Гжель и гжельцы в 1941 году
№ 2025 / 24, 20.06.2025, автор: Элина СУХОВА (с. Гжель, Московская обл.)
Гжель – древний гончарный промысел, село, имеющее многовековую историю, известное всей стране. Но, по сути, наша местность ничем не отличается от прочих среднерусских сел и деревень. Те же простые, работящие, тяжело добывающие свой хлеб люди, та же небогатая, тощая земля, тот же суровый, не слишком благоприятный для сельского хозяйства климат. Поэтому страшный 1941 год ударил по Гжели точно так же, как и по всей нашей стране. Не сильнее и не слабее. Точно также вымел мужскую часть населения, взвалил непосильную ношу снабжения фронта продуктами и одеждой на женщин, детей, стариков. Заставил их трудиться на пределе сил…
Но не стоит думать, будто война стала для мирного населения чем-то внезапным и неожиданным. Отнюдь! Её ждали, к ней готовились. Все прекрасно осознавали, что она висит в воздухе и лишь чудо оттягивает её начало. И что это чудо долго не продлится. Другое дело, что опыт двух успешных военных кампаний, проведённых на Халхин-Голе и в Финляндии, а особенно освещение этих событий в прессе – бравурное, лёгкое и не дающее повода усомниться в том, что наша армия несравненно лучше, сильнее, боеспособнее, чем армия любого потенциального противника, вело к тому, что ни у кого не было сомнений в быстрой победе в предстоящем военном конфликте.
Что не мешало готовиться. В районной газете «Авангард» (г. Раменское), где подробно освещено настроение того времени, ощущение нависающей грозы настолько отчётливо, что невозможно не почувствовать его даже спустя почти 75 лет.
Готовились к войне на всех уровнях, начиная буквально с детского сада. Да, дети всего лишь наряжались на утренники в будёновки, пели «Красная армия всех сильней» и скакали на деревянных «лошадках». Зато учителя и воспитатели в каждом детском саду, в каждой школе ходили на лекции по обращению с зажигательными бомбами и засыпали песком чердаки (во избежание возгорания от попавшей «зажигалки»), участвовали в тренировках по светомаскировке.
Все допризывники (мальчики начиная с 14 лет) занимались военной подготовкой. Был лозунг – 100% призывников должны уходить в армию со значками «Ворошиловского стрелка», в обязательном порядке уметь бегать на лыжах, метать гранату, стрелять, разбирать и собирать винтовку.
Во всех колхозах и на всех предприятиях были сформированы добровольные санитарные дружины, санитарные посты, проводились учения по оказанию первой помощи раненым[1].
При производствах создавали кружки ОСОАВИАХИМА (Общества содействия обороне, авиационному и химическому строительству), участники которых ездили учиться парапланеризму, прыжкам с парашютом, участвовали в ночных тренировках – имитации разведки, сдавали кроссы в противогазах.
Колхозников учили, как охранять водоёмы от потенциального заражения и отравления, как спасти от химической атаки скот, как копать «щели» – простейшие бомбоубежища.
Начиная с конца 30-х годов на производствах была развёрнута массовая кампания по обучению женщин традиционно «мужским» специальностям. Причём (в многочисленных статьях об этом говорится прямо) – именно с целью иметь возможность заменить мужчин, уходящих на фронт. Раменское в те годы – город ткачей, там работало несколько текстильных фабрик. На них была организована работа по подготовке женщин – поммастеров (наладчиков и ремонтников текстильного оборудования)[2].
Массовое движение «Женщина на трактор!», развёрнутое в стране после прославления трактористки Паши Ангелиной (ставшей примерно таким же символом, как Стаханов, и в 1938-м году выдвинувшей лозунг «100 000 подруг – на трактор!»[3]) не обошло и наши места. На трактористок активно учили на Гжельской машинно-тракторной станции (МТС). Во время войны это, кстати, очень пригодилось[4].
Но чего это стоило женщинам… Ведь усилие, необходимое для поворота рулевого колеса, у первых советских тракторов достигало 30-40 килограммов. Да еще копоть, гарь, грохот, тряска… Сама Паша Ангелина, кстати, умерла в 46 лет от цирроза печени – это была профессиональная болезнь трактористов того времени. Сказывалось постоянное присутствие в организме горюче-смазочных материалов. Ведь раньше горючее засасывали через шланг[5]…
Гжельский силикатно-керамический техникум, конечно, тоже не отставал от общих тенденций. В статье «Ночное учение» от 29 апреля 1941 года Деулин, завуч Гжельского учебно-курсового комбината (так в тот период именовался техникум) подробно описывает тренировку ночного боя, проведённую Турыгинским, Карповским, Кузяевским и Новохаритоновским сельсоветами.
