Доброе Государство и глобальный Минкульт
О новом романе Виктора Пелевина «КРУТЬ»
№ 2024 / 41, 25.10.2024, автор: Геннадий МУРИКОВ (г. Санкт-Петербург)
Новый роман Пелевина условно можно разделить на две части: первая – разного рода приключения в виртуальном мире тех или иных героев, особенно таких, как капитан Сердюков, Ломас, Варвара Цугундер и главный герой Маркус Зоргенфрей, от имени которого и ведётся почти всё повествование. Вторая часть – это откровения писателя Шарабан-Мухлюева, будто бы скрытые в тайной главе одного из его сочинений. Этот образ, несомненно, автобиографичен, поскольку именно Шарабан-Мухлюеву В. Пелевин доверяет свои самые заветные мысли. Но об этом позже.
Этот роман автор представляет как третью часть трилогии, начинающуюся, судя по всему, романом «Любовь к трём цукербринам» (2014 г.), в котором автор объединил фамилии М. Цукерберга и В. Брина, небезызвестных олигархов. Эти персонажи появляются и в романе «Круть».
Но в начале ответим на вопрос, что такое «круть». Цитируем автора:
«Круть – общее название широкого спектра идей и нарративов, складывающихся в национальную идею Доброго Государства».
Очевидна ирония Пелевина с самого начала, поскольку под Добрым Государством подразумевается наша родная Россия. Поэтому дальше появляются понятия «злобро» и «добло», то есть доброе зло. Что же такое «доброе зло»? Это оказывается «нравственно-этическое учение, распространённое среди интеллигенции Доброго Государства». Как тут не вспомнить Станислава Куняева с его «добро должно быть с кулаками». Но оказывается, что сторонники учения доброго зла живут и в других странах, которые Пелевин иронически называет Еврохалифатом USSA и ДА ФА ГО. Читатель без труда поймёт, что это за страны, тем более, что доброе зло широко шагает по планете.
Герои Пелевина то отправляются в мезозойскую эру, то возвращаются в ХХII век, к которому приурочены основные события, но смысл романа от этого не изменяется. Например, основные герои Маркус Зоргенфрей и Ломас так рассуждают о влиянии коррупции в Добром государстве:
«– Коррупция, – вздохнул я (Зоргенфрей – Г.М.). – Везде в этом мире коррупция.
– Не везде, – ответил Ломас.
– А где её нет?
– У вас в Добросуде.
– Вы серьёзно?
– Конечно. Коррупция – это язва на здоровом теле.
– Девиации. А когда вместо здорового тела имеется одна большая язва, это уже не отклонение от нормы. Это такой социальный строй».
Немало иронизирует автор, как и в предыдущих романах, над так называемым «зелёным миром». В Еврохалифате – это, разумеется, Европа с её настоящим и особенно будущим арабо-негритянским населением – будто бы появится даже «зелёная сотня» – аллюзия на «чёрную сотню», существовавшую в дореволюционной России. А вместо машин и механизмов грядут некие ветроколонии, в которых заключённые будут вращать крылья мельниц, крутя педалями велосипедов.
Одна из героинь романа некая Дарья Троедыркина – Пелевин любит давать некоторым своим героям эпатажные имена и фамилии – вступает в бой с другим героем, причём это происходит в тюремной камере, и только после серьёзных ранений врач обнаруживает, что она «фема». (Так Пелевин называет женщин – от латинского femina.) Оказывается, что перед этим решающим сражением мужчина-фема Дарья Троедыркина начиталась особой книги «Избранные посты Варвары Цугундер». (Варвара Цугундер, судя по её фамилии, была руководительницей феминисток. – Г.М.). В романе ей отведена роль одного из идеологов якобы грядущего феминизма. Тема эта далеко не новая, её обыгрывали многие писатели, начиная с середины ХХ века. Процитируем некоторые фрагменты упомянутого сочинения Варвары Цугундер:
«Настоящие фашисты именно сами членомрази и стручконосцы».
Кто такие «членомрази» и «стручконосцы», думаю читатель догадается самостоятельно. Далее:
«Во время месячных, когда тебе кажется, что ниже твоего живота жуёт древнеегипетский крокодил, увидь в нём мировую патриархию. <…> Собери кровь свою в чашу, сестра, и знай, что это святыня».
«Поставить Женщину “раком”. Отыметь Женщину “по-собачьи”. Сексуальные практики патриархии направлены именно на расчеловечивание Женщины, на попытку уподобить её животному и лишить её полового достоинства».
Современного читателя удивляет, что В. Пелевин в романе не обмолвился о так называемых трансгендерах, транссексуалах, как бы избегая этой темы, хотя пишет о самых актуальных проблемах современности. О вступлении феминисток в политику и так все знают. Кто же не помнит «железную леди» в Англии, Хиллари Клинтон или теперешнюю соперницу Трампа – Камалу Харрис – в борьбе за президентский пост? Так что не только в Добром государстве, но и в USSA слабый пол отнюдь не был подавлен в эпоху карбона.
