На кого работал зять Косыгина
Кто хотел в эру Брежнева завалить советский рынок Боингами
№ 2024 / 9, 08.03.2024, автор: Вячеслав ОГРЫЗКО
Весной 1973 года в Москве побывал один из вице-президентов американской фирмы «Боинг» Е.Х. Бульон. 3 апреля он встретился с заместителем председателя Госкомитета СССР по науке и технике Джермен Гвишиани и обсудил с ним перспективы совместного сотрудничества в авиастроении и в авиатранспортной отрасли. Американский бизнесмен и советский чиновник обменялись мнениями, в частности, по проблемам управления воздушным движением, более эффективной организации погрузочно-разгрузочных работ в международных аэропортах и уменьшения шумов, создаваемых самолётами.
Почему эти вопросы поднимал Бульон, понятно. Он профессионально занимался авиационной отраслью и к его компетенции относился поиск новых успешных бизнес-моделей на авиатранспорте. А почему главным советским собеседником стал Гвишиани? Он-то какое отношение имел к самолётостроению или организации воздушного движения? Не полезней ли было б привлечь к встречам с Бульон руководителей Министерства авиационной промышленности и Аэрофлота, у кого имелось больше компетенций в авиационной сфере?
Но всё не так просто. Бульон не случайно добивался встреч именно с Гвишиани. Во-первых, Гвишиани в отличие от большинства других советских правительственных чиновников хорошо знал американскую действительность и механизмы принятия в Америке сажных экономических решений. Его кандидатская диссертация была посвящена социологии американского менеджмента. А докторскую он защищал по вопросам американской теории организационного управления. И второе. Гвишиани имел мощный лоббистский ресурс: его тесть Алексей Косыгин возглавлял советское правительство.
Что хотели американцы? Они упорно пытались подсадить нашу страну на свои Боинги. Бульон выступал за поставку Аэрофлоту первой партии американских самолётов и организацию строительства в СССР под ключ завода для производства модернизированных Боингов. Взамен американцы обещали своё содействие в продвижении на зарубежные рынки нашего Як-40. А также они готовы были обсудить участие фирмы «Боинг» в работах по созданию второго поколения сверхзвуковых пассажирских самолётов.
Гвишиани считал, что следовало бы во всём американцам пойти навстречу. По его мнению, для нас это было политически выгодно, особенно в преддверии советско-американской встречи на высшем уровне. Поэтому 16 апреля 1973 года он по этому поводу внёс в ЦК КПСС трёхстраничную записку.
Гвишиани 16 апреля 1973 года доложил в ЦК:
«Бульон сообщил о заинтересованности его фирмы в организации совместных разработок и создании новых моделей самолётов. В этой связи он рассказал о проводимой фирмой работе по созданию специального самолёта большой грузоподъёмности для перевозки жидких грузов (нефти, сжиженного природного газа), который предполагается использовать в труднодоступных отдалённых районах Арктики, а также пассажирского самолёта «Боинг-747» (на 200 мест) в трёх вариантах – на короткие, средние и дальние расстояния. Он заявил, что участие советских организаций и специалистов в этой работе является весьма желательным» (РГАНИ, ф.80, оп.1, д.317, л.29).
Гвишиани сообщил, что американцы выразили готовность заключить сделку по продаже нам первой партии «Боингов». По его мнению, эта сделка «позволила бы Аэрофлоту уравняться с американскими и западноевропейскими авиакомпаниями по вместимости пассажирских самолётов, пока советская промышленность не освоит аналогичный самолёт».
К слову: Бульон успел даже проработать с Гвишиани схему оплаты первых поставок. Он предлагал советской стороне взять кредиты в Экспортно-импортном банке США, а расплачиваться за этот кредит средствами, которые будут получены от эксплуатации «Боингов» на советских авиалиниях. И чтобы окончательно склонить Москву к этой сделке, Бульон обещал провести модернизацию «Боингов».
Что тут удивляло? Не только натиск американцев (с ними-то как раз всё было понятно: они добивались своей выгоды). Изумляла позиция советского чиновника Гвишиани. Он считал, что следовало форсировать решение вопроса. По его мнению, возможная сделка с фирмой «Боинг» была для нас политически выгодна.
«Этот вопрос, – писал он, – мог бы быть затронут во время предстоящей советско-американской встречи на высшем уровне» (РГАНИ, ф.80, оп.1, д.317, л.30).
Но до встречи Брежнева с американским президентом Никсоном оставалось всего ничего. И надо ли было спешить принимать американские условия сделки? Мы действительно не могли обойтись без «Боингов» или Запад нас толкал в ловушку?
Вообще-то по заведённым порядкам внесённую Гвишиани в ЦК записку должны были сначала обсудить профильные министерства и подразделения ЦК, после чего заведующим отделами ЦК предстояло подготовить проект постановления ЦК с конкретными поручениями ведомствам. Напрямую ни один зампред ни одного госкомитета обращаться не то что к Брежневу, даже к обычным секретарям ЦК не мог. А что тут получилось? Трёхстраничная записка Гвишиани сразу оказалась на столе самого генсека. И постарался тут помощник Брежнева по международным делам Андрей Александров-Агентов.
Смотрите: прямо в день внесения материала Гвишиани, а именно 16 апреля, этот помощник сообщил боссу:
«Леонид Ильич!
Эту записку т.Гвишиани прислал по договорённости со мной для Вашей информации. Если Вы в принципе отнесётесь положительно, то ГКНТ [Госкомитет СССР по науке и технике. – В.О.] вместе с т.Дементьевым [министром авиапромышленности. – В.О.] внесёт соответствующее предложение в ЦК.
