Поэтика интуитивных прозрений

Рубрика в газете: Что бы это значило?, № 2021 / 16, 29.04.2021, автор: Анастасия ЕРМАКОВА

Максим Замшев. Икар мне друг: стихотворения. 101 поэт XXI века. – М.: Издательство «У Никитских ворот», 2020. – 100 с.


Если попробовать определить первое ощущение от поэзии Максима Замшева, то это какое-то гипнотическое очарование, неуловимое сочетание грусти, нежности, трепетности, ускользания. Ностальгия по прямо сейчас исчезающим моментам бытия. Это магия, которую не хочется анализировать. Так смотришь на небо, или на воду, или на лес. И тебя охватывает пронзительное ощущение жизни, её полновесной радости и неизбывной печали одновременно, и множество звуков сливаются в гармоничное звучание, и не разобрать, где начало и где конец этой красоты.

С мальчишеской горячностью
Доказываю времени,
Что наше счастье прячется
У октября на темени,
Что непроглядной теменью
Стихи мои слагаются,
Что за любовь осеннюю
Невзгоды полагаются.
Пускай проходят юности,
Как гимназистки, парами,
Пускай проходят лунности
С охрипшими гитарами.
Я всё о счастье вызнаю,
Над ним всегда дрожали мы,
Как над зерном, что вызрело
В года неурожайные.

Важнее всего в стихотворениях Замшева, пожалуй, даже не смысл, а настроение, состояние, точнее, даже не так: настроение, рождающее смысл. Глубокий и парадоксальный.

 

Жизнь дороже смерти,
Смерть дороже жизни.
Никому не верьте
На прощальной тризне.

Или:

Кем же судьба заказана?
Кто нас позвал из тьмы?
Ангелы пахнут ладаном,
Ангелы – это мы.

Но это вовсе не означает, что в стихах есть только меняющиеся настроения лирического героя, в них – светящееся и пульсирующее вещество жизни, которому не нужен никакой сюжет, кроме самого бытия, и заворожённо смотрящему на него, открывается многое.

Уже полжизни врёшь о том,
что счастлив,
Своим врагам.
Чужие внуки где-то ходят в ясли,
А дети в храм.
А по весне крошится лёд уставший,
Как школьный мел.
Крошусь и я, у ближнего укравший
Земной удел.

Поэтика Максима Замшева очень музыкальна, гармонична с точки зрения сочетания звукописи и образности; свежих, неожиданных метафор в книге «Икар мне друг» хоть отбавляй, и потому их воспринимаешь как должное: «Настой дождя на молодом безделье», «Снег сыплет с неба кашей рисовой», «Упала грусть на тёплую ладонь / И растеклась по линиям ветвистым», «Снега прогорклый бинт», «И улыбку глотаем, как сладость микстурную», «Пусть ветер суров, что тюремный режим», «Словно верёвки натянуты дни», «Сухой асфальт, предчувствуя метлу, / Чуть морщится от встречи предстоящей», «Ослепших звёзд отеческие взгляды» и россыпи других.
Это поэтика интуитивных прозрений, нелогичного, внезапного постижения мира, здесь не найти внятных ответов, но можно настроиться на их постижение. И вместе с тем стихи Максима Замшева очень предметны и зримы. В них много цветов, звуков и запахов, много неба, дождя, осени и любви к Родине. Как бы патетично ни звучало последнее утверждение. Перед нами пронзительно патриотичные стихи в лучшем смысле этого слова.

С ветки срывается яблоко спелое,
Быстро на землю летит.
Жизнь исчезает, как облако белое…
Кто нам её возвратит?
Только сегодня подумал, а надо ли
Помнить, как начался путь,
Как бесконечные яблоки падали
Мокрой Отчизне на грудь?

И вовсе не кажется преувеличением, когда поэт говорит: «Пусть лучше б не было меня, / А Родина моя осталась», или: «И есть ещё великая Россия, / Где мы живём, как бабочки в полях». И вот ещё: «Летит над Отчизной мой поезд, / Чтоб след не оставить на ней».
А стихотворение «Поэты! Что вы делите?» оканчивается так: «А мы спасём Отечество? / Спасём, спасём, спасём!»
Да, именно такова миссия поэта – спасти своё Отечество, и Максим Замшев не боится заезженности данной максимы. Тема эта приобретает у него совершенно иное звучание, не крикливое, политически-трибунное, а камерное и очень личное, но оттого ещё более художественно убедительное.
И вообще от стихотворений книги идёт непрерывный поток света, иногда печально-осенний, приглушённый, иногда яркий, вспыхивающий бурными чувствами и надеждами лирического героя. Герой Замшева совершенно искренен, ему не нужны какие-то позы, он не думает о том, как он выглядит в том или ином признании, в той или иной строке, он знает, что не фальшивит ни в одной ноте, потому что говорит чистую правду.
В книге есть одно очень интересное выражение – «счастливое однообразие», которое, как мне кажется, можно считать своего рода ключом к поэтическому миру Максима Замшева: в вечном круговороте жизни, её бытовом однообразии, от которого испытываешь не только физическую усталость, но порой и онтологический ужас, непременно сокрыт и источник счастья, потому что каждый день – всё же неповторим, и в каждом дне есть свежая радость: новое стихотворение, новая любовь, новая красота. Этим и живёт поэзия.

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.