Поэт всегда преступник, хоть чуть-чуть
Рубрика в газете: Поэтический альбом, № 2025 / 15, 17.04.2025, автор: Владислав ШИХОВ (г. Ижевск)
Уважаемая редакция!
Представляю стихи русского поэта из Удмуртии Влада Шихова (род. 1972) со своим предисловием. Выбрал около десяти стихотворений, сам Влад не против такой подборки. О В. Шихове я кратко писал уже в «ЛР» (2018, № 4, 2 февраля), но там были лишь контуры его самобытности…
Виктор ШИБАНОВ
* * *
Как солнечно! Как радостно в лесу!
Морозный бор роскошней Эрмитажа.
Какие тонны снега навесу,
Как на быках несметная поклажа.
А летом, боже, сколько здесь маслят,
И белые случаются порою.
Автоматически мой жадный взгляд
Их ищет под сугробами, не скрою.
Смотри, повсюду заячьи следы –
О, как он наследил беглец бедовый
В попытках бесконечных от беды
Укрыться вновь в надежде бестолковой.
Послушай, ветер шепчет – шу-шу-шу –
Успокоительное повторенье,
А я сейчас последнее пишу,
Как первое своё стихотворенье.
Туда, где нет пределов и границ,
Меня зовёт и манит самозванство.
Смотри, смотри, воздушное пространство
Пересекает стая чёрных птиц.
И вдруг одна упала, словно тень,
На дерево, похожее на лиру.
Давай с тобой в последний зимний день
Пойдём куда глаза глядят по миру.
Отправимся скорей куда-нибудь,
Торжественно отправимся по кругу.
Куда бы мы ни шли, всё тот же путь,
Всё тоже притяжение друг к другу.
Santa Maria della Neve
Мне снилось, что над римским Эсквилином
В начале августа кружится снег,
То озаряясь вдруг сияньем дивным,
То пропадая в сумраке навек.
Казалось бы, едва, куда как скупо
Снежинки осыпаются на склон…
Но вот уже почти готовый купол
И сорок ионических колонн.
Пускай снежинок – лишь четыре вида:
Пластинка, столбик, звёздочка, игла,
Но вот уже капелла и аспида,
И колокольня, и колокола.
Как незаметно в воздухе возникла
И светится в мозаике, во льду
Базилика прекрасней базилика,
Цветущего в божественном саду.
Я дочкам показал – Екатерине
И Анне – где у северной стены
В семейном склепе крепко спит Бернини
И видит ослепительные сны.
Джованни спит и видит сновиденья,
И, кажется, мы тоже видим их –
Великие его произведенья
Из удивительных миров иных.
Слоняясь от фонтана до фонтана
(Тритона, Пчёл и Четырёх великих рек),
Он любит отдохнуть в тени платана,
Послушать Рим, не поднимая век.
В конце всегда, хотя совсем не близко,
Бредёт без сил, чтоб напоить слона,
Несущего громаду обелиска,
И чашу на двоих испить до дна.
* * *
Я никогда не слышал эха,
А в Бердышах оно живёт.
В пространстве словно есть прореха.
И тайный в зазеркалье ход.
Я по пустой брожу деревне,
Из разных мест кричу Горе –
И отвечает голос древний
То в золоте, то в серебре,
То раз один, то многократно,
То словно ворон на сосне.
Но ничего мне непонятно,
Но ничего не ясно мне.
КСЕНОМОРФЫ
«Кто-то экспериментирует над нами…»
Эрих Мария Ремарк
Как изменить свою природу?
Как стать другим? – из века в век
Вопрос возносит к небосводу
С мольбой безумный человек.
В захороненьях неолита
Нашли останки черепов
Яйцеобразных – знать, элита,
Знать, прах вождей, жрецов, столпов.
К великому формированью
Стремились, словно к божеству –
Обматывали сильно тканью
Им во младенчестве главу.
О, анатомия земная!
О, аномалия моя –
Иная раса, кровь иная
Космического бытия.
Смотри в толпе, не зная злости,
Пророк проходит пожилой
(Иные органы и кости),
Как тот у Гигера «Чужой».
Неслышно молится Мадонне
Уже пятидесятый год
И прячет череп в капюшоне,
И, как младенца, бережёт.
* * *
«И тот, кто ничего не хочет удержать,
владеет всем».
