Мост в трансцендентное

№ 2023 / 9, 11.03.2023, автор: Марианна МАРГОВСКАЯ

В период сталинской индустриализации родилась и широко разошлась крылатая фраза в отношении тогда ещё почётной писательской профессии – «инженеры человеческих душ». Это известное выражение, приписываемое замечательному прозаику Юрию Олеше, точно отразило не только суть предназначения литератора, но и сам дух того времени – стремление к прогрессу, склонность к технократии, уважение к прикладным и точным наукам, через которые советский человек с материалистическим мировоззрением стремился познать непознаваемое, в том числе и эфемерное понятие духовности. Сейчас же время иное, и в предисловии к новой книге поэта Олега Агринского народный артист Василий Ливанов называет автора «врачевателем человеческих душ». В первую очередь такая метафора связана, конечно, с основной профессией медика, которой Олег Агринский посвятил всю свою жизнь. Но в то же время с наступившим постмодернистским периодом разочарования, упадничества, крушения иллюзий для многих наших современников литературное творчество действительно явилось мощным источником своеобразной психотерапии. Причём не только, и порой даже не столько для читателей, ищущих утешения и эмоционального резонанса в чужих сочинениях, но в первую очередь для самих авторов, число которых значительно возросло по сравнению с предыдущими эпохами и широко варьируется от любителей до профессионалов, от новичков до опытных мастеров слова.

Олег Аргинский пробует себя на литературном поприще уже много лет, так что, несмотря на основную врачебную специализацию, его занятие творчеством не назовешь любительским. Автор нескольких стихотворных книг, активный участник коллективных литературных сборников и различных творческих проектов Издательского Дома Максима Бурдина, Олег Агринский использует смешение поэтического и прозаического жанров, оставаясь, тем не менее, верным искусству малых форм. Новый представляемый сборник автора «От порога сто дорог» вместил в себя целую палитру жанров – от лирических стихотворений до коротких рассказов-воспоминаний, снов, остроумных афоризмов. Приведу несколько из последних:

«Я выбрался на обочину жизни. Теперь рядом никто не толкается, не топает и не пылит».

«Все мы просто идем и даже порой думаем, что знаем, куда…»

«Когда наступает деменция, расстраиваться нечем».

И, наконец, хочется отдельно подчеркнуть последнее, как нельзя более, на мой взгляд, актуальное:

«Мы живём в такое время, когда государство опасно для населения».

Впрочем, ключевой стержень сборника – это всё же лирика. Причём не просто лирика, а лирика философская, наполненная затаённой грустью и житейской осознанностью, тихими, глубокими размышлениями и продуманными образами.

 

Что же останется после?..

Память немногих людей,

Вздорный, но ласковый ослик

В старой узорной узде…

……………………………..

Предки в забытых могилах,

Радуга ласковых грёз,

Гласные в имени милом,

Капельки искренних слёз…

 

Тема бытия в небытии, перехода от жизни к смерти, за которой перед нами неминуемо простирается воображаемая «Terra Incognita» естественным образом становится ключевым объектом размышлений каждого человека на зрелом этапе жизни – в особенности, человека творческого, склонного к цельному, гуманитарному познанию мира. Исходя из текстов Олега Агринского, можно заключить, что автор – человек если не с классически религиозным, то, как минимум, с трансцендентным типом мышления, а потому для него эта «неведомая земля» живая, а не мертвая. «…Наших телесных органов чувств там нет. Но волновая суть сознания никуда не девается», – излагает автор свое представление о загробной жизни в одном из афористических высказываний. В книге Олега Агринского тема перехода от жизни временной к жизни вечной не только становится мотивом многих стихотворений, но и даёт автору импульс для создания наиболее выразительных метафор и метких строк, которые одни лишь и способны сделать стихотворное произведение запоминающимся.

 

Да, я здесь навсегда, как поля, как погост,

Всей душою уверовав в это ничьё.

