Малые градости
№ 2024 / 17, 08.05.2024, автор: Евгений ЧЕБАЛИН
Жизнь – это река, впадающая в вечность безбрежного моря. Чем ближе к дельте впадения в вечность твоя река, тем сильнее тяга поделиться своими градостями (гадостями и радостями), которые били в тебя из пространства.
А всё вместе – это фрески, из коих лепится панно его нещадного Высочества – пост реформенного бытия. Почему же «малые» градости? Они бесконечно малы в сравнении с той вечностью, что ждёт тебя за последней чертой.
У каждой эпохи свой эпиграф. У разлома ХХ–ХХI века, у 90-х, состряпанных в России горбельциноидами, отравленных потребительством, чиновным иудством, олигархическим и Западным чужебесием, он, похоже, таков: «Да, были хуже времена, но не было подлей». Где есть и гадости, и радости. И закономерна неодолимая потребность вспомнить и высветить их – чтобы не повторялись гадости, но множились радости.
Куда тебя несёт, тройка?
(Псари и цари)
В русской «тройке» ХХI века, безумно прущей по социально-временным ухабам, когда-то народилась народная мудрость: «Не бойся царя, бойся псаря».
Психотипы Руси складывались и мутировали в ведической, арийской эпохе, потом под Романовыми и под Столыпиным. Затем при Сталине. Пассионариев истребляли войны, революции, расказачивание и раскулачивание. Остальные, выжившие – продолжают выживать.
Недавно встретил близ своей усадьбы в Новом Буяне долго не появлявшуюся в поле зрения землячку Елену: божий одуванчик в юбке, разменявшую седьмой десяток, промышлявшую собранием трав. За плечами библиотечный техникум и взрослая дочь с малышом. Отца и мужа обе уже почти и не помнят. Были когда-то семья, размеренная работа в дирекции совхоза (теперь раздолбан «реформами» горбельциноидов и чубайсоидов), уютное малое подворье с птичьим хозяйством и верным сторожем подворья псом Кабыздохом.
Ныне – чёрная дыра быта, из коей чадит нищета. Дочь – медсестра с малышом, маются на съёмной квартире в городе, едва сводя концы с концами, её бывший муж резво удрал и ныне бегает от алиментов по неизвестным городам. Кабыздох уже не гавкает, следуя заложенному в его имя пожеланию – околел в старческой неприютности и голодухе.
В глазах Елены не просыхающий, тоскливый ужас, которому никогда уже не разгореться защитным, действенным протестом:
– Васи-и-илич, чё ж это они делаю-у-у-ут?! Чё делают то-о-о?!
«Они», насколько выясняется – это «псари» нынешнего либерал-демократического хаоса в деревенском социуме, которых следует бояться больше, чем «царей». У «царей» иные масштабы хапка, сельские Елены и еленообразные для них – муравиное скопище под ногами. А «псари» рядом, обступили, сосут последние соки, в роли щупальцев Западного осьминога… Фармацевтическая международная мафия и ВОЗ состряпала и сбывает через Российские сельские аптеки инсулин, от которого брат Елены, диабетик, впал в кому. И погребён с обязательным ныне, злато несущим диагнозом: «Ковид-19».
– Прививку от Ковида сделали, инсулин вкалывают, а Лёнечке всё хуже, потом пена изо рта пошла. И отмучился. Врач токо руками развёл: не повезло, грит, левак в аптеку завезли – отрава фальшивая. Дак прививка иль инсулин? И никого к ответу! Всё шито-крыто! Законов на них нету, а?! А законы ныне под кем пекутся, грызут-то хуже псов цепных. В законниках засел там хто? Хапнул пожирнее, в газетах да телеящике глаза всем помозолил – и в Думу. А там в кумпании его иль кобылица беговая, иль эта… фигурявая… то-ись фигуристка, что по Израелям шляется, а за енто мильёны из казны получает. Законы создають для стадионов, чё ли?
Недавно кум из агрохозяйства заезжал. Аж чёрный весь, вторые сутки не спит: как жить дальше? Вырастили хорошее зерно. Приехал то ль министр, то ли его холуй, сатана эту кодлу разберёт. Расплатиться посулил в договоре под аванс и зерно забрал – несколько КАМАЗов. Чё ты думаешь? Расплатился, аж полторы тыщи за тонну отвалил! Хватит с вас, грит. А они больше двух на тонну затратили, чтоб вырастить. Подали в полицию для уголовного дела, договор с подписями привезли, а полицаи на них волками оскалились: мы вас щас самих в кутузку за клевету на Пахана министерского – и договор энтот порвали!
