Отнятые победа и имя: казачий генерал Константин Мамантов

№ 2013 / 37, 23.02.2015

Генерал-лейтенант Русской армии Константин Константинович Мамантов оставил заметный след в истории Белого казачьего движения.

Генерал-лейтенант Русской армии Константин Константинович Мамантов оставил заметный след в истории Белого казачьего движения. Но в исторической литературе его имя не получило широкой известности. Оригиналы документов о службе и боевом пути генерала были утеряны либо похищены у его вдовы, Екатерины Васильевны Мамантовой. Вдобавок ко всему, Троцкий, напуганный в 1919 году рейдами мамантовской конницы, всенародно обозвал Мамантова Мамонтовым. Так и остался Константин Константинович в советской истории Мамонтовым. Без единого доброго слова в свой адрес.

Родился Костя Мамантов 16 октября 1869 года в С.-Петербурге, в семье офицера Лейб-Гвардии Кирасирского Его Величества полка. Отец его принадлежал к достаточно старинному для России дворянскому роду Мамантовых. Род не отличался особым богатством, но постоянно давал России людей высокообразованных, преданных ратным служением России. После окончания Николаевского кадетского корпуса и Николаевского кавалерийского училища корнет Лейб-Гвардии Конно-Гренадерского службу начал службу лихо, и даже среди отчаянной офицерской молодёжи получил стойкое прозвище «отчаянного бретёра». Но долго тешить питерских дам формой лейб-гвардейца корнету не довелось: за участие в дуэли суд офицерской чести вышвырнул его в 11-й драгунский Харьковский полк с присвоением звания поручика. Затем – 3- й Донской казачий Ермака Тимофеевича полк в Вильне и звание подъесаула, участие в Русско-японской войне, первые боевые награды, опыт глубоких кавалерийских рейдов по тылам японской армии, послевоенная служба в Москве, женитьба.

И прирос К.К. Мамантов к казакам, не стал уходить от них в другие кавалерийские части. Понравились ему казаки своей преданностью России, отточенностью военной службы, преданностью святому чувства товарищества…

А потом была снова война, Первая мировая. В принципе, офицер и живёт-то от войны до войны. Октябрьский переворот полковник Мамантов встретил в должности командира бригады в 6-й казачьей дивизии. В условиях разлагающихся фронтов бригада не рассыпалась на отдельные группы дезертиров, а под командованием Мамантова походным порядком возвратилась на Дон. Поблагодарив комбрига за то, что сберёг людей в боях, что не дал бригаде покрыться трупной плесенью разложения, казаки разбежались по куреням и станицам 2-го Донского округа. Переходить на сторону большевиков либо воевать с большевиками они не хотели. «Казаки не могли представить себе, чтобы солдат-крестьянин, солдат-рабочий, с которыми они провели три года на фронте, вернувшись домой, стали их врагами… «Зачем нам бороться против большевиков? Они нас, рядовых казаков, не тронут: они будут распоряжаться промеж рабочих и крестьян, а мы у себя», – вот обычное для того времени рассуждение казаков…» Была казачья задумка, создать «Юго-Восточный Союз», куда включить на правах автономии Донское, Кубанское, Терское, Астраханское Казачьи войска, а также горцев Кавказа.

Но создание казачьих автономий в планы большевиков не входило. А потому не удалось казакам отсидеться в своих куренях и станицах. Большевики первым делом за них взялись. И когда на Дон с севера двинулись эшелоны с большевистскими идеями, Мамантов принялся создавать из бывших сослуживцев подразделение для противодействия большевистскому нашествию.

Под знамёна вооружённой борьбы встали всего лишь 100 человек. Как ни парадоксально, но Нижне-Чирский окружной казачий круг, дабы не раздражать большевиков резвостью противодействия, выдавил этот маленький отряд со своей территории. Ростов и Новочеркасск не приняли «мятежников»: здешние казаки уже «легли» под большевиков и иногородних, заключив с ними так называемое «паритетное соглашение» и отдав им половину портфелей в местном правительстве.

