Кто же «крышевал» художника Илью Глазунова?

№ 2023 / 14, 14.04.2023, автор: Вячеслав ОГРЫЗКО

Летом 1986 года случилась небывалая до этого пикировка двух печатных изданий ЦК КПСС: газет «Советская культура» и «Правда». Первая опубликовала статью В.Кисунько, которая развенчивала творчество крупного советского художника Илью Глазунова, а вторая напечатала заметку В.Григорьева в защиту живописца (позже выяснилось, что за псевдонимом Григорьев укрылся сам главный редактор «Правды» Виктор Афанасьев).

Произошло б такое до перестройки, никто б и не сомневался: правота была за «Правдой». Но не факт, что продолжилась бы в Манеже выставка Глазунова. Скорей всего, её на всякий случай бы прикрыли. Но времена-то уже начали меняться.

Не успела консервативная «Правда» дать отповедь либеральной «Советской культуре», секция критиков искусствоведения Московской организации Союза художников (МОСХ) собрала «круглый стол» вроде на нейтральную тему: «Популярный художник в зеркале прессы». Но в художественных кругах никто не обманывался. В этих кругах хорошо понимали, что секция на этот раз собралась поручить уже не только Глазунова, но и «Правду».

Подробный отчёт о прошедшем в МОСХ 29 июля 1986 года «круглом столе» в ЦК представил искусствовед Корзухин. Он доложил, что научный сотрудник Третьяковской галереи В.Петров обозвал творчество Глазунова «мещанской декадентностью». Искусствовед Ю.Нехорошев заявил, что Глазунов – это идол, порождённый неразвитым вкусом народа. Герчук нашёл эстетику художника мерзкой. Но сильней всех занесло А.Каменского, который усмотрел в душе Глазунова черносотенство.

Корзухин полагал, что в эту дискуссию следовало вмешаться члену Политбюро ЦК КПСС Егору Лигачёву. Он рассчитывал, что партийное руководство наложит запрет на критику в печати картин Глазунова. Но время прямого командования газетами уже уходило в прошлое. Защищать Глазунова надо было по-другому. А как? Этого тогда ещё даже в ЦК не знали.

По идее за Глазунова могла бы вступиться газета «Советская Россия», которая уже не раз брала под своё крыло деятелей русской культуры. Но вместо этого «Совраска» – как именовали это издание в узких кругах – 14 августа 1986 года поместила статью одного из организаторов и идеологов травли Глазунова – заведующего кафедрой искусствоведения МГУ А.Морозова. Конкретно фамилия Глазунова в том материале даже не упоминалась. В публикации ставился вопрос о том, почему выставки ещё не стали центром общения людей. Но все понимали, что главный удар автора был направлен на Глазунова, чей вернисаж недавно проходил в Манеже. Почему же газета «Советская Россия» предоставила площадь не защитникам, а гонителю Глазунова? Да только потому, что художник перестал скрывать своё негативное отношение к коммунизму. А для «Совраски» уже тогда партийность была важней народности.

Изумлённый Корзухин обратился к новому секретарю ЦК по пропаганде Александру Яковлеву. Он просил остановить «разнузданную травлю народного художника СССР И.Глазунова со стороны сионистской и псевдокритической мафии в Московской организации Союза художников РСФСР» (РГАНИ, ф. 100, оп. 2, д. 586, л. 26). Но Яковлев вмешиваться в эту тему не стал. А заместитель главного редактора «Советской России» В.А. Иванов ответил Корзухину, что редакция не считает публикацию материала Морозова ошибочной или вредной.

Неизвестно, какой после этого вывод сделал для себя Корзухин. Но некоторые уроки извлёк для себя Глазунов. Это раньше он, имевший с конца 50-х годов мощную поддержку в верхах, мог везде и всюду плакаться, как его якобы зажимали власти (а на самом деле он скрытно получал от властей и выгодные заказы, и нужную ему прессу, и много чего ещё). Теперь скрытная помощь не проходила. Партийная верхушка (может, лишь за исключением главреда «Правды» Афанасьева) уже боялась оказывать художнику знаки внимания и под ковром проталкивать его интересы. Значит, надо было искать новые способы самоутверждения. И не тогда ли начался дрейф Глазунова от консервативного руководства КПСС и прежде всего от Петра Демичева, слывшего одним из покровителей художника в Политбюро, к некоторой части ельцинской команды, которая могла бы оградить его от нападок радикальных журналистов из либеральных изданий?

Напоследок чуточку личного. Весной 2010 года я неожиданно получил приглашение Глазунова посетить его галерею на Волхонке. Он хотел обратить моё внимание на несколько сделанных им портретов современных писателей. После осмотра залов мы поднялись на директорский этаж, и художник долго жаловался на антинародную, по его мнению, власть. Я не выдержал и заметил, что именно эта власть построила ему на Волхонке галерею, попросила оформить уникальные залы древнего Кремля, дала деньги на содержание собственной академии. Илья Сергеевич сразу закряхтел и уставился в окно, откуда хорошо просматривалась противоположная сторона Волхонки. Я заметил, с какой завистью Глазунов наблюдал за длинной очередью в Музей имели Пушкина. Возможно, он вспомнил, как летом 1986 года люди, чтоб попасть на его выставку, выстраивались в три кольца вокруг Манежа. А теперь народ его подзабыл. Во всех залах галереи художника я насчитал всего шесть посетителей. Представляете: только шесть! Я ещё хотел сказать Глазунову: побольше рисуй лубочные портреты фальшивых поэтов, таких, как Ваня Переверзин, и тогда вообще останешься без зрителей.