Эрих Мария Ремарк
Собор сосны великолепен,
Высокий, чудный, неземной
Его исполнил кистью Репин,
Вернее, Шишкин. Что со мной?
Внутри большая птичья стая,
Десятка три во всей красе.
Они меня, не замечая,
Кружат, как белки в колесе.
Апсида, портик, колоннада
По кругу – купол, капитель.
Какой там вид узнать бы надо –
Овсянка, сойка, свиристель?
Мне хорошо сидеть на солнце,
Блаженно кутаясь, смотреть,
Как миру весело живётся,
Пока отсутствует в нём смерть.
Попали птицы, словно в клетку,
В роскошный сумрак, полутьму,
Кружатся с ветки да на ветку,
Не улетают почему?
Сосна, удерживать не смея,
Владеет светом и весной.
Припомни, друг, Хемингуэя,
Верней, Ремарка. Что со мной?
КИНЦУГИ
Возьмём японское искусство –
Искусство золотого шва*,
Когда от горестного чувства
Расколота и голова,
И вдребезги разбито сердце
Непоправимо, навсегда,
И никуда уже не деться,
Коль катастрофа и беда.
Есть утешение во всяком
Разрыве страшном и большом –
Осколки склеить чудным лаком
И платиновым порошком.
Так даже лучше, что со швами –
Красивей, ярче и ценней.
Заговорённое стихами,
Воссозданное из теней.
Не всё так плохо. Чтобы с горем
Нам справиться и в этот раз,
Мы, Муза, трещины не скроем,
Как наслаждение для глаз.
* Кинцуги (яп. – золотая заплатка) – японское искусство реставрации керамических изделий с помощью лака, полученного из сока лакового дерева, смешанного с золотым, серебряным или платиновым порошком.
* * *
Искусство и есть продолжение леса…
Александр Кушнер
Знаешь, всюду красота,
Всюду, знаешь ли, искусство.
Скрип сосны, как плач альта,
Как возвышенное чувство.
Неужели это он?
Сам Арканджелло Корелли?
Вероятно, просто сон,
Самый сладкий сон в апреле.
Всюду божья благодать –
Вязы, ели, липы, клёны.
Посмотри – ни взять, ни дать,
Изваяний миллионы.
И средь них один Давид –
Остов сломанной берёзы.
Открывается сквозь слёзы
Совершенно чудный вид.
За оврагом в перелеске
Муравейник вширь и вверх
Вырос грандиозней всех,
Словно купол Брунеллески.
На опушке шерсть и мох,
Словно небо у Ван Гога.
Лес, конечно, добрый Бог,
Мы за пазухой у Бога.
РАМЗАЙ
Со временем недуги всех добьют,
Но нам дарован рай – «Поэзиум» при жизни.
«Дербентское шампанское», что брют,
Ещё немного по бокалам брызни.
У каждого свой путь, своя стезя,
Свои баллады и свои сонеты.
Благословенны Бахусом друзья,
Благословенны Музою поэты.
Какое пиршество и чтение стихов
На берегу пруда под звёздным небом!
Как радостно делиться свежим хлебом
И слышать дым костра и аромат духов.
Какие шутки, боже, под коньяк,
Догадки и вопросы без ответов –
Вдруг Шихов Влад действительно маньяк,
Что режет всех в лесу, не трогая поэтов?
Всё может быть. Тем более, похож,
Хоть гений и злодейство несовместны,
Но носит он с собой огромный нож
И выглядит, как выходец из бездны.
Поэт всегда преступник, хоть чуть-чуть.
У каждого своё предназначенье,
своя стезя, кремнистый тёмный путь
И времени гремучее теченье.
Я в сентябре то место посетил,
Где Лермонтов убит был на дуэли –
Подножье Машука под сенью крыл
И пятигорской сумеречной ели.
А в октябре, покинув города,
Мы выбрались в Тарханы – ближе к Богу.
Там говорит со звёздами звезда
И призраки выходят на дорогу.
Покуда, как паломники, мы шли * –
И дуб шумел, и лучшую из песен
Пел сладкий голос на краю земли,
В которой все со временем исчезнем.
В часовне над могилою покой
и божий свет, и даже демон светел.
Дотронувшись до мрамора рукой,
Почудилось, что Лермонтов ответил.
