Парадоксальный Моисей
О новом рельефе Льва Табенкина
№ 2023 / 33, 25.08.2023, автор: Вера ЧАЙКОВСКАЯ
Летом прошлого года Лев Табенкин изваял в своей мастерской под Рязанью скульптурные головы Одиссея и Пенелопы. Я тогда опубликовала на интернет-портале «Литературная Россия» о них эссе. Этим летом автор создал каменный рельеф библейского Моисея, несущего скрижали Завета. Если кто не знает, это знаменитые 10 моральных заповедей, которые легли в основу всей европейской культуры.
Сам Моисей – один из любимых персонажей европейского искусства. Зигмунд Фрейд в своей знаменитой работе «Моисей – египтянин» (1934) представил его египетским аристократом, почти революционером, духовным наследником мятежного фараона Эхнатона. Этот Моисей выводит из Египта толпу евреев-рабов для новой свободной жизни. Ближе к библейскому преданию картина Рембрандта «Моисей со скрижалями Завета» (1659). Его мощный и красивый Моисей, спустившись с горы Синай и увидев танцующих вокруг статуи Золотого тельца соплеменников, в досаде поднимает над головой тяжелые каменные скрижали, чтобы их разбить. Рембрандт, перебравшийся после банкротства в самый бедный, еврейский, квартал Амстердама, прекрасно знал об искушающей силе золота и о силе духа, необходимой для её преодоления. Но окружающая художника людская толпа тогда, да и во все времена, – не обладала подобной силой духа. А потому – разбить скрижали! Так ведь поступил и библейский герой…
«Моисей» (1513-1516), Микеланджело
Полон гнева и мощный величественный старец-Моисей в скульптуре Микеланджело («Моисей», 1513-1516). Он сидит, опустив скрижали, но еще минута – и он поднимется, чтобы их разбить! Эти люди вокруг – неисправимы и не достойны божественных заповедей!
Льва Табенкина в его рельефе, как мне кажется, занимают не столько «люди вокруг» (ну да, и в наши дни они танцуют вокруг Золотого тельца!). С человеческой толпой, как говорится, всё ясно. Его волнует до боли, до крайнего усиления, ситуация человека-творца, который в предельной ситуации всё же должен донести до людей своё уникальное пророческое знание, чего бы ему это ни стоило!
Поэтому у Табенкина не осталось для Моисея никакой мощи и величия, никакого здоровья и красоты, он не просто старый, он дряхлый, он инвалид с палочкой, похожий на тех бедолаг, которые возвращались с Великой Отечественной без обеих ног и об одном из которых написал свой, на мой взгляд, не слишком удачный рассказ «Терпение» (1982) Юрий Нагибин.
Табенкин – парадоксален. Свой разговор о величии духа при дряхлости плоти, его крайнем напряжении и сосредоточенности на самом главном, он ведёт в минималистическом художественном ключе. Не «круглая» скульптурная голова, а рельеф, позволяющий видеть только профильное изображение, но зато в разных ракурсах. Камень (местный рязанский известняк), обычно у скульптора выражающий мощь, тут со всех сторон изрезан и покрыт вмятинами. При этом, умело окрашенный, он сияет на солнце, как драгоценность, утрачивая материальность. Божественные скрижали лежат на спине персонажа как невыносимая тяжесть. Так несут, изнемогая, тяжёлые вещи. А это – важнейшие духовные откровения. Впрочем, так и художники носят на выставки свои тяжеленные картины – самое своё драгоценное!
Лев Табенкин, «Моисей» (2023)
Лев Табенкин показывает нам не гневающегося на человечество Моисея, а персонажа, сосредоточенно и отрешенно совершающего дело своей жизни, которое одновременно является важнейшим событием для всего человечества. Так глухой Бетховен писал свою Девятую симфонию с ее «Одой к радости», обращённой ко всем людям. И самое парадоксальное, что рельеф Табенкина не производит гнетущего впечатления – он сияет, так как пронизан энергией света и воздуха. Однако… Некоторые сомнения у меня всё же остаются. Моисей ли это? Заповеди библейского Моисея ориентированы на человеческую жизнь с её бедами, но и радостями. Они гармоничны, предполагают некое единство духа и тела, в отличие от евангельских заповедей, уводящих людей от земного мира в «царствие небесное». В них и преобладает, побеждая земные страсти, аскетическое начало. А Моисей был человек страстный и даже необузданный. Вспомним, как он поступил со скрижалями, продиктованными Богом, увидев пляшущую вокруг Золотого тельца толпу! А женат он был на негритянке, «иностранке», как мы бы сейчас выразились, что запрещалось местными законами. Это как же надо было полюбить, чтобы сам законодатель нарушил закон! И вот этой гармонии духа и тела, этой страстности, этой радостной, да, радостной, энергии, потому что творческая энергия – всегда радостная, не хватает авторскому Моисею. Но может быть, я ошибаюсь… Ведь талантливый автор всегда имеет свои выношенные резоны. В любом случае рельеф Льва Табенкина оставляет ощущение загадочной глубины человеческой личности и сильно эмоционально воздействует.
Похоже на черепаху, спрятавшуюся под своим панцирем. Возможно, обыгрывается латинская пословица omni mia mecum porto — всё своё ношу с собой.
Сейчас любой может объявить себя скульптором или художником, а на самом деле лепить и рисовать, как попало. У каждого “своё видение”, а на самом деле отсутствие профессионализма. Раньше художники учились много лет, а теперь вовсе не нужно учиться. Не думаю, что такое творчество, на уровне школьника, достойно статей в газете. Тут вообще писать не о чем.
Любой автор имеет право на собственное видение того или иного предмета.
Старая песня из серии “кто я? Тварь дрожащая или право имею?..” Так своими “мнениями” и теряют связь с подлинным искусством.
Лев Табенкин – несомненно, очень неординарная творческая личность, со своим сложным многомерным внутренним миром. Его искусство требует от зрителя духовной и визуальной культуры. Лев Табенкин – сын замечательного, очень тонкого, полного лиризма художника Ильи Табенкина. Произведения Льва Ильича Табенкина – синтез глубокого размышления об историко-философских проблемах человечества. По форме они – пластические метафоры. Рельеф “Моисей” – из этого ряда. Эссе художественного критика Веры Чайковской очень убедительно.