитал все доступные книги этой серии, и я слышала множество восторженных отзывов от представителя целевой аудитории. Как вы думаете, почему источник вашего вдохновения – книги о Гарри Поттере английской писательницы Джоан Роулинг стали так популярны в мире? Ведь с первого взгляда в них нет ничего особенного…

– У Роулинг – хорошие детские книги. Особенно первые две. Потом мне уже меньше нравятся. Готика какая-то начинается, но это уже мелочи. Самая большая заслуга Роулинг – в создании универсальной книги, которая читается от 8 до 88 лет. У меня и «Таня Гроттер», и «Мефодий Буслаев», и «ШНыр» тоже универсальные. В книге должны быть ниши и для ребёнка, и для его родителей. Простор для мысли и воображения. Только в этом случае книги не будут выбрасываться, когда ребёнку покажется, что он уже вырос и стал совсем взрослым. У всех нас были такие моменты, когда мы резали ножницами детские фотографии или отдавали в библиотеку ставшие ненужными книги.

– Как из пародийной ваша серия превратилась в самостоятельную?

– Да как-то быстро. Ещё в финале первой книги – «Таня Гроттер и магический контрабас». Я почувствовал, что могу рассказать свою историю, и стал с удовольствием её рассказывать. Хотя, конечно, первым толчком «Тани» был именно «Гарри Поттер». Я очень благодарен Роулинг за эту книгу.

– А серия книг о Тане Гроттер будет иметь продолжение? Или точка уже поставлена?

– Поставлена. Последней была «Таня Гроттер и птица титанов». Сейчас я постепенно завершаю сериал о «Мефодии Буслаеве», чтобы все силы отдать «ШНыру». Он мне очень нравится и созданный мир меня очень привлекает. Это и фэнтези, и реалистическая проза, и юмористическая книга, и любовный роман – сплав жанров.

– Трудно бывает расставаться с любимыми героями, заканчивать серию?

– Да, очень. К героям сильно привязываешься. Но всё равно наступает момент, когда ты понимаешь, что вести героев до пенсии глупо. Писать о внуках «Тани Гроттер» я не буду. Надо вовремя остановиться и делать что-то новое.

– Какие у вас были любимые книги в детстве и какие сейчас?

– Помню, в библиотеке рядом с «Октябрьским Полем» я взял «Винни-Пуха». Она была истрёпанная, пухлая, но самая-самая любимая. Ещё «Карлсона» очень любил, «Маугли» и «Незнайку». А самая моя любимая книга последних лет – сборник «Отец Арсений». Её можно перечитывать огромное количество раз. Она объясняет больше, чем сотни художественных книг. Ещё прекрасная книга «Ложится мгла на старые ступени» Александра Чудакова. Лучшее из написанного в России в последние 20 лет. Полезная книга для юношества – «Димон» А.Торика. Отличная книга «Папа, мама, бабушка, восемь детей и грузовик» – о многодетной скандинавской семье.

– Говорят, что современные подростки не читают. Конечно же, это не так. Но читают они, в основном, Интернет, и если посчитать количество символов, прочитываемых ими ежедневно, например, в социальных сетях, то цифра эта будет в разы больше той, которой можно было бы обозначить количество прочитываемых символов ребёнком 80-х. Естественно, меняется качество чтения. Важно ли для ребёнка читать бумажные книги?

– Думаю, что не в бумаге тут дело. Книга может быть написана хоть на скале, хоть на глиняных табличках. Просто в Интернете мы читаем в основном художественный трёп наших друзей, разглядываем их фотки на фоне Эйфелевой башни или в лучшем случае читаем новостные сайты. Это очень вредит мышлению, приучая нас к фрагментарности. Мы разрываемся, размениваемся на ерунду.

Бумажные книги дают нам больше. Можно и в Интернете хорошие книги читать, но у нас не хватает на это силы воли. Разглядывать фотографии гораздо проще. Все мы слабые очень люди в волевом отношении.

– Как вы считаете, переход литературы на электронные носители неизбежен? Или шелест бумажных страниц будет волновать читателей ещё много десятилетий?

– Неизбежен. В сущности, бумага – только носитель. Думаю, что с пергаментами и папирусами тоже больно было расставаться. Целые поколения людей ворчали, что вот раньше книги были так книги, настоящая кожа ягнёнка, а сейчас какая-то там бумага. Сами подумайте, как приятно было держать в руках книгу из кожи, где каждая картинка единична и нигде больше не повторяется.

Другое дело, что переход на электронные носители ударил нашу литературу как ломом. Тиражи падают у всех без исключения авторов. И не только из-за бесплатных пиратских скачиваний. Литература, по сути, перестаёт кормить.

– Над чем сейчас работаете?

– «Мефодий Буслаев. Книга семи дорог». А потом буду править сборник рассказов, которые набегали по капле многие годы. Очень надеюсь на «ШНыр», на «Мефодия» и на этот сборник, у которого пока даже названия нет.

Вопросы задавала Любовь ГОРДЕЕВА