Чё ж это делаиц-ц-а-а-а?
Дочка с городу звонила… про театр гастролёров рассказала… по сотенке собирала, на билеты наскребла, чтоб внучку Васеньке столичных звёздунов показать … показала… исплевалась вся, аж трясёт её… мужики по сцене с голым срамом телепаются, бабы сиськи напоказ выставляют, срам отсосать норовят…да хто ж такую блядскую похабель на народ спущает?! Какой паразит им зарплаты платит?! Чё делается-то?! Там паразиты, и здесь не краше. Сыночки, мужья наши с бандеровцами –хохлами воюют, кровя льют, жизни отдают, а ента шушера воровитая жирует здесь, ободрать нас до нитки норовит…
Цену на воду вдвое задрали, хоть отрезай летнюю водопроводку: огород польёшь, чё ли, за таки деньжища? Ни картохи, ни тыкву теперь не вырастить. Пенсия двенадцать тыщ. Тарифы с ценами ровно сбесились, нет им удержу, все втрое вздорожало… а энти жирняки толстопузые наверху про какие-то четыре процента кукарекают, за придурков нас, чё ли, держат?! За дом, землю, газ, электричество, за воду налоги от себя пять с кровями оторвала – семь остались. Две из них недавно сыночкам на фронт с волонтёрами передала, ныне пять в наличии. Хошь живи, хошь издыхай на них. Теперь токмо домовину готовить… Не-е. В лесу, в овраге местечко подале сыскать, таблеток горсть сглотнуть, да Богу душу втихомолку отдать, чтоб дочку похоронами не ободрали.
Ныне Елены и иже с ней для «элиты» – совки, лузеры, лохи, ватники, потом и кровью которых порождено и выстроено Государство Российское. Не получилось у них вписаться в хапковый вираж реформенной растащиловки 90-х.
На таких ныне – выживающих, проливающих кровь на Украине, и стоит Россия, с муками сдирающая с себя ошмётки свинцово-олигархического, ельциноидного ярма. Скоро ли сдерёт с решимостью, проявленной в аресте звездастого вора, замминистра Иванова? Долго ли выстоит без тотальной зачистки олигархической прослойки, заражённой иудо-западным ЛГБТ- похабелью (деятельность «международного общественного движения ЛГБТ» признана экстремистской и запрещена на территории РФ. – Ред.)? И созреет ли «толерантная» политическая воля провести тотальную чистку сверху – с возвращением в УК «Смертной казни» и неотвратимой конфискацией всего имущества у преступного фигуранта и его родственников?
Надо ли дожидаться, когда вернутся с полей сражений воины и, увидев всё то же чужебесие и хапужный бедлам, напялившие маску патриотизма, начнут эту чистку сами, снизу?
Своя, вековечная суть
Конец ХХ века. Концерт хора Турецкого в концертном зале, транслируемый одним из каналов TV.
В зале знакомая, тусовочная колода лиц, коим оказались по карману бешеные цены на билеты. Камера, направленная на кого-либо, возбуждает хлопотливый восторг на фейсах примадонны и очередного осеменителя при ней: то ли будущего павлинообразного «короля», то ли «императора» эстрады с регулярной бело-чёрной сменой шевелюры и бородки каждую неделю. Рядом склизкая шушера из «Дома-2»: они, проплатившие операторам TV за собственную непотопляемость в шоу-эстрадном унитазе, показательно сопереживают.
Хористы статны, слажены, катарсисно неистовы. У каждого виртуозно продуманная притягательность: волосатые груди в разлёте белокипенных рубах, соболиные бровки, ажурные усики с бакенбардиками, небрежная кудреватость « а ля Д-Артаньян».
Чужие крови за века миграций дали им статность, и даже породистость, позволили заимствовать из чужих суперэтносов гармонию и строить на ней классическую полифонию вокальных аккордов. Их вокал давно вырвался из местечковых клеток, позволяет себе даже русопятые «Во поле берёза стояла…» и «Аве Марию». Вокал восхитителен, и шоу-тусовочная, намозолившая глаза среда обитания из TV-каналов среда, которая клубится в зале, реагирует на это снисходительно и вальяжно – ладно потерпим до главного.
