ЮРОДСТВО «В ПОИСКАХ ДУХОВНОГО РОДСТВА»

№ 2022 / 30, 05.08.2022, автор: Алексей ПЕТРОВ

«Озаглавил статью и задумался: верно ли? По большому счету, я думаю, да! Поиски духовного родства, поиски опоры в родном русском языке – это и есть сохранение и сбережение народа. Но любая крепь, любая опора требует постоянной профилактики, требует бережного отношения. Русский язык! Мы живем им, мы болеем им, мы радуемся и скорбим с ним – душа наша и плоть в нём…» – пишет Борис Васильевич не без должного пафоса, соответствующего рангам и грамотам…

Озаглавив ответ на статью, я тоже призадумался: верно ли? Юродствует на самом деле Борис Васильевич или же действительно от души несёт банальности и глупости? И так ли это важно по большому счёту? С одной стороны, и вреда-то особого в этой статье нет, поскольку от воды, разбавленной водой, ещё никто не умирал. Хотя создаётся впечатление, что Бурмистров хочет утопить читателя в жидкости своих слов, растянув одну единственную мысль на четыре полосы. И мысль эта: он – Д`Артаньян, а все остальные – враги народа и русского языка, поклонники Запада, приспешники сатаны, осквернители святынь и уничтожители России.

Если же посмотреть на статью под другим углом, то вред от неё мог быть вполне реален. Причём как для конкретных людей, так и для литературы в целом. С условием если бы Борис Васильевич на самом деле имел хоть какой-то реальный вес в современной русской литературе, а журнал «Огни Кузбасса» читал кто-нибудь, кроме тех, кто в нём печатается.

Вдохновленный Указом Президента РФ «Об утверждении основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей», Бурмистров не столько «встаёт на защиту русского языка», сколько пытается начать охоту на ведьм, обвиняя в русофобии всех и каждого, кто не похож на него в зеркале. Что выглядит как минимум некрасиво, ибо порядочным людям не пристало начинать статьи с оскорблений и беспочвенных обвинений. Цитирую: «А вот вам, господа (это я обращаюсь к окололитературным мусорщикам), язык нужен только для пользования, для достижения своих целей, для исполнения корыстных замыслов…»

Признаюсь, я сам не являюсь большим поклонником творчества Дмитрия Воденникова, но, чтобы усмотреть в строках – «Я буду никнуть, горевать, искать пути,
та-та-та, та-та, та-та-та, а ты лети» – русофобию, издевательство над русским языком и корыстные замыслы, нужно иметь очень богатую здоровьем фантазию. Если здесь усматривается ненависть ко всему русскому и призыв к разрушению духовных скреп, то детская песенка «тра-та-та, тра-та-та, мы везём с собой кота, чижика, собаку, Петьку-забияку, обезьяну, попугая…» — это просто оголтелая пропаганда межвидового свального греха. Ведь неизвестно, что под этим «тра-та-та» скрыл подлый и хитрый автор!

Бурмистров как публицист и критик не выдерживает никакой критики. На разные лады в статье повторяются такие весомые слова, как «скрепы», «традиции», «российская литература и духовность», вот только за этим повторением их смысл и вес теряются, превращаясь в пустой звук. Очень не хочется отвечать на эти словесные экзерсисы избитыми фразами, но кроме восточной мудрости про халву лучше примера не найти. Сколько не скажи слово «культура» и «патриотизм», во рту не станет ни культурнее, ни патриотичнее.
Зато автор не стесняется в оскорблениях на протяжении всего текста, называя всех налево и направо унылыми и бесформенными бездарностями, а Александру Самойлову и вовсе отказывает в умственных способностях, «ловя его на слове».

 
«Наврали вам, что я помер,

Что с головой не дружу. (И это, похоже, правда. – Б. Б.)

Мой новый смертельный номер

Хотите сейчас покажу?

Я выступаю первым!

Здрасте! Физкульт-привет!

Надеюсь, здесь нет слабонервных?

Надеюсь, беременных нет?»

 

Не вижу в этих строках ничего предосудительного. Ну, подражает слегка человек Маяковскому слогом, но, чтобы бездарность и ненависть к русскому языку?.. Не нравится, что слово «здравствуйте» написано в просторечном варианте? Так это в литературе не возбраняется.
В горьких строках новосибирца Станислава Михайлова, решившего написать ироническую пародию в стиле Джанни Родари:

 
«Парикмахер пахнет лесом //пахнет армия прикладом

Гений пахнет мелким бесом //ямб воняет трупным ядом…

Подаяньем пахнет нищий // ножичком из голенища

Пахнет нищая Россия и Иуда, и Мессия

…

И поди скажи старухам//по которым ночью плачем

Что нужны мы с этим нюхом //хрен кому к чертям собачьим.»

 

Бурмистров и вовсе усматривает оскорбление России. При этом безжалостно выдирая из контекста стихотворения самые неприятные ему строки. И вот тут мне по-настоящему становится страшно, ибо я чувствую откуда дует ветер. И пахнет он 37-м годом, когда подобные статьи писались анонимно и назывались доносами.

Я патриот своей родины, но быть патриотом — не значит ходить в розовых очках и кричать постоянно и не к месту: «Слава России!». В нашей стране нет нищих, и везде хорошо пахнет? Так поезжайте в Кызыл, где до сих пор на дворе 90-е, в ларьке можно купить сухой сок «ZUKO», а после восьми вечера официально по местному каналу телевидения не рекомендуется гулять по улицам, потому что можно получить под ребро тот самый ножичек из голенища. По мнению Бурмистрова социальной поэзии нет места в литературе, а только бабочкам, цветочкам и скрепам?

