МОЛОДЫЕ ЖАНРЫ: БУРЯТСКОЕ ФЭНТЕЗИ

Рубрика в газете: Мы – один мир, № 2018 / 38, 19.10.2018, автор: Евгений ШИКОВ

Первые произведения в жанре «фэнтези» (не в строгом понимании) появились ещё на заре становления литературы, но его жанровое определение возникло сравнительно недавно – в середине прошлого века. Тогда же и произошло его первоначальное разделение на «героическое» и «историческое» направления. При этом, всё англоязычное фэнтези того времени основывалось на европейской мифологии, а поэтому и миры у различных фантастов получались немного одинаковые – условные белые расы живут в подобии средневековой Европы и выполняют всем знакомые квесты вроде поиска Грааля, спасения принцессы или убийства дракона. Но самое интересное началось немного позже, когда неанглоязычные писатели установили фэнтези на собственные мифологические платформы, получив в итоге наиболее интересные проявления этого жанра.

 

 

Фэнтези с национальным уклоном

 

Предпосылки к появлению национальной аутентичности в жанре фэнтези зародились в тот самый момент, когда книги Джона Р.Р. Толкиена перевели на все мировые языки разом. Количество подражателей-самоучек, пытающихся написать продолжение «Властелина Колец» быстро стало исчисляться тысячами, а на сегодняшний день количество фанфиков по «Властелину колец» (словом «фанфик» принято называть фанатские произведения, действие которых разворачивается в мире канонического произведения) исчисляется миллионами. В это же время издатели активно выпускают всё, что хоть немного напоминает «те самые книжки профессора». На обложках фантастических книг надолго поселились эльфы и гномы, в их названиях постоянно встречались «кольца», «свитки», «мечи» и слово «последний», а в сознании интеллигентной читающей публики жанр «фэнтези» навсегда получил клеймо «несерьёзный».

 

И вот, после десятков лет волшебного буйства, жанр фэнтези пришёл в упадок. Людям надоели одинаковые миры и те же самые сюжеты, вечные эльфийки в бронелифчиках и гномы без подшлемников. Изредка случались и свои жемчужины, но в основном каждая новая книга походила на предыдущие. К тому времени в каждой «читающей» стране уже сложился свой собственный рынок, своя публика и свои собственные предпочтения о том, каким именно должно быть «настоящее» фэнтези. Неанглоязычные авторы теперь ориентировались на своих соотечественников, используя в качестве топлива для своих историй не набившие оскомину сказки Круглого Стола, а мифы и легенды того народа, к которому принадлежали и сами.

 

Именно так появились первые романы «китайского фэнтези», в котором у драконов не было крыльев, а герои в сражениях предпочитали использовать не меч или копьё, а кунг-фу. Таким же образом зародился и жанр «японского фэнтези», быстро перекочевавший из литературы в мангу и аниме. По тому же принципу был сформирован и самый популярный на данный момент жанр этнического фэнтези – славянское.

 

 

Славянское фэнтези и причины его успеха

 

Первым автором, работавшим в жанре «славянского фэнтези», официально считается Юрий Никитин (если не учитывать произведения Гоголя и Вельтмана). Однако Никитин лишь установил славянские декорации, а сюжеты же попросту стянул у западных авторов, иногда слово-в-слово пересказывая те же самые истории. Как жанр «славянское фэнтези» определили два более поздних писателя – Мария Семёнова с её «Волкодавом» (которая, однако, также базировалась на «Конане» Роберта Говарда) и пан Анджей Сапковский с его «Ведьмаком». Именно благодаря популярности игр про славянского охотника на чудовищ (серия «Witcher», основанная на произведениях Сапковского) славянское фэнтези и получило нынешнюю всемирную славу. Теперь уже и зарубежные авторы начали использовать «славянские мотивы» в своих произведениях, завершая таким образом символический круг всеобщего заимствования. За рубежом этнические сеттинги всегда пользовались популярностью, ведь англоязычные читатели гораздо быстрее «наелись» классическим фэнтези (не стоит забывать, что на один переведённый на русский язык роман приходилось пять романов качеством похуже, выпущенных только на родине). При этом что японский, что китайский, что более редкие индийский и африканский сеттинги казались уж слишком «чужеродными» западному читателю, тогда как славянский был им, что называется, «в самый раз» – вроде бы и аутентичности много, а всё равно – узнаваемо и понятно. В итоге, славянский сеттинг на западе, как говорится, «зашёл». Последняя игра из цикла «Ведьмак» устанавливает всё новые рекорды по продажам, «Нетфликс» готовит сериал с Генри Кавиллом (Супермен из последней экранизации) в роли Ведьмака, а американцы учат наизусть названия славянской нечисти и пишут англоязычное славянское фэнтези.