Хористы, страстно расплёскивая Моцартовскую, Баховскую гармонию, наконец, выдают главный Одесский хит, демонстрируя всеохватное вокальное мастерство:
«Купите бу-у-ублики! Платите ру-у-ублики! Платите ру-у-ублики… да поскоре-е-е-й!!!»
По окончании – симбиозный, родственный рёв из глоток, овации, круто замешанные на ностальгии, из которой пышет жар синайской пустыни. Если внимательней присмотреться к позолоченной роскоши стен концертного зала – из них, высунувшись на пол тулова, беснуются в синхронном восторге зелёненькие нетопыри, чертята и вурдалачки.
Колония чернопёрых
Речь пойдёт о колонии грачей, свившей гнёзда в соснах, окружающих огород деревенской усадьбы. Эта чернопёрая банда, вместо того, чтобы, вылетая в поля, трудами добывать себе пропитание (кузнечиков, стрекоз, жуков, семена трав), предпочла просто пикировать на огород под собой. Спикировав, этот коллективный сосново-местечковый халявщик азартно и безнаказанно вонзал свой горбатый шнобель в спелую клубнику, обдирал малину и виноград, как отбойным молотком долбил дыры в самых спелых арбузах и дынях и хамски забавлялся среди огуречных малолеток: выдёргивал ростки из земли и укладывал их рядом. Эта банда выжила из кустов бузины за забором синиц и соловья, и летние ночи осиротели без их щебета и трелей, заменённых хриплым граем. Сотни хлопотливых пчёл, утолявших жажду из полной, поливной бочки, были, в конце концов, разогнаны этой горластой шайкой, превратившей бочку в свой бассейн.
Водружённое в огороде чучело-манекен, обряженное в истрёпанный халат, отпугивало их пару дней. После чего, раскусив фейковую суть «сторожа», они лениво бухались на его пластмассовую лысину и сладострастно гадили на неё.
Высокий шест среди грядок, с телепавшимися на нём лентами туалетной бумаги пугал этих паскудников дня три. Затем бумажные ленты были ободраны и деловито впихнуты в дыры их плетёных «пентхаузов» на соснах. Приделанные к стволам колотушки были с бечёвками. Дёргая за бечёвки из окна можно было бухать по стволам. Первые дни после каждого удара стая срывалась с ветвей с ошарашенным возмущённым ором. Но спустя некоторое время это смышлёное хамьё уже плевать хотело на колотушкин стук: оставаясь на местах, лишь ухмылисто косилось вниз горбоносой башкой.
Знакомый с другой улицы, наблюдая это интеллектуёво-толерантное сражение, наконец, сжалился. Он пришёл со своей пневмо-мелкашкой. Сел у окна, просунул ствол в форточку и сказал: учись как надо. Он пшикнул выстрелами: пять-шесть раз. И стая, пировавшая в халявной вакханалии на огороде, оставила на земле два чернопёрых трупа и одного, дико оравшего, подранка, скачками улепётывающего в кусты бузины за забором. Остальные взмыли с вершин сосен в предсмертной панике.
Два грача с распластанными крыльями сосед подвесил за лапы на двух палках. Чёрная пернатая туча на вершинах сосен взирала на это в мёртвом, пропитанном ужасом молчании.
Утром вершины сосен были девственно чисты и одарили долгожданной тишиной. Колония покинула за ночь свою бандитскую хазу, свитую над моим огородом, и перебазировалась в ближайшие сосновые пенаты за полями. На которых никто не препятствовал кормиться своими трудами, не пожирая чужие.
Может быть, это и есть истинный ответ на вопрос, заданный не раз и не два президенту в «Прямой линии» – почему не вводят в УК смертную казнь? Повторимся: на эту, уже давно протухшую, утопленную в либеральной болтологии проблему, деловито и давно отреагировали в Китае, Сингапуре, Корее, Израиле, Сербии и прочих прагматичных государствах. Ибо бандитско-хапужные рефлексы в колонии двуногих «чернопёрых» пресекаются лишь пресечением их жизни.
Альтернатива прямой кишке
Городок Кодигоры в Италии. Прорезающий его канал, забранный в полированный, накалённый солнцем, гранит, полноводен и широк. На воде то и дело вспыхивают жемчужные россыпи, от коих расплываются круги – то плещет в ленивой неге рыба. Ловля её запрещена, штраф за нарушение дикий: три-четыре зарплаты среднего итальянца. Об этом директивно, дегтярно оповещают на желтушном фоне надписи на немецком, французском и итальянском языках – туристов в городке более всего из этих стран.