* * *
Теперь перейдём к самой существенной части романа – в сферу культуры, к писателям. Как упоминалось выше, речь идёт о запрещённой тайной главе романа периода карбоновой эры – «Бабы и другие Тёлки» Шарабан-Мухлюева, также скончавшегося в эпоху карбона, – по хронологии В. Пелевина – в наше время. Автор, то есть Пелевин устами Шарабан-Мухлюева, рассуждает о некоторых представителях современного олигархата так:
«Русского человека эти люди не боятся: они нас двести раз купили, двести раз продали и уже про нас забыли, как мы ничего ещё даже не поняли. Может, кто и понял, да начальство велело помалкивать.
А вот древних египтян они помнят хорошо – не умом, а поротыми при фараонах жопами. Генами своими помнят».
Каждый, кто читал Библию, знает, о ком идёт речь. Дальше эта мысль поясняется:
«Если не дать еврейскому коммерсанту максимизировать прибыль, что-то драгоценное хрустнет и надломится в его душе».
Есть замечания и о некоторых иностранных деятелях:
«По опыту личного общения с англосаксами знаю, что главная польза, которую можно из него извлечь, – это сэкономленное время. В лучшем случае расплатятся песней. И даже не в оригинальном исполнении, нет. Будет, как в анекдоте – подъедет какой-нибудь рабинович и напоёт Фрэнка Синатру. Причём не тебе, а другому рабиновичу. А высосут из тебя за это всё до последней кровинки».
Немало в рассуждениях Шарабан-Мухлюева мыслей о том, как делали перестройку, как комсомольские работники превращались в партийных функционеров, а затем в олигархов.
Ещё немного о том, «кто назначает русских писателей большими, значительными, крупными и великими? ЦРУ. Це-рэ-у. И никто другой.
Они всегда этим занимались и всегда будут. Говорят, в Америке нет министерства культуры – позвольте – позвольте. А ЦРУ? Выполняет те же функции только это не национальное министерство культуры, а глобальное. И заодно – тайное мировое правительство, если кто до сих пор найти не может. Чтобы рулить миром, надо рулить Америкой. <…> Но это у них внутреннее потребление. А о наших делах просто молча взгрустнём.<…>
У этих ребят вся линеечка размечена. Они слова зря не уронят. Большой, так большой. Крупный, так крупный. А нарекут значительным, им и подохнешь. Что ЦРУ решит, то клака и забубнит – они в случае плохой связи друг по другу курс сверяют, как стая крылатых ракет. А все хомячки в сетке потом повторят».
Может, автор и неправ, во всём обвиняя ЦРУ. Есть и другие тайные организации, роль которых не только в управлении культурой и политикой не менее значительна. Но, вероятно, даже Виктор Пелевин вряд ли имеет к ним доступ.
Автор завершает свой роман словами:
«Всё легче на сердце. Оно ведь у меня тоже русское».
Как раз начал читать, посмотрим, как будет впечатление.
Главное, Андрей, что сразу не бросили читать роман, прочитав рецензию Г.Г. Мурикова. Это уже плюс в Ваш адрес. Я еще не успела прочитать “Круть” – купила книгу и отдала Г. Мурикову с поручением написать рецензию для журнала “На русских просторах”, вчера он мне её вернул, так что начинаю … Но уже по блестящей рецензии Г. Мурикова вижу, что Виктор Олегович продолжает восхождение к вершинам САТИРЫ и остаётся верен себе в неизбывной любви к ЖЕНЩИНЕ, как и в предыдущих романах. А главное, что, несмотря на его жизнь заграницей, кажется в Германии, у него РУССКОЕ СЕРДЦЕ!
1. Чтобы деньги и время зря не тратить, Муриков почти всё рассказал.
2. Венцом заманухи – является Суперобложка от супердизайнера с исковерканными графически И. Ф. автора, титульным русоцизмом “КРУТЬ”, змеиной татуировкой на правой лапке “Свободы”, замотанным органом вещания, протестным англицизмом TRANSGUMANISM по вертикали.
3. Можно не читать. Тем, кому за 45 (и успешным и неуспешным – само занятым), потому что описываемую эпоху с напористым феминизмом, эгоизмом, потребительским отношением к невинным школьницам, хамелеонством лицедеев сексозабоченных, напористостью ЕГО-исток (и -тов) – пережили и причины и следствия знают. Описаны тенденции развитой “демократии” двухлетней давности.
4. Для недобразованной части молодёжи служат текстовые игры в Ребусы псевдофамилий и переименований социальных негативных явлений
5. А Как будет писать В.П. в период трёхсменных
“работяг”, штурмовиков в зоне СВО и весёленьких “ждунов”?
Он и над этим злобно посмеется.
Он и из этого сделает комедию.
У него атрофированы чувства жалости и совести.
Он нравственный урод – и сам знает об этом.