Памяти Бориса Куркина

№ 2023 / 4, 03.02.2023, автор: Илья РЯБЦЕВ

Вечером 26 января после тяжёлой болезни отошёл ко Господу прекрасный, талантливый, благородный и добрый человек Борис Александрович Куркин. А ещё он был убеждённым русским патриотом, профессором-правоведом, полковником, писателем и поэтом, всесторонне, энциклопедически образованным человеком, реликтовым представителем теперь уже, увы, уходящей человеческой породы. Деликатным, воспитанным, тонким ценителем литературы, философии, классической музыки, изобразительного искусства (Западного и в особенности русского), обладателем острого наблюдательного ума и такого редкого в наше время добродушного юмора, чутким, внимательным и отзывчивым собеседником. Настоящим христианином, всегда готовым придти на помощь, покрыть примиряющей любовью нанесённые ему обиды, недостатки, ошибки и заблуждения множества окружавших его людей. Сам же он был просто неспособен обидеть или, упаси Господи, оскорбить другого человека, что иными близоруко воспринималось как излишняя мягкость… Увы, пройдёт время, забудутся все эти приличествующие печальному поводу высокоторжественные, искренние и скорбные слова… утихнут выражения соболезнования и боль невосполнимой утраты… И что тогда останется от дорогого человека, кроме прочерка между двумя датами?
Останутся его дела и память. Светлая память…
Мы познакомились ровно тридцать три года назад в редакции «Литературной России», где я только начал работать, а Борис был к тому времени уже постоянным, испытанным автором еженедельника. Это было место, где в те полные надежд бурные годы сходились судьбы многих и многих людей, объединённых Православной верой, любовью к России, её традициям и исторической памяти. Надо сказать, Борис ярко выделялся на фоне нашего кипящего редакционного человейника: крупный, полноватый, как говаривали в старину, корпусной, бородатый интеллигент с добрыми глазами, густой, окладистой, купеческой бородой и мягким баритоном, он не мог не обращать на себя внимание. Эта борода и его штатская массивность контрастировали с тем, что мы знали его как майора МВД, читавшего курс международного права (на тот момент доцента, позднее профессора и доктора юридических наук) в милицейской академии.
Не будет преувеличением сказать, что слава его опережала его. К январю 1990-го, времени нашего знакомства, Борис был уже в своём роде знаменитостью. Он активно печатался в популярных толстых научных и литературных журналах и (после чернобыльской катастрофы 1986 года) был известен как один из самых принципиальных и убеждённых критиков ядерной энергетики. Даже в последние, вегетарианские годы стремительно дряхлеющего и рассыпающегося Советского Союза такая принципиальная позиция экологического инакомыслия была опасна и чревата серьёзными последствиями. Академическое милицейское начальство пыталось добиться его увольнения со службы, а в недрах теряющего зубы КГБ всерьёз поднимался вопрос о том, не отправить ли зарвавшегося «учёного мента» в места не столь отдалённые…

Как давно, баснословно давно всё это было… молодой, здоровый жизнерадостный и ещё не украшенный сединой Борис… Потом были три десятилетия напряжённого научного и писательского труда, педагогической деятельности, сотни научных и публицистических статей, более десятка монографий и книг, исторических и литературоведческих исследований, повестей, рассказов, воспоминаний…
Борис всегда напоминал мне Илью Ильича Обломова – самого удивительного и душевно светлого персонажа в русской литературе. Если вдуматься, как бы парадоксально и неожиданно это ни звучало, единственного в нашей великой литературе безусловно положительного героя. Правда, в отличие от Облома, скованного безволием и безынициативностью, так и не сумевшего преодолеть свою вялость, Борис даже до последних своих дней обладал изобретательной и неиссякаемой творческой энергией и подвижнически трудился на протяжении всей жизни.
Некогда один из современников назвал славянофила Аксакова человеком «безупречной нравственной породы». На мой взгляд, эта высокая оценка в самой полной мере применима ко всей жизни Бориса Александровича Куркина. Добрый и внешне мягкий человек, он шёл по жизни твердо, никогда не сбиваясь с курса, прислушиваясь и сверяясь только с голосом своей совести. И никакая грязь не могла прилипнуть к нему.
В сущности, Борис был счастливым, цельным человеком, честно прожившим свою жизнь и в главном не погрешившим ни против Бога, ни против людей. Своеобразным был путь духовного возрастания, точнее укрепления Бориса в Боге. К концу жизни (а я наблюдал за ним более трёх десятков лет) он безо всякого преувеличения являл собой образец настоящего православного христианина в современном мире. Однако нельзя сказать, что эта духовная высота далась ему титаническим напряжением духовных сил. Всё в нём было легко и органично. От того, что милостью Божьей он с самого рождения был наделен Им поразительно чистой, детской душой. И эту живую чистую душу, он сумел сберечь до самого конца…
Вот и погасла свеча жизни скромно жившего рядом с нами замечательного человека. Смерть каждого близкого нам человека — это невосполнимая утрата, зияющая пустота на месте пазла, навсегда вырванного из полотна с таким трудом собираемой нами цельной картины жизни. Умаление нас самих. «… а потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по Тебе».

Покойся с миром, дорогой наш Борис!