До концерта ансамбля «Классик-домры» в мэрии более трёх часов. Перед этим концертом был триумф в Храме Вивальди и восторженная Европейская пресса о русских вундеркиндах. Большая мамка и диктатор ансамбля Лариса Демченко разрешила после репетиции часовую прогулку по городу своим киндер-виртуозам.
Бредём вдоль канала. Через парапет свешиваются над водой странные металлические шесты. С их концов уходит в воду капроновый шнур. Шесты прикреплены к ограде, над креплением маслится чернотой зубчатая лебёдка с ручкой. Сооружение разгадке не поддаётся: парная, вгоняющая в истому жара висит над городком.
Цветастая выпуклость клумб бугрится над размягчённым асфальтом вдоль парапета. Из клумб мощно прут в небо серо-войлочные стволы пальм. В узорчато-зелёном ленивом колыхании крон бордово маслятся гроздья фиников. Время от времени, перезрелые срываются вниз. Их бесшумно гасит принимая в себя, зелёная щётка газона.
Навстречу нашей группе бредёт фигура. Классификации поддаётся легко: бомж, безработный. Вокруг него некий кокон из никчёмности, во всём мире от таких одинаково гнетущая эманация – этот никому не нужен.
Но любое чужое бытие полно парадоксами.
В опрятной, респектабельной пиццерии за тротуаром вдруг распахивается дверь. В ней появляется хозяин и зазывно манит бомжа пальцем. Хозяин цветёт обещающей улыбочкой. Бомж, зафиксировав приглашение, застывает в раздумье. Оно явно не вписывается в его состояние полу-анабиоза. Ему давно ничего не нужно. Но, прозондировав свой организм, он, вероятно, фиксирует в своей прямой кишке некий отклик на зазыв. Развернувшись, бродяга бредёт к пиццерии.
Спустя несколько минут он выходит. В его руке сетчатый массивный куль. Затолкав свёрток в карман, отверженный подходит к сооружению над парапетом. Наклонившись, начинает вертеть ручку лебёдки у шеста. Мокрый шнур ползёт из воды к ролику на конце и наматывается на лебёдку. Наконец, из текучей маслянистой глади выворачивается с плеском и зависает мешок сети, распяленной на прутках: над водой качается, струит водяной хрусталь рыболовный паук – вот она разгадка!
Бомж, придерживая ногой ручку лебёдки, выдёргивает из кармана куль и бросает его в сеть: это, скорее всего, прикормка. Паук раскручивая своим весом ручку, опускается в воду.
Бомж, ёрзая задом, взбирается на горячий парапет и, умостившись поудобнее, застывает в ожидании. Мы тоже ждём – происходящее завораживает, выламываясь из всякой логики: зачем хозяину лощёной пиццерии прокисшая сущность бесполезника? Как совместить запрет на рыболовство в канале и десятки рыболовных пауков вдоль набережной? Наказуемо ли столь демонстративное браконьерство на виду у всех?
Спустя некоторое время объект наблюдения соскальзывает с парапета и резво крутит ручку лебёдки. Паук выворачивается из воды и ходит ходуном: в нём, разбрызгивая серебряные блёстки, неистово бьются три туготелых рыбины – килограммов на десять. Бомж подтягивает сеть к себя и цепляет за жабры одну из рыбин. Паук с двумя остальными плюхается в воду.
Дальше ещё интереснее. Оттащив рыбищу в пиццерию, бродяга присаживается рядом с забегаловкой на узорчатую скамейку под тентом и закуривает. Спустя несколько минут ему выносят на подносе тарелку с горой жареной рыбы и ломти хлеба. Рядом ставят кувшин с малиновым напитком. Умяв несколько кусков и запив трапезу, бомж, отрыгивая, бредёт к газону с финиковой пальмой. Там он плюхается в тени на спину и вдруг вальяжно и снисходительно подмигивает нам, наблюдателям.
Работник пиццерии, унося оставшееся на подносе, с непостижимым, непонятнейшим почтением опрыскивает бомжа несколькими масляно-тёплыми словами, скорее всего «Приятного отдыха, синьор!»