 

Но вот здесь притаилось одно «но». Так же, как на западе гораздо раньше нас приелись «западным сеттингом», так и в России классическим «славянским фэнтези» читатели накушались ещё в нулевых. Те же Семёнова и Сапковский, например, не остановились на своих знаковых произведениях и продолжили выпускать сносные романы с завидной регулярностью. При этом часть русскоязычных фантастов (Белянин, Хаецкая, Громыко, Успенский) дружно основали весьма популярное юмористическое ответвление, а где-то то ли в Харькове, то ли в Москве вконец осатаневший Юрий Никитин выпускает по десятку криво сляпанных романов в год под четырьмя разными псевдонимами сразу. В таком мощном потоке современному молодому фантасту выделиться совсем не просто. Но, как и во время предыдущего «кризиса пресыщения», на помощь пришёл национальный колорит – на этот раз с заметным восточным прищуром.

 

 

То самое «бурятское» фэнтези

 

Несмотря на название, «бурятское фэнтези» пишут не только в Бурятии. Более того – изначальное зарождение жанра произошло в Москве силами двух соавторов-одесситов Светланы Мартынчик и безвременно почившего в этом году Игоря Стёпина, более известных русскому читателю под коллективным псевдонимом «Макс Фрай». В серии книг «Лабиринты Ехо» заглавный город, конечно же, похож на европейский (например, на Ригу или Вильнюс, где с недавних пор живёт сама Мартынчик), но каждый раз, когда главные герои выбираются за его пределы – они оказываются в самом что ни на есть «бурятском фэнтези». Персонажи здесь перемещаются не на каретах, а на паланкинах, принимают гостей в шатрах, поголовно сидят на коврах, попивая странный чай из кружек без ручек и перманентно носят цветастые халаты.

 

Естественно, такая концепция мира российскому читателю понравилась. Смешение сеттингов, а также постоянные перемещения из «знакомой, но немного чуждой Европы» в «загадочный, но до боли родной восток» вызвало вполне заметный ажиотаж и позволило творческому дуэту выпустить несколько десятков книг про Ехо с весьма приличными тиражами.

 

В это же время в России набирает популярность жанр аниме (хотя, конечно, называть аниме «жанром» – не совсем корректно). Японская культура и яркая образность их произведений весьма заметно влияют на вкусы и предпочтения новых авторов – на рынке начинают появляться подражания «японскому фэнтези» и даже собственные имитации японской анимации. Несмотря на это, успехом они не пользуются – японский сеттинг вообще весьма сложная штука, разбираться в политическом и экономическом устройстве сёгунатов большинство авторов не хочет, а кастовая философия сама по себе претит «героическому» жанру. Если в западном сеттинге обычный крестьянин-простофиля ещё мог каким-то образом стать рыцарем, то условный крестьянин в японском сеттинге мог разве что драматично погибнуть от рук первого встречного самурая. Произведения и подражания по этим причинам выходили надуманными, скучными и не сильно качественными, и жанр «псевдо-японского фэнтези» быстро скатился в омут фанфиков, где ему, в принципе, и самое место.

