РОССИЙСКИЙ СУПЕРЭТНОС НА РУБЕЖЕ ВЕКОВ. На вопросы «ЛР» отвечает саранский филолог-бахтинист

№ 2017 / 5, 10.02.2017

Николай Леонтьевич Васильев – доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка Национального исследовательского Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарёва (Саранск), член Союза писателей России.

 

– Николай Леонидович, мы многим нашим собеседникам задаём этот вопрос, не сочтите за банальность. Что в данный момент читаете для души и для профессии, что у вас «на тумбочке» и на рабочем столе?

– Круг чтения с годами меняется. Приходит понимание того, что рассказы, повести и романы – это тоже «сказки», только для взрослых… При всей тяге к перечитыванию классики, сосредотачиваешься на мемуаристике, эпистоляриях, биографических жанрах. Учитывая мою профессию филолога-русиста, вчитываюсь в произведения и судьбы русских писателей прошлого, в исследования о них, готовя вместе с соавтором, тоже литературоведом и, кстати говоря, председателем Пензенской писательской организации Д.Н. Жаткиным, словари поэтического языка Н.М. Языкова, П.А. Вяземского, Е.А. Баратынского, Д.В. Давыдова, Н.М. Карамзина, Д.В. Веневитинова и других авторов, изданные, в частности, в московском издательстве «Флинта». За современным литературным процессом слежу в меньшей степени, поскольку не критик, не «теоретик», а историк русской литературы. Из разных жанров прочитанного в последние годы выделил бы заново открытые для себя «метафизические» стихи Е.А. Баратынского и И.А. Бродского, многообразные литературные труды П.А. Вяземского, дневники А.В. Никитенко, биографию В.Л. Пушкина в серии «ЖЗЛ», написанную Н.И. Михайловой, новый роман об афганской войне А.Семёнова «Вернулся солдат с войны…», печатаемый в последних номерах саранского журнала «Странник».

– Как преподаватель и учёный одной из национальных, как раньше говорили, республик – как вы относитесь к проектируемому с конца прошлого года «закону о нации»?

– По поводу сдержанно обсуждаемого сейчас в СМИ проекта федерального закона «О российской нации» не могу сказать ничего определённого, поскольку это сфера компетенции законодателей и привлекаемых ими консультантов (текст проекта оказался мне не доступен даже через электронные ресурсы). Думаю, что в идеологическом и публицистическом плане этот закон будет полезным. Однако в лингвистическом и концептуальном смысле термин «российская нация» звучит, на первый взгляд, неуклюже, почти комично, вызывая в памяти анекдотичную формулировку «лицо кавказской национальности». Здесь смешиваются понятия этноса и гражданства. Между тем, русские живут, например, и в США, а среди россиян миллионы представителей разных народов, уважающих свои этносы. Более подходящим выглядит термин «российский суперэтнос», имеющий аналоги в виде «русского суперэтноса» (по отношению к Российской империи) и прагматичной идеологемы «советский народ», провозглашённой в 1961 г.

– Как бы вы охарактеризовали работу М.М. Бахтина именно с фольклором, с местной литературой и литераторами в Мордовии за период его преподавания в Саранске?

– М.М. Бахтин по своим научным и преподавательским интересам, отчасти и по административным обязанностям (завкафедрой русской и зарубежной литературы) был далёк от специального исследовательского внимания к русскому или мордовскому фольклору, литературе народов СССР, отчасти и к краеведческому колориту Мордовской АССР. Например, на подобный вопрос московского литературоведа А.А. Илюшина (1940–2016), приезжавшего в Саранск в аспирантские годы познакомиться с известным учёным, сам Бахтин ответил весьма сдержанно: «Беседуя осенью 1964 г. в Саранске с Михаилом Михайловичем, я задал вопрос: отдавая дань «местному литературному краеведению», не занимается ли он, в частности, творчеством великого трагического поэта Полежаева, памятник которому здесь неподалёку («Полежаевский сквер» находился в ту пору в самом центре города, на площади, к корой примыкал и дом учёного. – Н.В.)? «Полежаев? – переспросил Бахтин. – Нет, это не входит в круг моих интересов» (Илюшин А.А. По поводу «карнавальности» у Достоевского // М.М. Бахтин: Проблемы научного наследия. Саранск, 1992).

Однако в той или иной степени эти вопросы оказывались, по разным причинам, в поле его зрения. Приведу примеры.