Поёрзав спиной и умостившись в траве курчавым затылком, бродяга нашаривает рядом с собой в зелени несколько фиников. Заталкивает их в рот. На щетинистых щеках его размеренно и вяло вздуваются жевательные желваки. Сплюнув косточки, он зашторивает веками глаза, отгораживаясь от света. Теперь отходящему ко сну глубоко по фигу вся окружающая среда вкупе с фантомами Микельанджело, Леонардо-да-Винчи, Паганини, Вивальди, коими пропитано мироздание, разверзшееся над Италией. Абсолютно лишними были и мы на этом празднике утробы.
…Вечером на концерте в мэрии городские сливки устроили нашим вундеркиндам пятиминутные овации после заключительного «Полёта шмеля» Римского-Корсакова. Малолетних музыкантов, раздавших автографы и интервью городской прессе с телевидением, ждали накрытые столы в банкетном зале. Мэр и жгуче-темпераментная мэрша в смоляных кудряшках говорили восторженные речи. И даже вытерли скупую слезу от запредельной виртуозности наших вундер-бэби.
Наконец, улучив минуту затишья, мы спросили у мэра про бомжа, его рыбную ловлю и про непостижимый фейерверк радушия, которым окатил бродягу хозяин пиццерии. Как понимать его расходы на этот фейерверк в европейском мире тотального чистогана? Мэр был жутко удивлён: а у вас разве не так с бомжами?! Мы судорожно вздохнули и застенчиво признались: у нас несколько иначе. Тогда мэр поделился через переводчика стратегией мэрии в вопросах обеспечения комфортом безработных.
– Это мой народ. А забота о нём – прибыльна для озабоченного!
– То-есть?
– Мы раздаём людям неимущего слоя и социального дна жетоны – на питание, одежду, стирку белья, ночлег и культ обслуживание. Безработный, удовлетворяя одну из своих потребностей, отдаёт жетоны владельцам пиццерии, кафе, прачечной, ночлежного дома. В конце года хозяин фирмы или предприятия суммирует расходы на обслуживание безработных по накопленным жетонам. Допустим, это три тысячи лир. Он предъявляет эти жетоны налоговой полиции и та снижает сумму его налогов на две тысячи лир. В итоге в Кодигорах нарастает приручение безработных.
– Потрясающе! – Выплывали мы из гениальной простоты Кодигорского бомжелюбия. – Ну а мэрии всё это для чего: серьёзная потеря в сборе налогов?
Мэр молчал с умудрённой улыбкой. Наконец сформулировал и мэрскую выгоду:
– Италию рвали в клочья Спартак, Гарибальди и Муссолини. Они поджигали протесты плебса. В итоге мы надорвались в гонке за роскошью и захотели покоя и мира. Уверяю вас, покой в стране, который гарантирует нам сытый плебс, стоит части бюджета, потерянного в налогах.
Ныне, наблюдая по телевизору вздыбленную ярость миллионного плебса во Франции, восставшего против пенсионной реформы правительства, подумалось: те слова итальянского мэра да Макрону или германскому Шольцу в их закупоренные холуйством уши.
…Россию веками рвали в клочья и поджигали в ней бедноту Разин, Пугачёв, Болотников, атаманы Кудеяры, Бакунины, Савинковы. Обдирали до костей березовские, гусинские, чубайсы, силуановы, набиуллины – несть им числа.
Но днём с огнём надо искать в Российской истории главу города или губернатора, кроме Столыпина, который бы вознёсся разумом до понимания государственной аксиомы: ПОКОЙ И МИР В СТРАНЕ НУЖНО ОБЕСПЕЧИВАТЬ ЗАБОТОЙ О СВОЁМ НАРОДЕ. Даже опущенном горькой судьбой на жизненное дно. Здесь же, в первой четверти ХХI века, в тухлом, криминально-коррупционном вареве, то и дело уныло и безнадёжно, всплывают уголовные дела, с чемоданами денег, яхтами, виллами за бугром, которые налипли на МЭРзкие и губернаторские сущности – эти разово-застенчивые уроки, в которых издевательски пульсирует всё ещё живая сердюковщина и васильевщина, пока не впрок.
Монтень вспомнился. Он звал бедолаг, бомжей, к себе в замок, предлагая им работу, кров. Но они предпочитали собирать моллюсков на побережье, рыбку ловить, спать под навесами. Философ не понимал этого. Далеко нам до Италии сейчас. Но в стране нашей и так всё спокойно. Мы не ропщем, мы всё понимаем. Страна у нас другая. Масштабы иные. Слишком горькие этапы мы проходили. Всё нормально, вырулим. Понравилось, как один священник сказал: откуда вы знаете, может в вас течёт кровь Серафима Саровского. Да, раньше многодетные были семьи. Может, даже кровь великих героев есть в нас….. А про жетоны отличная идея. Вот бы у нас ввели. Для пенсионеров, для тех, кто в беде. Бомжикам – нет, им бы работать лучше. Нормальные социальные общаги, столовки для бомжиков устроить. И работать, работать, работать. Они же люди, наши люди. Нужно труд снова ввести в почёт. Говорить о людях труда больше нужно, а не о блогерах.