12 февраля 1918 года инициативно созданные части под командованием Походного Атамана генерала П.Х. Попова оставили Новочеркасск и двинулись в станицу Старочеркасскую – древнюю столицу казачества. Для отряда Мамантова и других казачьих инициативных антибольшевистских формирований начался знаменитый «Степной, за Россию поход». Полторы тысячи донских казаков, юнкеров, кадет, гимназистов и студентов влились в поток исхода и стали ядром будущей Донской армии.

Вот ведь парадокс. Практически в одном очаге зародились такие мощные силы сопротивления, как Добровольческая и Донская армии. Там и там – офицеры, казаки, кадеты и юнкера. Там и там – желание бороться с большевиками. Но там и там – разногласия среди генералов. Одни предлагали уйти в Сальские степи и спокойно перезимовать там, дожидаясь, чем закончится власть большевиков. Другие предлагали идти на Кубань, соединиться с кубанскими казаками и воевать с большевиками. Но при общем движении власть переходит к старшему начальнику. Для походного атамана Попова это означало подчиниться генералам Корнилову и Алексееву. Ну кто же добровольно отдаст атаманскую булаву, только что полученную? Не захотел атаман терять должность и «ложиться» под Корнилова. О России и подчинённых не думал. И пошли – каждый своим путём: одни через покрывшиеся снегом и льдом степи на Кубань, в Ледяной поход, другие – в засыпанные снегом Сальские степи, в Степной поход. Хотя были холодные и расчётливые головы, понимавшие пагубность атаманского тщеславия. Председатель Союза Донских дворян А.П. Леонов предложил Мамантову совместными силами сместить с должности генерала П.Х. Попова и возглавить казачьи силы ему, Мамантову. И тогда не бежать в Сальские степи, а идти на Кубань вместе с Добровольцами, одной мощной колонной. Не в пример Попову, отсиживавшемуся в штабах и в Новочеркасском юнкерском училище, Мамантов – человек боевой. Ему и командовать людьми. Тем более, что сам Мамантов выступал сторонников объединения с Добровольцами и совместного похода на Кубань.

Поступки русских офицеров иногда изумляют, иногда шокируют. Предложение А.П. Леонова было обоснованным. И он, и окружающие видели, что походный атаман П.Х. Попов не соответствует возложенной на него ответственности, что бегство в Сальские степи добром не закончится. Казалось бы, опытный боевой офицер должен был отобрать атаманскую булаву у походного атамана и вести людей «на бой кровавый, святой и правый».

Честь русского офицера отразилась на судьбе России и сотен людей. Мамантов… отказался смещать П.Х. Попова. Более того, он доложил ему о затевавшемся заговоре. Почему-то современные исследователи высоко оценивают этот поступок Мамантова. «Не давая втянуть себя в интриги, Мамантов категорически отказался принять данное предложение, доложив обо всём Походному Атаману». Какие ж тут интриги, когда речь шла о спасении людей и Родины?

В Сальских степях столкнулись люди, оставившие одинаково глубокий след в истории России. 20 февраля 1918 года к белым прибежали калмыки Платовской станицы (родины С.М. Будённого). И со слезами рассказали, что в станице местные казаки и голытьба создали отряд, который житья людям не даёт. Командуют отрядом Думенко и Будённый. Спасая калмыков от наездов со стороны местных красных, Мамантов поздним вечером 21 февраля 1918 года разбил отряд Думенко и Будённого. А потом были и другие бои с численно превосходящими силами большевиков, в которых мамантовцы практически всегда выходили победителями.