Отряд в составе 268 человек под командованием товарищей с большим боевым опытом в тяжёлых условиях темноты, грязи, дождя успешно выполнил боевую задачу – обследование территории, выход в тыл условного противника, разгром вражеских сил. Прекрасно проявила себя санитарная часть, оперативный штаб. Все показали готовность в нужный момент дать отпор врагу.[6] Там же – статья А.В. Козулицына, политрука запаса, о тренировке военнообязанных в деревнях Турыгино, Бахтеево, Меткомелино. По легенде боя, условный противник произвёл десантирование на парашютах в с. Карпово. Разведка определила место высадки, дозорные послали весть в штаб, после чего вся часть Турыгинского сельсовета перешла в наступление и с криком «ура» разгромила противника.[7]
С 15 по 17 мая в Раменском районе проходили тактические учения по противовоздушной обороне, также широко освещавшиеся в прессе. Каждое предприятие, колхоз, даже каждый многоквартирный дом получили задания, которые были отработаны в ходе учений. Отрабатывалась светомаскировка, разведка и отражение парашютных десантов, связь и управление боем, работа санитарных дружин. Была проведена большая политмассовая работа. Коммунисты и комсомольцы подробно разъясняли цели и задачи учения, проверяли мобилизационную готовность населения. Сами учения шли по нескольким направлениям. Были проверены боевые дружины заводов и фабрик, сымитирован учебный бой по обороне рубежа, колхозные отряды самозащиты вступали в “бой” с условным противником, проводились тренировки по эвакуации фабрик при попадании “бомбы”, отрабатывались противопожарные меры.
Колхозники и рабочие из «Гжельского куста» – Турыгино, Кошерово, Новохаритоново, Речиц – сформировали отряд до 1000 человек и с имитацией вооружения: 500 винтовок, 30 пулеметов, 1 орудие – тренировались защищать от потенциального противника железную дорогу и станцию Гжель[8]. Не обошли учения и подготовку сандружинниц. Статья от 15 мая 1941 года указывает, что тренировочная работа была проведена в условиях максимально приближённых к боевым. Санитарные посты в Гжельском, Трошковском, Новосельском колхозах организовали полевые госпиталя и обмывочные пункты[9].
Коллектив Кузяевского фарфорового завода сформировал отряд самозащиты из числа военнообязанных и допризывников. Были созданы команды по охране общественного порядка, а также аварийно-восстановительная и медико-санитарная. Штаб руководил работой, выдавал участникам учений имитацию оружия. Отмечалось, что опыт двух предыдущих учений помог как следует организовать светомаскировку и охрану производственных объектов.
Все и всё было готово. Поэтому начало войны не встретило в населении ни малейшей растерянности и паники[10]. Напротив – первые отзывы в газете полны сдержанным оптимизмом, готовностью отдать всё на защиту Родины. Показательна в этом плане заметочка «Наказ сыновьям» – Шигаев, колхозник села Гжель, отец четверых сыновей, один из которых уже служит в армии, посылает на фронт троих оставшихся, чтобы они отражали атаки фашистских псов. Да и сам 55-ти летний отец выражает готовность по призыву партии и правительства встать на защиту страны, вместе с сыновьями громить фашистских гадов[11].
Между тем, коллективы заводов и фабрик, (в частности, Новохаритоновского фарфорового) не допускают простоев, а на место мужчин, ушедших на войну, приходят их жёны, сёстры, дочери и матери. Глиномялка, выпуск капсюлей – традиционно мужские, тяжёлые работы. Но женщины успешно справляются, дают продукцию сверх плана[12]… Особенно потрясает статья «Женщины-бутоломы», где с гордостью рассказывается о женщинах, вставших на место мужчин в карьерах Гжельского известкового завода. Ломами и тяжёлыми кувалдами они выламывали и дробили известковый камень, не допуская срыва плана[13]. Чтобы мамы могли спокойно работать, ширилось открытие детских яслей и садов[14].
