Что случилось с мадам Бовари?

Рубрика в газете: Моменты Мельпомены, № 2024 / 3, 27.01.2024, автор: Ильдар САФУАНОВ

В последние годы отечественные режиссёры нового поколения начали осваивать новое направление – постдраматический театр, где драматические ситуации и конфликты не ставятся во главу угла, а имеет значение синтез всевозможных визуальных и прочих средств воздействия на публику. Довольно давно у нас к такому направлению был близок театр на Таганке во главе с Юрием Любимовым и некоторые экспериментальные театральные проекты. «Продвинутые» деятели театра, однако, всегда чувствовали, что требуются масштабные сдвиги в театральном искусстве, и ожидали этих сдвигов, и ожидания эти начали сбываться.

Антон Фёдоров – один из видных пионеров нового направления.

Постдраматический театр, как видно уже из названия, не считает нужным концентрироваться на драматической основе и, пожалуй, даже не нуждается в драматургических текстах. Конечно, хорошая драматургия не помешает, а, наоборот, может принести успех даже постдраматическому театру (вспомним спектакли по Брехту, Шекспиру и Чехову у того же Ю. Любимова). Вот и у Фёдорова самый интересный спектакль до сих пор был по гоголевскому «Ревизору» в театре «Около дома Станиславского». Тем не менее, основной путь развития постдраматического театра не нуждается в драматургических текстах в традиционном смысле: тексты представлений часто создаются самими постановщиками, используются инсценировки.

Антон Фёдоров взял в качестве основы для нового спектакля «Мадам Бовари» Флобера – произведение, в основе которого острые конфликты, трагическая судьба, и оставил от этих конфликтов и трагизма лишь знаки. Главная задача постановки, похоже, не в воплощении трагедии, а в том, чтобы показать восприятие этой трагедии обществом – более того, сегодняшним обществом, окружающим нас.

Постановщики утверждают, что спектакль по жанру близок к гиньолю – жанру французского театра, рассчитанному на неискушённую публику и насыщенному сценами насилия и дешёвыми эффектами.

На самом деле построение более сложное.

 

 

Из того, что происходит на сцене, можно понять следующее. Группа людей – наших современников из большого отечественного города, как будто волшебным образом перевоплотилась в героев флоберовского романа, и товарищи вынуждены прожить биографии этих персонажей. Поначалу они чувствуют себя неуверенно – им кажется, что надо говорить по-французски, мучительно выдавливают из себя знакомые словечки вроде “oui” («да»), перемежая их родными ругательствами. Постепенно они всё более и более вживаются в образы героев, в меру своего понимания. Представление напоминает сцены, исполняемые бродячей труппой в «Гамлете», когда все события передаются скороговоркой, чаще обозначаются, чем воссоздаются, причём делается это в нарочито гротескной манере. В буффонаде особенно преуспели и Сергей Шайдаков (в ролях Леона – последнего любовника героини, и Хромого конюха), и Рустам Ахмадеев в роли лавочника Лере, и Артур Бесчастный в роли Родольфа, первым совратившего примерную жену и мать Эмму (Наталья Рычкова).

 

 

Сценография экономна – разукрашенная стойка в левой части сцены обозначает аптечное заведение господина Омэ (Алексей Чернышев), карета на самом краю – метафора передвижений героев, чаще всего Шарля Бовари (Семён Штейнберг).

Мысли и переживания персонажей, а также события «за сценой» отражаются в виде иллюстраций и анимаций на экране, ограничивающем сцену справа.

Транспонируя убожество и глупость провинциальной жизни в «Руанской области» в окружающую нас действительность, создатели спектакля внесли ряд сегодняшних реалий, тривиальных каламбуров и пошлостей. Всё это, кажется, нынче называют «постиронией». Например, обыгрывая имя дочери героини, Берты (Анна Никишина), герои поминают режиссёра Бертолуччи, мечтают посмотреть его фильм «Мечтатели». Наконец, они в буквальном смысле врываются в окружающую нас жизнь, когда пробираются в партере вдоль одного из передних рядов, чтобы занять свободные места и посмотреть отрывок из экранизации «Госпожи Бовари», проецируемой на задник.

При просмотре этого спектакля не надо ожидать или надеяться, что он будет более или менее адекватно передавать содержание романа. Как уже говорилось, спектакль соотносится с романом примерно так же, как «Мышеловка» с «Гамлетом». Из этого спектакля зритель не вынесет ощущения трагизма судьбы героини и трагизма жизни вообще. Это очень интересный, содержательный и просто приятный спектакль, но это не драма, а постдрама. И смотреть это лучше, предварительно прочитав роман.

 

 

Фото с сайта спектакля