И, конечно, не знание – просто чутье,

Что судьба – мне подаренный Господом мост.

Мост над жизнями всеми и жизнями всех,

Часть пути, для чего-то не скрытой от нас,

С чётким крапом следов и оставленных вех,

Отпечатанных в мыслях и утренних снах…

 

Учёные, к слову, говорят, что утренние сны, и в самом деле, самые яркие, так что запоминаем мы, в основном, то, что снится перед самым пробуждением. А меткий образ жизни, как моста, перекинутого через реку времени, создаёт тот самый необходимый отпечаток, который рисует перед глазами отчётливую «картинку» избранной автором метафоры.

Наверное, присваивать личные рейтинги авторским стихотворениям было бы неправильно – то, что становится ярким впечатлением для одного, другого оставит равнодушным, и наоборот, объективно проходное с художественной точки зрения поэтическое сочинение может в индивидуальных случаях попасть в унисон со струнами читательской души и оставить в ней след надолго. Тем не менее позволю себе привести здесь выдержки из ещё одного, довольно длинного стихотворения из сборника, которое, на мой субъективный вкус, может возглавить список лучших образцов того, что читатель встретит на страницах этой книжной новинки. Начинается стихотворение с описания пышных похорон последнего святого старца: «И нескончаем поток /В храм, где его отпевают. /Комкает кто-то платок, /Кто-то надрывно рыдает…» На почётном месте его захоронения воздвигается крест, затем вырастает часовня, куда, как говорится, не зарастёт народная тропа… А потом, во второй части стихотворения, образ кардинальным образом переворачивается:

 

Умер бездомный старик –

Полуслепой, безымянный.

Умер за час до зари –

Тусклой, осенней, стеклянной.

.…………………………..

Определили рабу

Место навеки отныне

В самом дешёвом гробу

С края погоста в низине.

.…………………………..

Некому будет рукой

Крест и могилу поправить.

Нищенский вечный покой.

Только не вечная память.

Холмик, размытый водой,

Может к весне провалиться…

Умер последний святой

В крошечной сельской больнице.

 

О вкусах не спорят, но такой вот безымянный, нищий старик, образ которого отсылает к хрестоматийному для русской православной культуры образу древних юродивых, вызывает куда больше сочувствия и желания поклониться, чем многие официально признанные церковные старцы, на посещение которых с наступлением нового времени распространилась широкая мода – зачастую показная и фальшивая.

Впрочем, эта аллегория отзывается ещё и тем, что хотя бы частично её можно примерить и на себя. Не в том, конечно, смысле, что кто-то из нас претендует на звание святого – ни в коем случае! Да и никакого «бэкграунда» святости своего умирающего героя автор в стихотворении не приводит. Но этот очень понятный в наших жестоких реалиях образ «социального отброса» словно бы даёт нам намёк на то, что перед лицом смерти все равны, и у каждого есть возможность очиститься душой и, раскаявшись, стать немного лучше. Пусть даже об этом последнем сокрытом духовном подвиге никто и не узнает.

Таким образом, возвращаясь к первоначальной идее использования поэтического творчества как способа врачевания души, можно заключить, что для самого автора Олега Агринского, равно как и для сложившегося круга его читателей, многие из стихотворений нового сборника послужат надежным лекарством от экзистенциальной тоски, проложат тот самый мост в трансцендентное, который дарит человеку ощущение бессмертия, продолжения «после». Сборник не зря называется «От порога сто дорог». Это своего рода взгляд назад, в прошлое, с целью осмыслить и переосмыслить большей частью пройденный жизненный путь, а заодно приподнять завесу тайны бытия и в очередной раз попытаться разгадать высшее предназначение жизни homo sapiens, которому человечество поколение за поколением приписывает сотни объяснений, по-настоящему не удовлетворяясь ни одним из них.

 

Марианна МАРГОВСКАЯ,

кандидат философских наук