Сергей РЮТИН. Ресурсы человеческие и ископаемые

№ 2016 / 12, 30.03.2016

В новейшее время первым о дефиците ресурсов высказался профессор Арнольд Тойнби – он считал, что «разграбление природы человеком» станет фатальным для человечества и планеты уже в ближайшее время. Его дублировал Пол Эрлих, указавший временные рамки краха цивилизации – 1975–1979 гг. В «Человеческом взрыве» и «Экокатастрофе» он предрекал «конец света».

Мир развивался, изживал химеры коммунизма и тоталитаризма во всех вариантах, в конце 1980-х царили крайне позитивные настроения – причём везде, может и неоправданные, но действенные. Ресурсов хватало – образовался даже избыток. И здесь алармисты решили сыграть на угрозе избытка населения Земли. К вопросу реальности этих расчётов мы ещё вернёмся, а сейчас рассмотрим хронологию угроз. Итак, писатель-фантаст Айзек Азимов предрекал 20 млрд жителей на планете к 2050 году.
Но объективны ли расчёты? Если учесть, что они базировались на компьютеных моделях, разработанных Джеем Форрестером и его последователями из Римского клуба. То есть были изначально идеологически настроены.

После труда Пола Эрлиха (1968 год), выходят «Пределы роста» (1972 год) – название стало нарицательным – Денниса Медоуза, к нему позже присоединятся Донелла Медоуз и Йорген Рандерс, вместе они издадут «Пределы роста: 30 лет спустя»; но ещё в 1970-х  были опубликлованы – прогноз Эдуарда Пестеля «За пределами роста», экологическая модель Месаровича–Пестеля, обобщающий труд Эрвина Ласло «Общие цели человечества» и «Внутренние пределы человечества». В начале 1980-х экологический алармизм пошёл на спад, но в 1986 году выходит значительная работа Харрисона Брауна и Джона Холдрена «Земля и будущее человечества», где проблемы перенаселения, изменения климата и загрязнения среды ставятся в зависимость от степени международного контроля. По мнению авторов, множество суверенных государств не смогут контролировать рождаемость так, как некий идеальный наднациональный «научный конклав». До сих пор, правда, идеи и практики суверенитета и независимости довольно сильны. Даже «Европейский Союз» не отменил по факту государства. А возможное отделение Великобритании от ЕС ставит под вопрос эффективность этих наднациональных регуляторов. Экология – в широком смысле, таким образом значительно повлияла на общеевропейские дела.

Кстати, Джон Холдрен занимает официальную должность советника Президента США по науке и технологиям.

«Час Земли», ежегодно отмечаемый в предпоследнюю (либо последнюю) субботу марта выключением на час наружного освещения, положил начало очередному месячнику экологических действий. Финалом является «День Земли», с 1970 года проводимый 22 апреля. Обычно подготовка к «Часу» и «Дню» Земли сопровождается вбросом порций агитационных материалов в пользу концепций «потепления» или «изменения» климата. В текущем году старт кампании начался объявлением о разведанных запасах нефти в РФ, оставшихся на 28 лет, и о повышении до 400 частиц на миллион углекислого газа в атмосфере. О первом заявило Министерство природных ресурсов, о втором – в том числе Росгидромет, таким образом поддержав энвайроментальный алармизм. Разумеется, никому не объяснили, что количество частиц CO₂ вообще ни о чём не свидетельствует. Скорость накопления углекислоты в атмосфере не влияет и на возможное потепление – эти процессы не связаны; кроме того, в течение минувших 18 лет потепления вообще не было. Объективные данные свидетельствуют о неизменности температур или даже небольшом их снижении. Что даёт основание писать уже о «похолодании» климата.