Бахтин был знаком с писателями Мордовии, исследователями мордовской литературы и устного народного творчества, в частности с К.Т. Самородовым (1910–1991). Консультировал более молодых коллег. В библиотеке учёного сохранилось немало книг с дарственными надписями местных писателей и литературоведов. Так, в нескольких подаренных ему монографиях основателя литературного и общего краеведения республики профессора И.Д. Воронина (1905–1983) содержатся уважительные инскрипты, свидетельствующие о поддержке его исследований со стороны Бахтина; например, на книге «Литературные деятели и литературные места в Мордовии» (Саранск, 1951) автор надписал: «Многоуважаемому Михаилу Михайловичу в знак моего искреннего уважения и благодарности за оказываемую помощь в моей научной работе…» (23.04.1952), на книге «Саранск: историко-документальные очерки» (Саранск, 1961) – «Михаилу Михайловичу Бахтину с глубокой благодарностью за добрые и полезные советы при написании этой книги» (20.04. 1962). Завсектором литературы Мордовского института истории, языка, литературы и экономики Б.Е. Кирюшкин (1918–1981) оставил на автореферате своей кандидатской диссертации «Мордовский советский роман» (Саранск, 1965), защищённой в ИМЛИ, запись, тоже говорящую о какой-то помощи Бахтина: «Дорогому Михаилу Михайловичу Бахтину – с глубочайшей и искренней благодарностью от автора» (7.02.1966). В свою очередь, учёный оказывал подобные же знаки внимания некоторым своим коллегам. Например, на обложке монографии «Проблемы поэтики Достоевского» (М., 1963) он вписал «Дорогому Борису Ефимовичу Кирюшкину с любовью и уважением от автора. 24/ХII 63»; на книге о Ф.Рабле – «Дорогому Григорию Яковлевичу Меркушкину с глубоким уважением. 24/I 66 г.». Были в книжном собрании учёного и подаренные ему издания на мордовских языках. См. об этом: раздел «Каталог личной библиотеки М.М. Бахтина» в монографии И.В. Клюевой и Л.М. Лисуновой «М.М. Бахтин – мыслитель, педагог, человек» (Саранск, 2010).

Бахтин написал «внутреннею» рецензию на сборник «Мордовские народные песни и сказки» (сост. А.И. Маскаев), датируемую августом 1946 г. См. об этом: Юрченков В.А. Неизвестная рукопись М.М. Бахтина: к вопросу об отношении философа к мордовской культуре // Вторые Саранские философские чтения: Памяти М.М.Бахтина (Саранск, 2–3 июня 2005 г.). Саранск, 2005; Федосеева Е.А. М.М. Бахтин и мордовская фольклористика // Бахтин в Саранске. Вып. 2/3. Саранск, 2006.

3 октября 1956 г. на заседании кафедры Бахтин рассказал коллегам, что «было заседание зав. кафедрами, где указали, чтобы подготовить отдельные статьи к сборнику, который издаётся к 40-летнему юбилею Великой октябрьской социалистической революции», в связи с чем «Кафедра намечает закончить и сдать в печать к этой дате следующие работы: 1. «Очерк истории литературной критики в Мордовии» будет выполнять коллектив преподавателей под руководством М.М. Бахтина». (ЦГА РМ, ф. Р-546, оп. 1, д. 343, лл. 61об. – 62). Однако это конъюнктурно декларированное намерение так и осталось на бумаге…

Учёный помогал ректору университета Г.Я. Меркушкину (1917–1979) написать очерк о мордовском литературоведении для его книги «Развитие науки в Мордовии» (Саранск, 1967). А позже, в «Отзыве на книгу Г.Я. Меркушкина «Развитие науки в Мордовии» (Мордовское книжное издательство, Саранск, 1967)», поддержал автора этой монографии, историка по образованию, когда против того была развёрнута кампания научной дискредитации: «Согласен с выводами о книге Г.Я. Меркушкина, изложенными в статье «Полезное исследование» (см. газету «Советская Мордовия» за 4 июля 1967 г.). Статья написана доктором филологических наук, профессором М.Н. Коляденковым, доктором биологических наук, профессором Е.В. Сапожниковой, доктором химических наук, Заслуженным деятелем науки РСФСР, профессором И.И. Заславским с глубоким знанием дела и в ней справедливо высоко оценивается книга Г.Я. Меркушкина. Как специалист-литературовед обращаю внимание на удачный раздел книги – «Литературоведение» (стр. 207–222). Раздел «Литературоведение» написан на уровне требований современной науки с привлечением большого фактического материала. Раздел радует своей новизной и оригинальностью и, разумеется, в разделе ни о каком плагиате и речи быть не может. Литературовед [подпись] (М.М. Бахтин). 21/VIII – 69». Заметим, что в исследовании Г.Я. Меркушкина обстоятельно говорится о книгах Бахтина, посвящённых творчеству Достоевского и Рабле, а их автор характеризуется как «крупный учёный, замечательный педагог, вырастивший целую плеяду литераторов». Уже переехав в Москву, Бахтин незадолго до смерти передал Меркушкину брошюру проповеднического характера, изданную на эрзянском языке в Финляндии: «Баха’ти вера. Вейс педямонь-ладямонь вера» (Хельсинки, 1957). См. об этих фактах: Васильев Н.Л. Меркушкин Григорий Яковлевич // М.М. Бахтин в Саранске: Материалы. Документы. Исследования. Вып. 1. Саранск, 2002.