 

Несмотря на всё это, любовь российского зрителя к аниме, и успешная серия книг Макса Фрая заложили основы современного «бурятского» фэнтези. Необходимо отметить, что название «бурятское фэнтези» – полуофициальное и собирательное. Действие таких историй может происходить в условной Сибири, Монголии, Казахстане или использовать для сюжета исторические события времён татаро-монгольского ига (так называемое «ордынское» фэнтези). Главные условия «бурятского» фэнтези – это не-европейский менталитет главных героев, а также не-христианские мифы и мотивы в повествовании. Активно эксплуатируется тема шаманизма, поиска древнего знания и смысла жизни, а все основные события развиваются вдали от европейских замков и рыцарских турниров. Таким образом автор может сосредоточиться не на эпике и пафосе, а на «маленьком человеке» внутри огромного магического мира. Бурятское фэнтези – это, в первую очередь, истории о поиске себя, в которых герой вместо того, чтобы убить дракона, пьёт вместе с ним галлюциногенный чай и ведёт философские разговоры о жизни и смерти. При этом восточный колорит и «историчность» в этом жанре были отринуты ради расширения сюжетных возможностей (за что стоит благодарить влияние аниме). Тут вам и девушки-воительницы, и степные школы шаманизма, и парящие на ветру-суховее деревянные города – главное, чтобы всё это выглядело как можно более непохожим на то, что привычно видеть в подобных историях. Необычные, непривычные уху имена и переработка древних легенд (вроде того же бурятского мифа о Гэсэре), незаезженный степной (иногда даже кочевничий) сеттинг, а также целый набор странных восточных чудовищ и монстров – вот чем привлекает бурятское фэнтези своего читателя.

 

Несмотря на то, что жанр совсем молодой, спрос на него достаточно высок. И первыми заметили это, конечно же, разработчики видеоигр. Ещё в 2005 году выходит российская «Мор. Утопия», умело эксплуатирующая образ затерянного в степях мистического города, а десять лет спустя украинские разработчики выпускают «Колыбель» («Cradle», 2015), в которой восточно-монгольский колорит выражен уже заметнее. Обе игры собрали множество положительных отзывов и завоевали награды, но главное – они доказали, что восточные сеттинги могут неплохо продаваться. И увидели это, в первую очередь, молодые поклонники фантастики, из которых и состоит большая часть аудитории таких игр.

 

В это же время издательство «Эксмо» выпустило шестикнижную серию «Драконы Севера» Андрея Поснякова и Александра Прозорова, в которой соавторы будто «примериваются» к новому жанру. Действие книг разворачивается во время завоевания Сибири, но сама Сибирь здесь весьма «фэнтезийная» – с драконами, магами, ведьмами и чудовищами. Однако, сама история рассказана от лица максимально русского героя по имени Иван и «ханская Сибирь» местами несёт в себе всё-таки декоративный характер.

 

На сегодняшний день жанр «бурятского фэнтези» представлен, в основном, многочисленными рассказами, которые можно встретить на сетевых конкурсах, в литературных альманахах и межавторских сборниках. Издатели всё ещё заметно нервничают, когда видят в произведении степные декорации и дефисы в именах главных героев. Что до читателей – то они уже вполне «созрели» к «бурятскому фэнтези», особенно те, что помоложе. Аутентичные восточные произведения собирают куда больше внимания и интереса, чем опостылевшие рыцари и ведуны. К тому же, всё больше авторов из «малых народностей» предпочитают работать в «своём» сеттинге – благо патриотизм и стремление к самоидентификации у нас сейчас в моде. Так что не удивляйтесь, если вскоре на обложках книг в разделе «фэнтези» будут появляться всё больше восточных лиц – «бурятское фэнтези» уже сейчас дозрело до публикаций, а в скором времени займёт своё место и среди привычного всем нам мейнстрима.

 

В оформлении материала использованы иллюстрации к роману Виктора Глебова “Бумажные шары”. Художник – Ю. Романова 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.