Вообще, две данные темы тесно взаимосвязаны – скорое исчерпание природных ресурсов (опровергнутое самой практикой и жизнью – в качестве пособия можно посоветовать фундаментальный труд Джулиана Саймона «Неисчерпаемый ресурс») и антропогенный характер изменений природной среды. Но влияет ли человек на глобальные геологические процессы, на тектонику? Ни в малейшей степени! Даже единовременный ядерный удар всеми боеголовками не сможет соперничать с природными извержениями вулканов типа Кракатау. Человечество ещё не стало глобальной геологической силой. Но кто-то упорно приписывает ему эту силу. С какой целью? Торговля квотами на выброс углерода, легализованная пресловутым Киотским протоколом 1997 года, в перспективе заменит торговлю нефтяными фьючерсами. Так предполагали, видимо, авторы «глобального потепеления», в частности Морис Стронг. Климатическая конференция в Париже в прошлом году продолжила традицию псевдонаучных фальсификаций.

Деятельность живых организмов сформировала определённую пропорцию газов в атмосфере – 78% азота, 21% кислорода, 1% аргона и 0,033% углекислого газа.
И примерно миллион лет такое соотношение остаётся неизменным. Увеличение «частиц» даже до 800 никак не повлияет на него. Кроме того, естественная тектоника также влияет на CO₂, естественным образом перерабатывая и «утилизируя» углеродный след.

Тем не менее, есть ли рациональное зерно в энвайронменталистском алармизме? Учитывая, что вся доктрина «устойчивого развития» исходит из трёхзвенной модели человеческого прогресса, состоящей из нарастающего по мере истощения дефицита природных ресурсов, избыточного роста населения и вреда самого человека для окружающей среды в целом. О последнем открыто заявляют только крайние био-центристы, но в конце концов к этому сводится и вся доктрина. Отсюда и «опасности» углеродного следа, а ранее – фреонов, попадающих в стратосферу посредством аэрозолей, неумеренно выпускавшихся промышленными мощностями. Фреоны были заменены в экологической пропаганде «углеродом». Но вред человека остался.

Но уже очевидна – и для этого не надо быть особым скептиком – ложность всех трёх звеньев. В действительности ресурсы не истощаются, население мира стабилизируется и кое-где уже имеет тенденцию к уменьшению, вся промышленность не нанесла Земле сколько-нибудь заметного ущерба. Так в чём же рацио энвайронменталистов, коль скоро мы посчитали, что оно всё-таки есть?

Итак, истощается ли биосфера под воздействием человеческой деятельности, или нет? На самом деле разрушения биосферы достоверно не зафиксированы – ни в периоды потепления, ни в периоды похолодания. Биоценозы восстанавливались даже в сверхурбанистической среде и после Чернобыльской катастрофы, а также на Новой Земле после испытания ядерного оружия.

Тем не менее, польза от катастрофических прогнозов весьма значительна – в этом и рацио – оппоненты мобилизуются и реализуют свои концепции, кои по мере накопления результатов способствуют дальнейшему прогрессу. Таким образом, мешая поступательному движению энвайронменталисты косвенно ему неосознанно и помогают.
А пропаганда никогда и не имела отношения к науке.

Ещё раз пройдём по основным пунктам изложенного. Возможный рост концентрации углекислоты не является следствием сжигания углеводородного топлива. Сжигание древесины ранее и подсечное земледелие давали больший процент CO₂. Полный отказ от нефти, угля и газа, который проповедуют радикальные экологисты и переход на экологически «чистые» источники энергии может загрязнить среду ещё больше. Но главное – резкое снижение энергопотребления в течение двух-трёх ближайших десятилетий приведёт к резкому снижению уровня жизни, особенно в бедных странах.

В течение минувших 10 000 лет климат был в основном теплее, за исключением Малого ледникового периода примерно с 1450 по 1850 и ещё нескольких небольших отрезков.

2015 год не был самым тёплым за 135 лет, 2010 год был теплее. Данные по «потеплению» и «самым жарким годам» взяты из компьютерных моделей, составленных заинтересованными структурами.

И по угрозе «перенаселения» – впервые в истории соотношение 5: 50 изменилось, то есть количество 50-летних во всём мире сейчас больше, чем количество 5-летних. А всегда было наоборот. Переход состоялся и скоро надо думать уже над угрозой депопуляции. Но и такая угроза умозрительна – эволюция продолжается, баланс не нарушен. Конечно, это не значит, что проблем, и в частности климатических, нет совсем – они есть, подробнее о них в следующих статьях.

 Сергей РЮТИН