Между белым и чёрным: урок шахмат с Набоковым и Цвейгом
№ 2024 / 19, 24.05.2024, автор: Владимир ВОРОНОВ (Республика Карелия)
Художественная литература очень бедна на шахматную тематику. Кроме «Защиты Лужина» Владимира Набокова и «Шахматной новеллы» Стефана Цвейга нет ничего – только современные романы как, например, популярный «Ход королевы» Уолтера Тевиса. Поэтому и литературные сравнения обращаются чаще всё к тому же Набокову и Цвейгу.
Однако малое количество работ посвящено «шахматности» произведений. В связи с этим делюсь одним интересным наблюдением с позиции любителя игры, которое ещё несёт в себе вполне педагогический смысл.
Каковы игроки?
Владимир Набоков был большим любителем шахмат, сочинял собственные задачи и этюды и сожалел постфактум о том, что львиную долю своего свободного времени посвятил королевской игре, а не «оттачиванию словесного мастерства». К сожалению, никаких партий и указаний на уровень игры Набокова до нас не дошло. В противном случае мы бы могли предположить его примерный рейтинг.
Более того, есть довольно странное обстоятельство, которое фигурирует в биографии Набокова, написанной австралийским профессором Эндрю Филдом: в Берлине писатель соревновался с гроссмейстерами Алехиным и Нимцовичем на сеансах одновременной игры, но эти партии не записал! Во всяком случае, до нас эти партии не дошли.
Это решение непонятно как с точки зрения любителя шахмат, так и писателя. Далеко не каждому выпадает шанс поиграть с шахматными звёздами такой величины, уж не говоря о том, насколько нерядовое это событие – почему бы им не поделиться с потомками? Если б игра была приватная, можно было скинуть отказ от записи партий на нехватку времени, но в сеансе одновременной игры времени предостаточно.
Судя по всему, Набокова не так увлекал соревновательный элемент в шахматах, и он турниров намеренно избегал. Вполне возможно, что стеснялся своего уровня игры. Мы можем только принять на веру свидетельство Эндрю Филда о том, что Набоков играл «крепко», не любил сдаваться, и установить, что он был достаточно сильным любителем.
Любопытно, что и Лужин в романе так и не доигрывает свою партию с Турати.
Намного больше писателя привлекало сочинение этюдов и задач. Вот несколько задачек, опубликованных им в поэтическом сборнике Poems and Problems:
В обоих задачах мат в три хода.
Источник и решения: http://nabokov-lit.ru/nabokov/kritika-nabokova/shahmatnye-zadachi.htm
Следует заметить, что набоковские задачи нетипичные, «сказочные»: позицию во второй трудно получить в реальной игре. Отношение его к этюдам очень романтизированное и изощрённое, что, в общем-то, совпадает с подходом Набокова к литературе. «Защита Лужина» в том числе обращается к «манёврам», которые у шахматистов звучат не так уж и часто.
Отношение Стефана Цвейга к шахматам противоположно. Оно тоже романтизированное, но скорее с позиции новичка. Если Набоков прекрасно понимал шахматную конъюнктуру того времени и шёл в противном направлении, предпочитая «сказочные» мотивы в композиции, Цвейг на шахматы смотрел как на неведомое искусство, что звучит порой из уст рассказчика и доктора Б., такого же новичка, заболевшего «шахматной лихорадкой»:
Рассказчик: «До сих пор мне не приходилось встречаться с выдающимися шахматистами.» (здесь и далее – пер. «Новеллы» В. Ефановой, курсив мой).
«Я в полном смысле этого слова “играю” в шахматы, в то время как настоящие шахматисты священнодействуют…»
«…люди, одаренные исключительно способностями шахматистов…»
Доктор Б.: «Удовольствие от игры превратилось в страсть, страсть превратилась в бешенство, манию; она заполняла не только часы бодрствования, но потом уже и время сна, Я мог думать только о шахматах, о шахматных ходах, шахматных задачах. Иногда я просыпался в холодном поту и чувствовал, что игра бессознательно продолжается и во сне. Даже если я видел во сне людей, они передвигались, как конь или ладья, наступали и отступали, подобно шахматным фигурам.»
«Я смотрел на доску как зачарованный и видел там мою диаграмму…»
Даже когда цвейговский доктор Б. говорит о себе в первом лице, он не идентифицирует себя как игрока: стенка между автором и героем в эти моменты ломается.
Рассказчик: «выражаясь языком профессионалов…»
Доктор Б.: «говоря языком шахматистов…»
Пожалуй, это самое поразительное в «Шахматной новелле» – сам Цвейг играть практически не умел, а при написании новеллы ориентировался только на один источник (sic!) — сборник Савелия Тартаковера «Ультрасовременная шахматная партия». Книга, следует заметить, не вошла в разряд классики и на русском её современных переизданий нет.
Примечательно также, что Тартаковер по духу был вылитым модернистом (эпоха «гипермодернизма» – термин самого Тартаковера – в шахматах хронологически совпадает с модернизмом литературным) писал и переводил стихи, за которые схлопотал негативные отзывы Набокова и Ходасевича.