В марте 1918 года против большевистского насилия восстали казаки Нижне-Чирской станицы, изгнавшей мамантовцев. Теперь казаки пригласили Мамантова возглавить их восстание. 29 апреля 1918 года в Новочеркасске начал работу спешно созванный Круг Спасения, избравший атаманом генерала П.Н. Краснова. Вопрос о том, воевать либо не воевать с большевиками перед казаками уже не стоял. Убедились казаки, что вчерашние сослуживцы по окопам войны, крестьяне и рабочие, неожиданно запылали ярой ненавистью к казакам и принялись уничтожать их. Вдобавок к местным недругам на Донской край с территории Украины надвигались 3-я и 5-я советские армии, сформированные из бывших интернационалистов, уголовников, красногвардейцев, шахтёров Донбасса. Эти, не мучаясь угрызениями совести, сжигали казачьи станицы и поголовно уничтожали население, от мала до велика.

А потому желающих служить под командованием Мамантова было много. Уже к началу мая он командовал 10-тысячным соединением.

В биографии Мамантова этого периода было много решительных побед, отчаянных схваток с красными. При отсутствии собственной артиллерии он дважды почти взял опутанный колючей проволокой Царицын, который засыпал его снарядами из 180 орудий. В третий раз, в декабре 1918 года, сам командующий красной армией в Царицыне бывший царский полковник А.И. Егоров признавал, что «красные войска находятся на грани катастрофы».

Город Царицын от захвата спасли два обстоятельства. Господин Деникин не прислал обещанное подкрепление, Кубанские пластунские бригады. А казаки «Северного фронта», наслушавшись большевистских агитаторов, открыли фронт красным. Станица Вёшенская даже заключила договор о нейтралитете с наступавшими красными войсками. Затем такой же договор заключил и весь Верхне-Донской округ. Ох, и воздастся же им за эти договора… Но это будет потом, через месяц после предательства. А пока что от 70 тысячной белой армии на Северном фронте осталось едва ли 15 тысяч.

В мае 1919 года белые начали очередное наступление. Мамантов со своей конницей в течение 4 суток прошёл более 200 км по территории красных. А вот и результаты месячных боёв: захвачено 5000 пленных, 40 орудий различного калибра, 107 пулемётов, 5 бронепоездов.

В биографии Мамантова нас более всего интересует, конечно, его рейд на Москву. Ибо слава организатора «похода на Москву» незаслуженно досталась генералу Деникину.

3 июля 1919 года генералу Мамантову была поставлена задача: «Прорвать фронт противника между Борисоглебском и Бобровом и, разрушив тылы красных, способствовать быстрейшему продвижению Донской армии в её полосе, имея конечной целью овладение Москвою». С этого времени и начался знаменитый рейд Мамантова на Москву.

22–27 июля Донские дивизии, пробив 20 километровую брешь в обороне красных, ушли гулять по их тылам.

Рейд готовился с соблюдением правил конспирации, а потому оказался неожиданным для противника. Внезапное появление конного корпуса белых в их тылу вызвало панику у большевиков. Борисоглебск пал без боя. Подразделения красных войск, бросаемые навстречу казакам на пути движения корпуса, разбегались или сдавались без боя. По маршруту движения мамантовцев по указанию Троцкого разбрасывались листовки с рекомендациями для местного населения: «При приближении казаков крестьяне должны угонять своевременно телеги, увозить хлеб и всякую снедь… Рабочие и крестьяне, выходите на облаву. Кавалерия Мамонтова ещё не раздавлена… Не допускать их на юг, в тыл нашим войскам… Отрезать им путь на запад и на восток… Истреблять их на месте, уничтожить, как бешенных собак… Выводите народ на облаву, товарищи коммунисты…»

На самом деле всё было по-другому. 5 августа 1919 года мамантовцы с налёта взяли Тамбов, гарнизон которого практически не оказал сопротивления. Из войсковых складов тамбовским крестьянам раздали винтовки (которые пригодятся им уже через год во время Тамбовского восстания). Рабочие вагоноремонтных мастерских (пролетариат, опора большевиков!) встретили белых конников с хлебом-солью. Мамантов выступил в рабочем клубе перед работягами железнодорожного депо, вагоноремонтных и артиллерийских мастерских. Рабочих интересовал один вопрос: когда закончится власть красных, когда начнётся нормальная человеческая жизнь? По предложению Мамантова они стали создавать дружины для «охраны общественного порядка» в городе. Но белые ушли, а чекисты вернулись. Не повезло дружинникам…

