Как Ахматову восстанавливали в Союзе писателей

№ 2015 / 37, 21.10.2015

Занимаясь весной 2011 года в Российском государственном архиве литературы и искусства, я в 631-м фонде, посвящённом Союзу писателей СССР, нашёл личное дело Анны Ахматовой, которое раньше исследователям было недоступно. В этом деле меня особенно заинтересовало обращение великого поэта к руководителям творческого союза, датированное 22 сентября 1950 года. «Прошу Секретариат, – писала Ахматова, – обсудить мою просьбу о восстановлении меня в качестве члена Союза советских писателей. В настоящее время я активно работаю в литературе как поэт и как переводчик» (РГАЛИ, ф. 631, оп. 39, д. 437, л. 67). Это заявление было зарегистрировано в Союзе буквально на следующий день, 23 сентября.

На нём даже сохранился входящий номер 1100. Но резолюция на документе появилась лишь 3 октября. В левом углу Алексей Сурков синим карандашом начертал: «т. Фадееву.
На решение п<артийной> группы». А ведь Ахматова никогда ни в какой партии не состояла.
Да и Фадеев по рангу вроде был выше Суркова, и по идее, это он должен был давать поручения Суркову, а не наоборот.

Судьба великого поэта оказалась в руках графомана и главного борца с космополитами Николая Грибачёва. К счастью, этому литературному функционеру хватило ума понять, с кем он имел дело. Комиссары возражать не стали. 7 октября 1950 года партгруппа правления Союза советских писателей решила: «Рекомендовать Президиуму ССП СССР восстановить Анну Ахматову в правах члена Союза советских писателей» (РГАЛИ, ф. 631, оп. 39, д. 437, л. 68).

Однако функционеры продолжали чего-то выжидать. Лишь 4 января 1951 года заведующая отделом творческих кадров Союза Наталья Жданова направила Ахматовой казённое обращение. Она писала:

«Тов. Ахматовой А.А.

Уважаемый тов. Ахматова!

В связи с Вашим заявлением Отдел Творческих кадров ССП СССР просит Вас заполнить прилагаемые бланки анкеты и справки о произведениях и выслать нам вместе с Вашей автобиографией»

(РГАЛИ, ф. 631, оп. 39, д. 437, л. 71).

10 января 1951 года вопрос об Ахматовой был вынесен на секретариат Союза. Руководитель Союза Александр Фадеев находился в тот момент в отъезде. Поэтому секретариат начался с того, что на время отсутствия Фадеева утвердил исполняющим обязанности генерального секретаря Союза советских писателей Алексея Суркова. Взяв после этого бразды в свои руки, Сурков предложил проголосовать за восстановление Ахматовой. В голосовании, помимо Суркова, приняли участие К.Симонов, Ф.Панфёров и Н.Грибачёв. Секретариат постановил:

«Восстановить А.А. Ахматову, согласно её заявлению, в членах Союза советских писателей, и внести вопрос на утверждение Президиума ССП СССР» (РГАЛИ,
ф. 631, оп. 30, д. 37, л. 3).

Но, видимо, само голосование прошло не просто. Судя по всему, у кого-то из секретарей Союза возникли сомнения. Основания для такого предположения дали сохранившиеся черновики к протоколу. В черновиках была приведена ремарка председательствовавшего:

Сурков: «А.А. Фадеев мне звонил и сказал, что он консультировался в соответствующих органах и ему сказали, что это надо сделать» (РГАЛИ, ф. 631, оп. 30, д. 37, л. 91).

Правда, эту ремарку потом кто-то перечеркнул. Кстати, в черновике протокола постановление секретариата изложено в другой редакции. Там сказано: «вынести вопрос на утверждение Партгруппы и Президиума».

Многое могла бы прояснить стенограмма состоявшегося заседания секретариата. Но её в РГАЛИ в фонде Союза писателей СССР почему-то не оказалось.

19 января 1951 года постановление секретариата утвердил уже президиум Союза советских писателей (РГАЛИ, ф. 631, оп. 39, д. 437, л. 73). Кстати, на президиуме вопрос об Ахматовой докладывал не Сурков, а Фадеев.

Анкету же и другие необходимые бумаги Ахматова заполнила лишь 28 января 1951 года. В тот же день она собственноручно синей ручкой написала свою краткую автобиографию. В ней сообщалось:

«Я родилась 23 июня 1889 г. в окрестностях Одессы (Большой Фонтан) в семье отставного инженер-механика флота Андрея Антоновича Горенко. Вскоре после моего рождения семья переехала в Царское Село (ныне город Пушкин).

В 1900 г. я поступила в Царскосельскую женскую гимназию. Закончила среднее образование в Киеве (Фундуклеевская гимназия). Затем поступила на Киевские Высшие Женские курсы (Юридическое отд.). С 1916 г. живу в Ленинграде. Во время Великой Отечественной войны провела два с половиной года в Ташкенте.

Стихи начала писать в детстве. Первое стихотворение было напечатано в 1907 г. Регулярно стала печататься в газетах и журналах с весны 1911 г.

В 1912 г. вышел сборник моих стихов: «Вечер», за ним последовали «Чётки» (1914), «Белая Стая» (1917), «Подорожник» (1921), «Anno Domini» (1923).

В конце двадцатых годов я занялась изучением жизни и творчества Пушкина. Эту работу я продолжаю и в настоящее время. Ряд моих исследований был напечатан в периодике и в научных изданиях.

В 1940 г. вышел сборник моих стихотворений: «Из шести книг», в 1943 г. – «Избранное».

Исторические постановления Ц.К. В.К.П.(б) о литературе и искусстве дали мне возможность критически пересмотреть мою литературную позицию и открыли мне путь к патриотической лирике.