Скорее всего, «Ультрасовременную партию» и крадёт его литературный герой, доктор Б. Звучит несколько странно, однако вероятно, что именно благодаря незамутненному взгляду на игру Цвейгу удалось передать динамизм и кривую обучения шахматистов более правдоподобно.
Как учатся играть герои?
В «Защите Лужина» мы практически не видим эволюции Лужина как игрока. Да, тетя научила его основам игры, и на протяжении какого-то времени он обучается у неё, но довольно скоро юный Лужин обыгрывает старика, гостя тёти, затем побеждает отца, его друга-доктора, а после мы наблюдаем уже состоявшегося гроссмейстера, который выступает на международных турнирах. Лужин проделывает путь от новичка до профессионала практически незаметно и идёт по головам соперников.
У Цвейга, напротив, кривая обучения показана отчётливо для обоих шахматистов в повествовании.
Мирко Чентович, этакий твердолобый мальчик, которого не могут даже выучить грамоте, усваивает основы шахмат самостоятельно, просто наблюдая за игрой отчима.
В истории таких примеров (мифов?) самообучения довольно много, но один из самых выдающихся – Хосе Рауль Капабланка. Разумеется, достоверность этого утверждения проверить невозможно: в этом сомневался, например, пятый чемпион мира Макс Эйве. Вполне возможно, что Капабланку и научили основам игры, тем не менее в истории великий гроссмейстер и остался известен как игрок интуитивный.
В новелле Мирко отправляется играть в ближайший городок, где моментально приобретает репутацию вундеркинда и продолжает обучение на этой ниве:
«Мирко понадобилось всего шесть месяцев, чтобы постичь все секреты шахматной техники; правда, одним он не владел – это впоследствии было замечено любителями шахматной игры и вызывало с их стороны насмешки. Ни одной сыгранной партии Чентович не мог запомнить, – выражаясь языком профессионалов, не мог играть вслепую».
Цвейг подчёркивает это неумение Мирко играть вслепую затем, чтобы чётче показать роль доктора Б., который обучается играть совершенно необычным образом: сначала на простыне с расчерченными полями и сделанными из хлеба фигурами, но после устаёт, начинает заучивать партии и играет их в уме.
«Мне потребовалось шесть дней, чтобы без ошибки довести до конца одну партию [в уме]. Через восемь дней я только один раз использовал простыню, чтобы закрепить в памяти расстановку шахматных фигур, а ещё через восемь дней она не нужна была».
«Ещё через две недели я без всякого труда мог сыграть любую партию из книги по памяти или, говоря языком шахматистов, вслепую».
Здесь, кстати говоря, появляется общее «музыкальное» место в обоих произведениях.
В «Шахматной новелле»:
«Переход этот совершился без всякого затруднения; силой своего воображения я мог воспроизвести в уме шахматную доску и фигуры и благодаря строгой определенности правил сразу же мысленно схватывал любую комбинацию. Так опытный музыкант, едва взглянув на ноты, слышит партию каждого инструмента в отдельности и все голоса вместе.»
В «Защите Лужина»:
«Он же [старик] ему объяснил нехитрую систему обозначений, и Лужин, разыгрывая партии, приведенные в журнале, вскоре открыл в себе свойство, которому однажды позавидовал, когда отец за столом говорил кому-то, что он-де не может понять, как тесть его часами читал партитуру, слышал все движения музыки, пробегая глазами по нотам, иногда улыбаясь, иногда хмурясь, иногда на минуту возвращаясь назад…»
То же о вариациях и отступлениях в партиях:
«Эти побочные, подразумеваемые ходы, объяснявшие суть промаха или провидения, Лужин мало-помалу перестал воплощать на доске и угадывал их гармонию по чередовавшимся знакам. Точно так же уже однажды разыгранную партию он мог просто перечесть, не пользуясь доской».
В обоих произведениях вырисовывается необычный метод, который и в наше время не столь очевиден. Притом это удивительное общее место, скорее всего, возникло непроизвольно. Цвейг вряд ли читал «Защиту Лужина», поскольку русским не владел («Как я жалею, как я раскаиваюсь, что не изучал русский язык…»), а на немецкий Дитмаром Шульте перевод был сделан только в 1961 г. На английский роман Набокова тоже был переведён только в 1964 г. под контролем автора.
Оба автора независимо друг от друга выбрали самый романтичный и загадочный для не-шахматистов способ обучения: сделали акцент на игре вслепую. Но учатся ли так в реальной жизни? В общем-то нет. По заверениям мастеров и гроссмейстеров, этот навык редко развивают специально, и он приходит подспудно, когда шахматист читает много литературы и запоминает поля и ходы, проигрывая партию на доске. А наши герои, усвоив основы, сразу начинают учиться игре вслепую: то есть развивают память и визуализацию, Лужин – читая журналы, а Доктор Б. – воспроизводя свой сборник и проигрывая новые партии в голове. Мирко Чентович в новелле движется по стандартной схеме.