И далее – снова рейд. Захвачен город Козлов, где размещался штаб Южного фронта и откуда исходили дикие директивы по расказачиванию. Сам Троцкий бежал с такой прытью, что бросил свой знаменитый поезд. Захвачен город Нанненбург Рязанской губернии. 15 августа захвачен город Лебедянь. 19 августа красноармейский гарнизон города Елец встретил казаков музыкой духового оркестра.

Находясь в Козлове и используя военные линии связи, Мамантов направил в Штаб Армии телеграмму-отчёт, которая была опубликована в «Донских Ведомостях». «Наши дела блестящи. Пленных забираем тысячами. Рассеяны все резервы красной армии. Ведём бои без потерь. Все здоровы, бодры и неудержимо рвутся в Москву, скорей сокрушить комиссарское царство. Да здравствует Тихий Дон!»

В результате рейда были ликвидированы десятки войсковых частей Красной Армии общим количеством до 100 000 человек. Мамантовцы не расстреливали красноармейцев, а отобрав оружие, отправляли по домам. Были разрушены железные дороги, телеграфные и телефонные коммуникации в тылу Южного фронта. Местное население готовилось к антибольшевистскому восстанию. С военных складов местным жителям раздавались обмундирование, оружие, мануфактура, продовольствие. В Тамбове, из числа сдавшихся в плен красноармейцев была сформирована Тульская дивизия, которая после пополнения в Ельце выросла до 3000 штыков. Казалось, с такими силами остаётся сделать последний бросок, на Москву.

О возможном падении Москвы большевистскому руководству докладывало ВЧК. По информации этой вездесущей организации, рабочие и крестьяне готовы были поднять антибольшевистские восстания по маршруту движения корпуса. В самой Москве антибольшевистские организации отправляли курьеров на юг, пытаясь установить контакт с разведкой казачьего корпуса и согласовать план восстания в Москве.

О возможном взятии Москвы трубила пресса Белого Юга. «Гигантской петлёй сдавил корпус Мамантова шею советского фронта»; «Донская стрела – корпус Мамантова поражает чёрное сердце большевизма», – писали газеты Юга России.

Но…

Плакат времён Гражданской войны

Совершенно неожиданно в белогвардейском тылу началась… кампания по дискредитации Мамантова. В тех же «Донских Ведомостях», опубликовавших информацию об успешном рейде Мамантова на Москву, была размещена злобная статья в адрес Мамантова. «Есть люди, делающие бурю. Они не выносят покоя. В них заложенные огромные силы, ищущие выхода в неустанном напряжении, в непрерывной борьбе и вечном кипении. Если не дать выхода этим силам, они пожирают человека. Одни спиваются, другие кончают жизнь самоубийством, третьи делают бурю. Таким человеком, делающим бурю, является Мамантов. Расспросите о нём тех, кто окружал его в жизни раньше. О нём скажут: «Беспокойный Мамантов! Неуживчивый Мамантов. Дольше месяца не служил на одном месте. Менял службу. Менял полки. Много хлопот доставлял начальству. Много тревог своим близким. Зря ставил на карту свою жизнь и чужую…»

Дескать, чего вы хотите от этого Мамантова? Склочный и тщеславный человек, не ценит ни свою, ни чужую жизнь. Вот и стал героем…

А вот мнение о Мамантове его злейшего врага, С.М. Будённого, с которым они дрались с февраля 1918 года. «…Я считал Мамантова наиболее способным кавалерийским командиром из всех командиров конных корпусов армий Краснова и Деникина. Его решения в большинстве своём были грамотные и дерзкие. При действии против нашей пехоты он, умело используя подвижность своей конницы, добивался значительных успехов».