Бахтин следил и за драматургическим творчеством того же автора, побывав, в частности, на премьере его пьесы на саранской театральной сцене и опубликовав совместную рецензию на этот спектакль вместе с моим отцом, коллегой учёного по кафедре – кандидатом филологических наук, доцентом, членом СП СССР Л.Г. Васильевым (1924–2002): Бахтин М., Васильев Л. «На рассвете» // Сов. Мордовия. 1959. 17 мая. Текст её, к сожалению, не вошёл в 7-томное «Собрание сочинений» М.М. Бахтина (М., 1996–2012), как, впрочем, и некоторые другие его публикации…

Как заведующий кафедрой Бахтин, естественно, уделял внимание всем литературным аспектам. Л.Г. Васильев вспоминал: «Проводили у нас открытые лекции, на которых Михаил Михайлович тоже присутствовал. Мог прийти на занятия и один. Его советы, тактичные замечания обогащали нас. Он был на моих лекциях по творчеству Александра Блока, Сергея Есенина, современному литературному процессу»; «Научную работу преподавателей он поощрял и стремился создать для неё необходимые условия. В обсуждении итогов наших изысканий непременно принимал участие. Дорожу подписанным им отзывом кафедры о рукописях моих… книг об Алексее Силыче Новикове-Прибое и Алексее Яковлевиче Дорогойченко – известных писателях, связанных с нашим краем» (Васильев Л.Г. Таким я его помню… // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1994. № 4).

– Кто сейчас на «Кафедре Бахтина» (или где-то ещё, если так) занимается аналогичными исследованиями в области фольклора эрзя?

– Системные исследования мордовского фольклора проводятся на протяжении десятилетий в Институте языка, литературы, истории и экономики при Правительстве Мордовии (сейчас он именуется «НИИ гуманитарных наук»). В основном работа по собиранию и изучению фольклора мокши и эрзи, вероятно, завершена. В высших учебных заведениях республики тоже работают специалисты по этой теме. В последние годы ощутим уклон в сторону интереса к мордовской мифологии, которой посвящены разнообразные монографические и энциклопедические работы. Это вызвано общим научным трендом, реконструкциями «первобытного» мышления. Весьма актуальны споры о соотнесённости документальной базы мордовского эпоса и его литературных интерпретаций, в частности в «Мастораве» А.М. Шаронова. Отдельные энтузиасты, интересующиеся данными вопросами, работают и за пределами республики. Например, Д.Н. Жаткин, в прошлом аспирант НИИ языка, литературы, истории и экономики, защитил в 2000 г. под руководством доктора филологических наук Т.П. Девяткиной диссертацию «Паремическое творчество мордвы Пензенской области». Аспирантка из США О.Ингл – диссертацию «Книжные формы эпоса финно-угорских народов: типология и поэтика» (научным руководитель работы – профессор Мордовского университета Е.А. Шаронова, диссертация обсуждалась в специализированном совете при Мордовском университете в 2015 г.). В университете г. Цюриха в Швейцарии работает филолог и поэт С.А. Завьялов, оригинальная лирика и эссеистика которого насыщена глубинным финно-угорским, прежде всего мордовским, «контентом». Одно из стихотворений этого автора, «античника» по образованию, родившегося в Ленинграде, многозначительно называется «Саранск – четвёртый Рим»… Подробнее об исследованиях мордовского фольклора можно узнать, например, из содержательных статей об этом («Фольклористика», Фольклор мордвы» и др.) в двухтомной энциклопедии «Мордовия» (Саранск, 2003–2004), подготовленной НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия, и из новейших изданий этого научного заведения, ярко обозначившего себя в пространстве современной российской гуманитаристики солидными монографиями, энциклопедиями, периодическими и иными изданиями.

Возвращаясь к «сюжету» о Бахтине, замечу, что круг филологической и писательской интеллигенции Мордовии в прошлом был достаточным тесным. Например, мой отец в равной степени дружил с поэтом И.Д. Пинясовым, фольклористом Л.С. Кавтаськиным, литературоведом и, кстати говоря, бахтинским аспирантом Ю.Ф. Басихиным, часто бывавшими в 1960–1970-х гг. в нашем доме. В одной из книг по фольклору («Мордовские пословицы, присловицы и поговорки» (Саранск, 1986), подготовленных К.Т. Самородовым, читаю подарочную надпись, адресованную отцу: «Дорогому Леониду Георгиевичу в память дней совместной учёбы в аспирантуре от автора. 20.06.86 г.». Сам я был не только учеником коллег и аспирантов Бахтина, но и слушал в университетские годы лекции по древнерусской литературе и устному народному творчеству, которые читал известный мордовский фольклорист, доктор филологических наук А.И.Маскаев (1907-1975).

 

Вопросы задавал Дмитрий ЧЁРНЫЙ