В настоящее время мной закончена книга стихов: «Слава миру!» (1949–1950). Некоторые стихи из этого цикла уже появились в печати.

Одновременно с этим я приступила к работе над стихотворными переводами (Гришашвили, Исаакян, Рза, Тувим и др.).

Анна Ахматова.

28 янв. 1951 г.»

(РГАЛИ, ф. 631, оп. 39, д. 437, лл. 49–50).

Кроме двух рукописных листиков с автобиографией, датированной 28 января 1951 года, кто-то приложил ещё второй машинописный экземпляр автобиографии, но уже без даты. В машинописном экземпляре Ахматова утверждала:

«Я родилась в 1889 г., под Одессой, в семье инженер-механика флота А.А. Горенко.

Детство провела в г. Пушкине (б. Царское Село), куда переехала семья в связи с переходом отца на службу в государственный контроль. В 1899 г. я поступила в гимназию в г. Пушкине. В 1906 – перевелась в Киевскую Фундуклеевскую гимназию. По окончании этой гимназии в 1907 г. поступила на Киевские высшие женские курсы, на юридическое отделение. В 1910 г. провела один месяц в Париже. В том же году перевелась на историко-филологическое отделение Высших женских (Раевских) курсов в Ленинграде. В 1911 г. ездила второй раз в Париж для усовершенствования во французском языке.

Из-за болезни (туберкулёз лёгких) курсов не окончила, так как вынуждена была лечиться в течение четырёх лет – в Крыму и в Италии, где провела один месяц в 1912 году.

Я начала писать стихи с одиннадцати лет. С 1911 г. мои стихи начали появляться в печати – в журналах и альманахах. Моя первая книга, «Вечер», вышла весной 1912 г. Вторая – «Чётки» – появилась в 1914 г. и затем переиздавалась ещё восемь раз. В 1917 г. вышла третья книга моих стихов «Белая стая» (три издания).

С 1920 по 1922 гг. я работала научным сотрудником в библиотеке Агрономического института в Ленинграде.

В 1921 г. вышел четвёртый сборник моих стихов «Подорожник», и в том же году – пятая книга стихов «Anno Domini» (два издания). С середины 20-х годов я начала заниматься научным исследованием источников творчества Пушкина. Результатом этих исследований были мои стихи «Последняя сказка Пушкина» («Звезда», 1933, № 1), «Адольф Бенжамена Констана в творчестве Пушкина» («Пушкинский Временник», 1936) и текстологический комментарий к рукописи «Сказки о золотом петушке» (сдано в печать).

Помимо этого, я работала над переводами. Так, я перевела с итальянского и французского письма Рубенса, вышедшие в издательстве «Академия», стихотворения армянских поэтов Варужана и Чаренца, и английские тексты для книги «Рукой Пушкина».

Кроме того, мною проредактированы переводы французских стихотворений Пушкина для первого тома академического издания.

В 1930 г. я получила персональную пенсию.

С 1916 г. безвыездно живу в Ленинграде»

(РГАЛИ, ф. 631, оп. 39, д. 437, л. 51).

Добавлю, что на этом экземпляре автобиографии сохранилась сделанная синей ручкой личная подпись Ахматовой. Судя по всему, сама автобиография была напечатана на машинке в 1936 или 1937 году, а подпись на втором экземпляре была поставлена в начале 1961 года.

В личной карточке члена/кандидата Союза Советских Писателей СССР, заполненной Ахматовой 28 января 1951 года, интересен ответ на вопрос о семейном положении. Ахматова сообщила: «Замужем была дважды: Гумилёв, Николай Степанович (развед. в августе 1918) <;> Шилейко, Владимир Казимирович (развед. в июле 1928 г.)» (РГАЛИ, ф. 631, оп. 39, д. 437, л. 47).

После оформления всех документов главный кадровик Союза Жданова 22 марта 1951 года отправила письменные указания в Ленинград. Она писала:

«Ответственному секретарю Союза Советских писателей Ленинграда

тов. Чивилихину А.Т.

Отдел Кадров ССП СССР направляет Вам членский билет на имя Ахматовой А.А. за № 5643. Просьба вручить билет под личную расписку, которую не задерживая выслать нам.

Билет должен быть вручён на заседании секретариата или отдельными членами секретариата.

При выдаче билета необходимо взимать членские взносы в размере 25 рублей в год и 10 рублей вступительные»

(РГАЛИ, ф. 631, оп. 39, д. 437, л. 74).

Так закончилась история с восстановленим великого поэта в Союзе писателей.

Здесь стоит добавить, что путь Ахматовой отчасти хотел повторить Зощенко. Но вопрос о его восстановлении в Союзе в 1951 году даже не рассматривался. К делу Зощенко литературный генералитет обратился лишь через несколько месяцев после смерти Сталина – в мае 1953 года. Причём мнения писательских начальников тогда разошлись: одни настаивали именно на восстановлении Зощенко в Союзе, а другие – на новом приёме. В связи с этим Мариэтта Шагинян вспомнила случай с Ахматовой. Она заявила: «Был прецедент: Ахматову же восстановили. Слабый, чуждый нам поэт». И как на это отреагировали генералы? Константин Симонов и Леонид Соболев заявили, что они в 1951 году, когда рассматривалось дело Ахматовой, на заседании президиума Союза писателей не присутствовали, а если бы были, то настояли на том, чтобы и Ахматову принимали в Союз заново. Больше того, Василий Ажаев предлагал провести расследование, кто в 1951 году нарушил устав и организовал восстановление Ахматовой в Союзе, а не новый приём. Правда, не в меру ретивого функционера тут же осадил Леонид Соболев.

Я к чему это? Даже летом 1953 года многие именитые писатели продолжали Ахматову на всякий случай остерегаться.

Вячеслав ОГРЫЗКО