С началом войны по всей стране была развёрнута акция по сбору пожертвований в фонд обороны. Несли обручальные кольца, облигации госзайма, деньги. Подписывали обязательства вплоть до победы каждый месяц отдавать одно-двухдневный заработок[15]. Массово сдавали для армии тёплые вещи. Надо понимать, в какой нищете жили люди, если каждые «кальсоны тёплые», «шапка зимняя», «свитер вязаный» отдельно помечаются в газете в списке сданной для фронта одежды[16]…
Колхозники тем временем борются за урожай, стараются послать для армии всё больше и больше продуктов, сдают продналог. Им помогают дети и подростки, школы целыми классами выезжают на копку картофеля, уборку моркови и т.п. [17]
Потрясает, кстати, что люди практически не имели представления о реальном положении на фронте. В газетах нет упоминаний о сданных городах, о разгроме и окружении наших армий. Правда, порой появляются статьи о зверствах фашистов. Но, как правило – в контексте героических побед наших войск. Примерно так: «Н-ская часть, отбив селение К, временно находившееся в руках фашистских бандитов, обнаружила…» – и следует описание убитых, замученных, расстрелянных.
Тем большим шоком должно было стать для жителей нашего района, когда он внезапно превратился в прифронтовой… Октябрь и ноябрь 1941 г стали самыми страшными, напряженными месяцами для жителей Москвы и ближайшего Подмосковья. Враг стоял буквально у стен Кремля. Самолёты противника бомбили Гжель, сгорело станционное здание. Из воспоминаний Константина Семёновича Сухова, 1928 года рождения, следует, что он, житель села Гжель, работал в то время в колхозе и был послан отвезти на станцию на погрузку мешки с зерном. Вражеский самолёт пролетел так низко, что он был уверен, что увидел лицо лётчика в больших очках. Отбомбившись, самолёт развернулся и спокойно улетел, никем не преследуемый[18]. Сгорела станция Гжель и казарма за железной дорогой[19].
21 октября 1941 было опубликовано постановление Государственного Комитета Обороны о введении в Москве и окрестностях осадного положения[20]. В столице формировали отряды из непризывных возрастов[21]. Да и в нашей местности на фронт прямо от станка забирали последних военнообязанных мужчин. Из одного только дома в центре Речиц, где проживали инженерно-технические работники Речицкого фарфорового завода, повестки пришли Егорову, Ремизову, Балашову, Жадину и Липкину. Мобилизовали их настолько аврально, что они не успевали даже попрощаться с семьями. Так Василий Лукашёв, получивший повестку прямо у станка, успел лишь забежать домой, обнять троих дочерей. Девочки сказали отцу, что мама ушла за продуктами в Раменское. Везли призванных в Раменское в открытых грузовиках через Фенино-Глебово, на Рыбхоз. И по дороге муж увидел жену. Шофёр проявил понимание – подождал, пока они попрощаются. Больше им не суждено было свидеться[22]. Все перечисленные мужчины, ушедшие в армию, погибли… Вернулся домой один только Степан Липкин, но и он умер от ран в 1946 году.
Был призван на фронт и выпускник Гжельского силикатно-керамического техникума 1937 года Кирилл Антипович Навроцкий.
Он был отправлен в офицерское училище, а с 1942 года – в действующую армию.
Был артиллеристом, несколько раз ранен, дошёл до Берлина.
Его жена, Серафима Николаевна Таран, тоже выпускница нашего техникума, пошла работать на Шевлягинский завод изоляторов. Фотография из семейного архива Навроцких даёт достаточное представление о том, кто остался на производстве к 1942 году. Мужчина только один, пожилой бригадир. Остальные – женщины.[23]
Ушёл на фронт и другой выпускник нашего техникума, окончивший его в 1935 году – Андрей Львович Сокольский. Он погиб 8 февраля 1944 г., в 28 лет. Тяжко пришлось его супруге, Екатерине Герасимовне Шибаевой – перед войной она тоже училась в нашем техникуме, работала на кирпичном заводе[24].
После ухода мужа на фронт она осталась с двумя малолетними дочерьми, одна из них умерла в 1942 году от воспаления легких. Вторая – Лариса Сокольская, тоже выпускница Гжельского техникума, но уже 1956 года, была в 2016 году приглашена в Белоруссию на перезахоронение отца.[25]
По плану Гитлера Москва должна была быть окружена и затоплена, точкой смыкания кольца назначался 52-й км. Егорьевского шоссе. Именно здесь – по линии Бронницы-Ногинск проходила черта, на которую должны были отойти части Красной Армии в случае, если Москву удержать не удастся. И на долю оставшихся женщин и подростков выпало новое испытание – их призвали в трудовую армию и отправили возводить оборонительные сооружения. В мёрзлой земле, в двадцатиградусные морозы, вручную строили они титанический оборонный рубеж.