22 августа 1919 года Мамантову вручили пакет, доставленный военным лётчиком. В пакете находилось предписание из Штаба Главнокомандующего Вооружённых Сил Юга России генерала Деникина. Нет, Деникин не благодарил Мамантова за успешный рейд, не поздравлял Мамантова с наградой либо с внеочередным повышением звания. Деникин предписывал Мамантову… прекратить рейд по тылам противника, не идти на Москву, а срочно возвращаться домой! Первого пилота, доставившего такой провокационный приказ, Мамантов едва не расстрелял, заподозрив комбинацию красных. Но через некоторое время на голову Мамантова свалился второй аэроплан, пилот которого доставил уже не предписание, а угрозу Деникина. В случае неповиновения и продолжения движения на Москву, предупреждал Деникин, все офицеры Донского казачьего корпуса вместе с его командиром будут преданы военно-полевому суду.

Что должны были испытать Мамантов и его офицеры, получив такой приказ? Корпус находится в тылу у красных,громя их гарнизоны, нарушая систему управления, сея панику. Путь на Москву практически свободен. По всей логике войны, Деникин должен был бросить корпус Мамантова на столицу Советской республики. Даже путём собственной гибели корпус мог вызвать как минимум эвакуацию большевистского руководства из Москвы, что нарушило бы управление красными фронтами, а может быть, привело бы и к падению большевистского режима. И вдруг сам Главнокомандующий всеми Вооружёнными Силами Юга России разворачивает корпус назад! Что это, стратегический расчёт? Или прямое предательство Деникиным Белого движения?

Донской казачий корпус возвратился на родимый Дон.

Тихий Дон торжественно встретил своих героев – казаков и генерала Мамантова. Войсковой Круг наградил Мамантова почётным оружием – серебряной шашкой с вензелем «К.М.» (Константин Мамантов) и гербом Всевеликого Войска Донского. На одной стороне клинка красовалась надпись: «Герою Родины Генералу Мамантову от Донского Атамана и Правительства за беспримерные в мировой истории рейды с казачьей конницей в войне с большевиками». На другой стороне были указаны даты и этапы боевого пути.

Но командование Вооружённых Сил Юга России принялось добивать и дискредитировать Мамантова. Генерал Деникин в своём приказе от 7 сентября 1919 года практически обвинил Мамантова в невыполнении поставленной задачи, в уклонении от столкновения с противником, в бездействии. Якобы вместо вместо сражений с красными Мамантов только трофеи собирал. Много лет спустя, находясь в эмиграции, Деникин даст более объективную оценку действиям Мамантова. «Будем справедливы, – взывал Деникин из Европы, – Мамантов сделал большое дело, и недаром набег его вызвал целую большевицкую приказную литературу, отмеченную неприкрытым страхом и истерическими выпадами…». И тут же в очередной раз лягнул героя, которому не позволил взять Москву. «Мамантов мог… искать не добычи, а разгрома живой силы противника, что несомненно вызвало бы новый крупный перелом в ходе операции».

В конце сентября 1919 года Мамантов из Ростова выехал в штабном поезде Донской Армии на север, к своему корпусу. В условиях надвигающейся зимы Деникин продолжал толкать войска на Москву. Мамантову снова пришлось идти на север по тем местам, по которым он, выполняя указание Деникина, уходил от Москвы на юг.

В начале октября численность 4-го Донского корпуса уменьшилась до 2-х тысяч сабель. В середине месяца на корпус Мамантова навалились превосходящие силы красных. Оставлен Воронеж, начался отход к Старому Осколу. Холодные затяжные дожди, слякоть, отсутствие фуража для лошадей и продовольствия для казаков…

А Ставка во главе с Деникиным требовала наступления, как будто умышленно добивая наиболее боеспособные части.