Вопрос, по-видимому, очень интересный. Можно сказать им [имеется в виду Гвишиани. – В.О.], чтобы подработали его и внесли предложения» (РГАНИ, ф.80, оп.1, д.317, л.27).
На записке Александрова-Агентова осталась помета: «т. Цуканову Г.Э. Указания даны. Л.Брежнев». Цуканов на тот момент, напомню, возглавлял личный секретариат генсека.
Действительно, уже через день, 18 апреля министру авиапромышленности СССР Петру Дементьеву, руководителю Аэрофлота Борису Бугаеву и секретарю ЦК КПСС по оборонке Дмитрию Устинову за подписью Брежнева ушли соответствующие письма. Генсек просил рассмотреть поднятые Гвишиани вопросы и сообщить в ЦК своё мнение и предложения. А вот как эта троица отреагировала, пока в архивах ничего по этому вопросу выявить не удалось. Точно известно только одно: сделка с американцами не состоялась.
Давайте разберёмся: почему?
Вспомним: к началу 70-х годов наши авиаконструкторы и авиапромышленность вплотную приблизились к лидерам мирового авиастроения. Оставалось решить несколько серьёзных проблем: в первую очередь разработки новых современных и экономичных двигателей, уменьшения расходов горючего и снижения уровня авиашумов. На этом и собирались сыграть американцы. Они пообещали помочь нам устранить ряд недостатков, но взамен потребовали пустить их Боинги в наше небо и на наш рынок. А в качестве пряника американцы готовы были посодействовать продажам на Запад наших Як-40.
Но что преследовали заокеанские бизнесмены и политики? Они действительно предлагали взаимовыгодное сотрудничество? Нет и ещё раз нет. У них была своя выгода.
Начнём с Як-40. Смотрите: сами американцы покупать эту машину не собирались. Но они готовы были помочь навязать её некоторым странам Запада. Для чего? Чтобы посодействовать наполнению валютной кассы СССР? Если бы. США не были заинтересованы в технологическом рывке Европы. Закупки Западом несовершенных Як-40 могли бы отложить или затормозить на какой-то срок работы над перспективными моделями во Франции и других странах-конкурентах, в результате чего фирма «Боинг» выиграла бы время для завершения испытаний и ввода в эксплуатацию своих новых машин.
Перейдём к американским предложениям по строительству в СССР завода под ключ по производству Боингов. Во-первых, нам бесплатно никто ничего возводить не собирался. Но тут главным была даже не цена вопроса. Какие бы самолёты выпускал новый завод? Явно не самые новые модели. Что нам тогда было нужно? В первую очередь самые современные технологии и отвечавшее лучшим мировым стандартам оборудование. Но вот передача нам новых разработок учёных в планы американцев не входило.
По сути, фирма «Боинг» загоняла нас в ловушку. Ведь нечто подобное уже произошло с легковыми автомобилями. Что в середине 60-х годов нашему автопрому предложил итальянский «ФИАТ»? Самые перспективные модели? Новейшие технологии? По сути, нам навязали за наши же деньги вчерашний день. В итоге отечественный автопром отстал даже не на годы, а на десятилетия.
По этой причине нельзя было полностью доверяться и другому предложению американцев – совместно вести работы по сверхзвуковому пассажирскому самолёту второго поколения. Сама идея международной корпорации – прекрасна. Всегда два ума лучше, чем один. Но это только при условии равноправного сотрудничества. А американцы не этого хотели. Они от своих разведчиков знали, как далеко мы продвинулись в разработке сверхзвуковых пассажирских самолётов. И у них были две цели. Первая: сорвать дальнейшие работы в этом направлении. Свои-то наработки они передавать нам не собирались.
Тут интересен другой вопрос: а что – всего этого Гвишиани или Александров-Агентов не понимали? Вряд ли. Ни тот, ни другой идиотами не были.
Я далёк от мысли, что Гвишиани или Александров-Агентов входили в так называемую пятую колонну. Хочется думать, что они исходили из лучших побуждений. Возможно, тот же Гвишиани полагал, что сотрудничество с американцами вывело бы нашу авиаотрасль на новый уровень. Но положительный эффект носил бы краткосрочный характер. Два или три года экономические показатели авиапрома и Аэрофлота, наверное, бы росли. А дальше бы начался для Минавиапрома и Аэрофлота неминуемый спад. И главное – наша авиаотрасль оказалась бы заложником американцев. Американцы бы стали диктовать нам, где, на чём и как летать и за какие деньги, и в случае неповиновения нас бы шантажировали, грозя то отзывом своих самолётов, то отсутствием к ним запчастей и т.д. Собственно, так и произошло в начале лихих 90-х годов, когда правительство Егора Гайдара отказалось развивать российский авиапром и сделало ставку на бесконтрольную закупку сильно устаревших моделей Боинга. Во многом за счёт этого американцы смогли заняться новыми разработками, а мы потеряли лет двадцать.
Дело ведь не только в том, чтобы что-то изобрести, но и в том, чтобы поставить это на конвейер, который придумал Форд, о чём писали Ильф и Петров в своей “Одноэтажной Америке». А вообще тема поставлена правильно: политику нельзя отделять от экономики. Сейчас мы получаем современные технологии через третьи страны с обоснованием — у науки не может быть границ. А как быть, например, с интернетом, заполненным, по словам Марии Захаровой, американскими военными базами? Но лучше ютуба там пока, к сожалению, ничего нет. Вопрос приоритетов. Скрестили “Counter strike” с пейнтболом и назвали “фиджиталом”.