К слову, сам Борис Васильевич, перед тем как стать директором ныне упразднённого Дома литераторов Кузбасса при СССР, служил директором Бюро пропаганды художественной литературы и был членом коммунистической партии, и, как полагается, атеистом. Сейчас Борис Васильевич не перестаёт держать руку на пульсе и ратует за духовность. Однако, что это за такая духовность, скрепность, русскость и традиционность в литературе, Бурмистров разъяснить не удосуживается. Но отсутствие чётких определений этих ёмких понятий не мешает автору активно защищать русский язык, которому, якобы, больно ещё и от иностранных «засорений».

Каждому студенту филологического факультета известен факт, что русский язык изменялся, изменяется и будет изменяться перманентно. Именно гибкость русского языка, способность впитывать в себя иностранные слова позволяют ему быть таким живым и сочным. Шелуха отсеивается сама за ненадобностью, как в своё время появился и влился в русский язык компьютерный сленг. Некоторые слова из него безвозвратно исчезли, некоторые прижились и стали своими, общепонятными, а значит — уже русскими. То же самое произойдёт со временем со всеми этими «крашами», «кринжами», «рофлами» и «пруфами». Русский язык – это, в первую очередь, интонационная эмоция, и «криповый» – не то же самое, что «страшный» или «ужасный». И эта тонкая грань как раз ясна и понятна для любого человека, искренне любящего и изучающего русский язык, а не пытающегося загнать его в рамки, кастрировать и приспособить под себя. Здесь в качестве примера будет уместно вспомнить Михаила Задорнова. Слово «окей», вне всяких сомнений, чуждо для русского языка. А вот «океюшки»…

Бурмистров же упорно продолжает обвинять современных литераторов в беспринципности и бессмысленности, предлагая ограничиваться двумястами тысячами слов. Даже не задумываясь, сколько из этих двух ста тысяч имеют иностранные корни. Однако Борис Васильевич с поразительной лёгкостью отделяет «бездарностей» от «талантов», раздаёт ярлыки и буквально требует прекратить «игры» и «эксперименты», которые, по его мнению, разрушают язык. Каждый человек вправе иметь своё личное мнение, но транслировать его от имени русского языка и литературы, имея за плечами среднетехническое образование кажется мне как минимум необоснованным.

Следуя предложенной логике, из истории русской литературы следует немедленно вычеркнуть Хлебникова, Хармса, Брюсова, Бальмонта, Маяковского и даже самого АйдаПу́шкина! Ни для кого не секрет, что любимый, и почитаемый всеми А.С. Пушкин был заядлым экспериментатором. Именно благодаря Пушкину современный русский язык и стал таким гибким. И зело злочинство и бесстудно сего не разуметь!

Беспомощная критика Бурмистрова больше похожа на вкусовщину и старческое брюзжание. И если уж Борис Васильевич действительно так болеет за Россию и русский язык, так пусть и пишет гневные статьи про настоящие прыщи на теле русской литературы в виде Дмитрия Быкова (признан иноагентом по решению Минюста), Михаила Веллера или Дмитрия Глуховского (также признан иноагентом по решению Минюста). Вот что цветёт гноем и благоухает на разный манер русофобией. Или хотя бы пусть просто поборется с графоманским безвкусием и бездарностью в виде Донцовой, чем пинать ни в чём неповинных поэтов. Но как же тронуть презираемую практически всеми писателями Донцову! Она же тоже член Союза писателей России! Вот незадача.

Какой же текст в качестве примера безупречной русской литературы предлагает читателю сам автор в своей «критической» статье? Конечно же себя. Вот он:

 

«Во времена тотального вранья –

Где ты, «мой друг», и сегодня я?

С какого краю и в каком ряду?

Ты за спиной у всех. Я на виду.

Я попадаю снова под прицел.

А ты опять тихонечко присел

И выжидаешь: снова пронесет…

И так всю жизнь – «везет тебе, везет».

Во времена тотального вранья –

Все стрелы зла направлены в меня.

Всё потому, что за моей спиной

Мой древний род: небесный и земной.»

 

Бурмистров, вне всякого сомнения, обладает способностью к стихосложению, однако к поэзии это не имеет никакого отношения. Текст в столбик откровенно слабый. Кроме «оригинальной рифмы»: «вранья – в меня», «вранья – я» и глагольной «везёт – пронесёт» в тексте присутствует ещё и «притянутый за уши» ритм с помощью лишнего уточняющего местоимения: «Все стрелы зла направлены в меня.» Почему употребления местоимения «все» в данном контексте выглядит глупо и непрофессионально? Потому что подразумевает, что бывают времена, когда не все стрелы направлены в автора, а лишь некоторая их часть. Так может написать второклассник, но отнюдь не умудрённый опытом маститый литератор.

Таких небрежностей не позволял себе даже Михаил Лермонтов в молодости, хотя любой лермонтовед подтвердит, что его ранние стихи были откровенно плохими:

 

«Вверху одна

Горит звезда,

Мой ум она

Манит всегда…»

 

Вот только Михаил Юрьевич творил их в совсем юном, нежном возрасте в начале XIX века, а не будучи убелённым сединами в веке XXI-ом.

Напоследок хотелось бы задать Борису Васильевичу вопрос: что он имел в виду под строкой «Мой древний род: небесный и земной»? Бурмистров намекает на своё ангельское или инопланетное происхождение? Ну, тогда у меня к нему больше нет вопросов.

 

Алексей ПЕТРОВ,

лауреат премии Игоря Киселёва, член СПР