** В октябре 2023 года состоялась поездка на могилу М.Ю. Лермонтова (Тарханы) победителей Конкурса АСПИР Вики Беляевой (п. Темерницкий, Ростовская область), Сергея Ивкина (Екатеринбург), Анастасии Трифоновой (Смоленск), Владислава Шихова (Ижевск) и главного редактора журнала «Пироскаф» Александра Переверзина.
ТРИУМФ СМЕРТИ
«Тебя убила не стрела,
но собственное творение…»
Вим Вендерс «Съёмки в Палермо»
Палермо с греческого гавань. В ней
Такое множество людей, теней, огней
И миллионы улочек, как скважин,
И катакомбы капуцинов. В них
Примерно восемь тысяч, каждый тих,
Мумифицирован, обезображен.
Одна Розалия Ломбардо словно спит.
У ней такой неотвратимый вид,
Что, кажется, увяжется на воздух.
Тем более, чуть медленней овец
Мы движемся, ведь на ногах свинец,
А души умерших едва ли что на звёздах.
Они присутствуют незримо здесь и там,
И следуют за нами по пятам
И добрались в Палаццо Абателлис.
Я часто здесь пред фрескою стою
И вглядываюсь, словно в жизнь свою,
На правду жизни посмотреть осмелясь.
И вот теперь я чую – за спиной
Они стоят с тобою и за мной
И озирают стену, словно площадь,
И узнают сквозь тысячи улик
Чуть адаптированный Смерти лик
И полуразвалившуюся лошадь?
О, их уже ничто не удивит
В отличие от нас. У нас ковид,
У них чума – Триумф всё той же Смерти.
Последний день и неизбежный рок,
И стрелы, словно переменный ток,
И мы с тобою до сих пор, как дети.
Напишем же экфрасис напослед:
На фреске сей изображён Конь блед,
На нём La mоrte, Смерть, иначе Нежить.
А я хотел всего-то ничего,
Обычной нашей жизни торжество –
Оберегать тебя, любить и нежить.
Смотри ж на Смерть, на свой автопортрет,
Художника уничтожает свет
От собственной незавершённой фрески.
О, Флавия, признаться бы тебе…
Но ангел начал Баха на трубе
Во всём великолепии и блеске…
НЕКРОЛОГ
5 апреля 2021 года в Донбассе
похоронили пятилетнего Владика Шихова,
погибшего во время обстрела.
В две тысячи шестнадцатом году
Родился на Донбассе Шихов Владик.
В апреле двадцать первого беду
Обрушил Апокалипсиса всадник –
На части разорвал боеприпас,
Что сбросил украинский беспилотник.
И гробик изготовил на заказ
Иосиф Труженик, Обручник, Плотник.
Родителям горчайшая из Чаш
Даётся в бесконечных повтореньях.
Прости, сынок, хороший мальчик наш,
Живи в сердцах, живи в стихотвореньях.
* * *
Что для меня всего важней в Ижевске?
Сомнений нет, конечно, старый двор,
В котором детство в сумраке и блеске
проходит незаметно до сих пор.
Ещё прекрасен он, как Элизей,
Поэзиум, Эдем иль как его там?
Какое множество моих друзей
Смертельным снесены потоком!
И вырублены наши тополя,
И нет под ними больше шампиньонов.
Но раз за разом возвращаюсь я,
Хотя и с нарушением законов.
Какая сладкая и сочная ирга!
Пускай осталось два куста всего лишь.
Что наша жизнь? По-прежнему, игра,
Которую, увы, не остановишь.
Как в час отлива собирают frutti
Di mare, так и я ищу следы
Блаженства расставаний, ведь, по сути,
Не существует горя и беды.
Вот здесь в дожди мы строили запруды
И запускали щепки – корабли.
И на полях, где раньше шли бои,
Солдатиков закопанные груды.
О, сколько состязаний, поединков!
Какой азарт, какой огонь, атас!
И мастер – сам Ахат Хисамутдинов
Запечатлел наш дом, наш двор и нас.
Прикинься что ли воскресеньем вербным,
Остановись, мгновенье, перестань.
Так жизнь прошла, как я ушёл за хлебом
В тот, что у цирка, магазин «Хлеб-нянь».
И на пути обратном полбуханки
Почти что съел и вот пришёл домой
И на коленках залечились ранки,
И всё переменилось, боже мой.
И смерть является, как стрелка, в полшестого
В любимый старый двор дождливым днём.
– Так не по правилам, так несчитово,
и заново поэтому начнём.
Блестяще! Шампанское с коньяком…