1. Автор – настоящий русский литератор: всё понимающий, владеющий Словом и Логикой, то есть как аналитик явлений и событий вялотекущей жизни. Поздравляю интернет-портал “Литературная Россия” за актуальнейшую публикацию по отношению к Текущим проблемам, к Бомжам, которые появились не по своей вине, а как Протест из-за отсутствия условий для работы, создания семьи, нормальной оплаты работы.
2. В интернете опубликована повесть-предупреждение “Есть Божий суд…” (2012 г), в которой были показаны на фактах действия активисток и активистов ЛГБТ, ведущих к развалу русской семьи. Сейчас, наконец, чётко объявлено о запрете ЛГБТ.
3. “Светлана” вскользь бросает фразу: “Да, раньше многодетные были семьи.” Так было в царской России. А затем после декрета Ленина “О разрешении абортов” в 1920 году начались комм. загулы. Остановлены Сталиным – Постановлением ВЦИК от 1936 г. “О запрете абортов”. С 1937 года рождаемость добавилась на Миллион детей каждый год. Остановил послевоенную рождаемость в ноябре 1955 года Никита Хрущёв (хитрым ходом – Указом Президиума Верх. Совета СССР) “Об отмене запрещения абортов”. И начались загулы и по Четыре миллиона абортов (детоубийств) ежегодно славянских девушек (в мусульманских семьях аборты запрещены религией). К 2000 году – 192 милл. абортов в РФ(интернет статистика)
4. Светлана: “Нужно труд снова ввести в почёт”. Спасибо! – нужны значит токари, слесари, электрики, инженеры, технологи. А “писателям” из СПР – членам Федерального списка Н.Ф. Иванова -дать дармовой оклад в 2-3 МРОТа? За что?
У нас слесарь в УК был, в него весь дом влюбился. Все только и спрашивали: вы видели какой Саша? Необыкновенный парень. И мастер отличный, и человек честный, и воспитание какое-то у парня, хотя без отца рос. Ушёл от нас в газовую организацию. Весь огромный наш дом рыдал. А кто зарыдает о писателях с окладами халявными или без? Кто вообще влюбляется в писателей?
Спросите у девушки Мани,
Писателей любит иль нет?
“Так нет же у них money, money!”
Услышите Манин ответ ))
Я не помню, чтобы писатели дореволюционные, советские с членскими билетами в карманах) получали оклады “за просто так”. Писатели получали гонорары за одобренные рукописи и зарплату за работу в качестве редактора, корректора, автора предисловия, литконсультанта в отделении СП, за написание рецензий… За то, что ты член союза писателей не получали! А вот членские взносы платили. Можно спорить о том, что работа, допустим, литконсультанта “пыльная” или “не пыльная”. Это – пожалуйста! ПС: А в некоторых писателей, особенно в поэтов, некоторые читатели влюблялись. Точнее, любили (у слова влюблялись смысл особый).
В межсезонье (между двух книжек) писатели халтурили по линии Бюро пропаганды художественной литературы. Мотались по глубинке со чтением собственной продукции. За выступление член СП получал 17 руб. в дореформенных дензнаках, не член – 8.50.
Можно было жить, причём не пыльно.
Мимоходу и любознательным.
Это было в “крыловские” времена (до 1991 г.), когда Бюро пропаганды (на 3-ем этаже особняка у м. Кузнецкий мост) входило в состав Союза писателей РСФСР. Затем Бюро пропаганды (А.В. Панкова) приватизировала 14 комнат СП РФ, стала сдавать за эН-ные Суммы, платили кому хотели, если надо -и иногда за зал в ЦДЛ для СПР. Бизнес само занятых- и ничего другого. Может этот этаж уже и продан?
Наблюдателю и остальным. Мой пост не имеет географической привязки, тем более к “крыловским временам”, кои мне по барабану. Дана не более чем объективка по деятельности Бюро в части поддержания штанов у тогдашнего писательского сословия.