1 декабря 1919 года Мамантов получил заведомо невыполнимый приказ: полностью уничтожить превосходящие его корпус пехотные части противника. Генерал принялся выполнять непонятное ему распоряжение, но вскоре последовал приказ нового командарма Врангеля: освободить Мамантова от занимаемой должности…

В результате «мудрой» управленческой деятельности генерала Антона Ивановича Деникина белые попятились назад. «Ростов сдали на милость победителям. Начались погромы «недобитой контры», массовые грабежи, убийства тех, кто не смог уйти с «золотопогонниками». Не щадили даже раненых в госпиталях. День и ночь шли пьяные оргии под аккомпанемент еврейской песенки, ставшей позднее гимном Первой Конной… Будённому даже пришлось отдать своим доблестным конармейцам специальный приказ о прекращении разбоя».

В условиях поражения и повального отступления Мамантов был восстановлен на своём посту. Он быстро довёл численность своего корпуса до 12 тысяч штыков и сабель. Штабом корпуса разработал новый план глубокого рейда в тыл растянутого фронта красных. Реализация плана возвращала Ростов и Новочеркасск. План отправили на утверждение в Штаб Армии, однако ответа оттуда не последовало.

И вновь встреча с теми, кого не добил в феврале 1918 года, с Думенко и Будённым. «6 января 1920 года между Батайском и станицей Старочеркасской была разбита армия Будённого, а 15 января на Маныче у хутора Весёлого 4-й Донской корпус с приданной ему из 2-го Донского корпуса 4-й конной дивизией в жестоком встречном бою разбил конницу Думенко, захватив свыше 20 орудий, много пулемётов и пленных».

И вновь неожиданная «награда» от своего командования.

Мамантова вновь освободили от командования корпусом и отправили в Екатеринодар. Красноречивая деталь: в поезде для Мамантова и сопровождавших его двух генералов не нашлось места в классных вагонах, они поехали в теплушке. Сильно перемёрзли.

В Екатеринодаре – очередной триумф генерала.

Но…

Простуда, тиф, воспаление лёгких и почек, Екатеринодарская больница. Мощный организм генерала справился со всеми болезнями, и героя уже готовили к выписке.

Трагедия произошла 31 января 1920 года. Около палаты не было охраны, в палате около мужа бессменно дежурила только жена. После 22.00 часов, когда больница уснула, в палату вошёл мужчина в белом халате и с готовым шприцем в руке, представившийся фельдшером. Проснувшийся Мамантов велел жене гнать из палаты фельдшера, рожа которого показалась подозрительной. Но ни слабая женщина, ни ослабевший за время болезни генерал не смогли справиться с «фельдшером», вогнавшем-таки смертельный укол. Генерал потерял сознание и, не приходя в себя, скончался 1 февраля 1920 года. На момент смерти около него не было ни врачей, ни сослуживцев, только отчаявшаяся жена.

4-го февраля 1920 года в Екатеринодарском кафедральном соборе состоялось отпевание убиенного генерала Мамантова. Среди многочисленных присутствующих практически не было казаков и офицеров его родного 4-го Донского корпуса. Генерал Павлов, назначенный после Мамантова командиром корпуса, за четыре дня практически уничтожил это войсковое соединение,гордость и славу Белого Дона. Из 12 тысяч солдат, казаков и офицеров в корпусе осталось не более 5 тысяч человек. Остальные замёрзли в степи и погибли в бою. Казаки связали воедино убийство Мамантова и уничтожение корпуса и пришли к выводу, что это звенья единой цепи. «Многие казаки были уверены, что гибель генерала и гибель корпуса связаны между собой, представляют хорошо спланированные либо советской разведкой, либо иными «тёмными силами» действия, цель которых – подорвать Белый фронт изнутри».

Когда в Екатеринодар ворвались красные, гроб генерала Мамантова продолжал стоять в кафедральном соборе. Его не успели похоронить. Тело героя осталось на поругание красным.

Куда большевики дели покойника, никто не знает…

Анастасия и Николай ЛИТВИНОВЫ