К обучению игре принято подходить согласно фазам партии, об этом можно судить по соответствующим разделам на сайтах для онлайн-игры и темам в шахматной литературе. Мы обратимся к классическому учебнику Ильи Майзелиса, который выдержал множество переизданий и по которому обучались наши чемпионы, и очертим классический подход:
- Тема игры вслепую не затронута, навыки визуализации озвучены только в главе «Техника расчёта» применительно к эндшпилям (концу игры).
- Элементы игры тематизированы по стадиям:
- Теоретические эндшпили заучивают, матовые позиции запоминаются и тренируются с помощью задач;
- Дебюты традиционно заучивают или просматривают в известных партиях. У Майзелиса даны также «Основы теории дебютов»;
- Миттельшпиль (середина игры) улучшается посредством решения тактических задач и этюдов.
- Стратегии и тактике в целом посвящена соответствующая глава, а также «Позиция».
Этот классический «стадийный» подход, по которому обучались поколения шахматистов, для Цвейга – новичка – и Набокова – опытного игрока – оказался неподходящим, вместо этого они научили своих героев именно игре вслепую, которая и привела их в итоге к соревнованиям высшего уровня.
Может ли этот метод научить в реальной жизни?
К сожалению, я уже немного умел играть, когда прочитал роман и новеллу (вернее, прочитал их на волне увлечения шахматами), поэтому совершенно чистый эксперимент с нуля провести не смог. Тем не менее, довольно большое количество времени я уделял «методике доктора Б.» уже после и несколько улучшил свои навыки.
Хотя от «обучения вслепую» мозг нагружается сильнее, чем от отдельного решения задачек или заучивания дебютов, я обнаружил неоспоримые преимущества описываемого метода:
Во-первых, значительно улучшил глубину просчёта («предсказание ходов»).
Во-вторых, начал смотреть на партию в целом, стратегически, и связал в уме разные фазы игры: как дебют перетекает в миттельшпиль, как в миттельшпиле формируется позиция будущего эндшпиля. Почему-то такое понимание не приходило ко мне автоматически, когда обучался на отдельных элементах.
В-третьих, действительно научился играть вслепую и смог выиграть пару своих друзей-новичков в знакомых мне дебютах, больше, конечно, полагаясь на память.
Хотя метод кажется несколько фантастическим, опыт литературных шахматистов может помочь и в живой игре. На мой взгляд, возможно после обучения базовым правилам сразу браться за цельные партии и пробовать проигрывать их в уме. Проделав путь Лужина и доктора Б., игрок вполне может достичь ощутимых успехов. Это будет сложнее, но «обучение вслепую» даст большие результаты.
С интересом перечитал то ли рассказ, то ли методику “как научиться хорошо играть в шахматы” (фраза «обучение вслепую» даст большие результаты”) Владимира ВОРОНОВа. (Республика Карелия).
Хочу на своём опыте дать другие советы начинающим, особенно будущим литераторам (а не “писателям” от глагола “писать”)
1. Шахматы учат логическому мышлению ( “писателей” и особенно поэтесс – начитавшихся- так как “работают” в общении эмоции, а не разум); Сюжет у логиков завершается достоверно и читабельно.
2. В седьмом классе прочитал книгу Капабланки об основах шахматной игры. Играл почти каждый день с любыми, проигрывал-выигрывал – делал выводы. Стал быстро и верно решать математические задачи в школе.
3. Тогда при советской власти стал заниматься во районном Дворце пионеров, участвовал часто в соревнованиях, к 10-му классу получил 2-й разряд.
4. Сразу в 17 лет поступил на механический факультет, играл за Институт на третьей доске в силу первого разряда. Затем во всех КБ и НИИ играл в шахматы, и итоге завоевал звание кандидата в мастера спорта СССР, одновременно окончил аспирантуру, защитил кандидатскую, подавал заявки на конструкции и получил более 50 автор. свидетельств СССР, во времена РФ – получил ещё 10 патентов РФ. Считаю, что в этот период стал Литератором, т.к. сочинять обосновать Новизну – надо было владеть литературной и технической Лексикой.
Рассказал кратко, как примерно М. Каришнев-Лубоцкий.
5. Читал книги, выделяю-партии М.Чигорина. Любимая книга “600 партий” первого русского чемпиона А. Алёхина – Его комментарии – это литературная классика с шахматной лексикой!!!
6. “Метод “обучение вслепую” – категорически отрицаю (играл несколько раз для интереса)- ненужная перегрузка Мышления. Лучше Практика и Анализ причин поражений.
7. Каждую задачу из статьи – на мат в 3 хода решил за 3-5 минут.
8. Для снятия шахматных перегрузок – надо заниматься спортом- игра в баскетбол, волейбол, играл в бол. теннис – первый разряд в соревнованиях.
9. С писателями встречался в Крыму на теннисе, в основном; в шахматы иногда на пляже. Читайте в поиске: “Коктебель восьмидесятых изнутри. Юрий Кириенко”
М. быть, дополню шахматной поэзией , если “За” интернет портал “ЛР”