В колхозах формировали группы самообороны[26], учили обращаться с боевым оружием, в газетах публиковали инструкции по изготовлению бутылок с зажигательной смесью («коктейль Молотова»).[27] По воспоминаниям К.С.Сухова, в колхозе был организован партизанский отряд, назначены командиры, копали землянки и были готовы по команде из района уводить народ в леса[28].
Кончался 1941 год. До победы ещё бесконечно далеко…
Владимир Викторович Шушеров, житель села Гжель, которому в 1941 году было 5 лет, чьи братья погибли на фронте, составил список всех гжельцев, сгинувших на войне. Только наше село положило на алтарь Отечества 220 молодых, сильных мужчин[29].
(По материалам Раменской газеты «Авангард» за 1941 г.)
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] А.Галкина, председатель райкома РОКК. Санитарные посты // «Авангард». – 1941. – 5 апреля. С.1
[2] А.И. Иванова. Учусь на поммастера // «Авангард». – 1940. – 30 марта. С. 2
[3] https://fb.ru/article/359958/pasha-angelina-traktoristka-biografiya-nagradyi-pamyat-angelina-praskovya-nikitichna (дата обращения 14.10.19)
[4] Н. Порняков, бригадир Гжельской МТС. Выработка выше нормы // «Авангард». – 1941. – 12 октября. С.3
[5] https://arvenundomiel.livejournal.com/172924.html (дата обращения 14.10.19)
[6] Деулин. Завуч Гжельского учебно-курсового комбината. Ночное учение.//Авангард.-1941.-29 апреля.
[7] А.В.Козулицын. Политрук запаса 3-й группы. Задание выполнено.//Авангард.-1941.- 29 апреля. С.2
[8] В отряде командира Деулина.//Авангард.-1941.-17 мая. С.2
[9] А.Галкина. Председатель райкома РОК К. Дружинницы на учении.//Авангард.- 1941.-15 мая. С.1
[10] Выступление по радио Председателя Государственного Комитета Обороны И.В. Сталина//
Авангард.-1941.-4 июля. С.1.
[11] Шигаев, колхозник с.Гжель. Наказ сыновьям //Авангард.-1941-3 июля. С.4
[12] А.Бырдин, директор завода. Продукция сверх плана.//Там же.
[13] Женщины-бутоломы //А вангард.- 1941.-7 июля.
[14] Забота о храбрых воинах.//Авангард.-1941.-12 октября.
[15] В фонд обороны // Авангард.-1941.-14 августа.
[16] Теплые вещи – Красной Армии // Авангард.-1941-15 сентября.
[17] Самоотверженный труд колхозников.//Авангард. 1941.-16 августа.
[18] Воспоминания Сухова К.С. Личный архив семьи Суховых. с. Гжель.
[19] Е.В.Никитина. О них и о нас / Речицы: 2012. С.38.
[20] Постановление Государственного Комитета Обороны // Авангард.-1941.-21 октября. С. 1
[21] На защиту родной Москвы // Авангард.-1941.-19 октября. С. 1
[22] Е.В.Никитина. О них и о нас. /Речицы: 2012. С.35-36.
[23] Личный архив Г.К. Навроцкой
[24] Фото Колтуновой. В артели «Гжельский труженик». Отправка кирпича на сушку.//Авангард.- 1941.-7 августа. С.3
[25] Личный архив Л.А.Сокольской
[26] Военное обучение в колхозе.//Авангард.-1941.-12 октября. С.4
[27] В. Беляков, председатель райсовета Осоавиахима. Советы истребителю. Авангард, 7 ноября 1941 г.
[28] Воспоминания К.С. Сухова. Личный архив семьи Суховых.
[29] Е.В.Никитина. О них и о нас. /Речицы: 2012. С. 52
Интересный краеведческий материал, собранный по крупицам о людях, героически боровшихся каждый на своём месте за ПОБЕДУ. Вот такие материалы мы публикуем в журнале “на русских просторах в рубриках “Война.Подвиг. Героизм” и “Люди ХХ века”.
Интересная статья, спасибо автору!