Поэты и гимны
№ 2022 / 48, 16.12.2022, автор: Алекс ГРОМОВ
М.Л. Рейснер, А.Н. Ардашникова. Персидская литература IX–XVIII веков. В двух томах. Том 1. Персидская литература домонгольского времени (IX – начало XIII в.). Период формирования канона: ранняя классика
М.Л. Рейснер, А.Н. Ардашникова. Персидская литература в XIII–XVIII веков. Зрелая и поздняя классика
Этот труд — результат многолетних исследований авторов, фундаментальное изложение курса персидской литературы в Институте стран Азии и Африки при МГУ им. М.В. Ломоносова. Двухтомный труд раскрывает картину развития классической персидской литературы в разные периоды истории во всём многообразии её форм и канонов.
Уникальная работа даёт читателю возможность узнать о жанрах персидской литературы, проследить преемственность разных направлений и роль поэтических кружков в жизни иранского общества. Многие такие кружки существовали при дворе местных правителей. Для поэтов придворная служба становилась большой удачей, поскольку, составляя панегирики в честь государя и посвящая ему свои произведения, они обретали право на стабильную и безбедную жизнь.
Более «демократичные» сообщества любителей поэзии существовали наряду с «панегирическими» кружками. Например, в Ширазе – родном городе великого Хафиза. Учёные отмечают:
«По-видимому, ещё в юности он приобщился к поэзии, посещая кружки знатоков и ценителей литературы – завсегдатаев кофеен. Таких людей в торгово-ремесленной среде в те времена было немало. В дальнейшем Хафиз стал преподавать в медресе и обратил на себя внимание правителей Фарса. Об этом свидетельствуют его немногочисленные панегирики, посвящённые разным высоким персонам. Однако формально Хафиз оставался независимым и при дворе не служил. Вся его жизнь, если не считать непродолжительных отлучек, прошла в Ширазе. Здесь он и умер в 1389 г. Гробница Хафиза в его родном городе является своего рода визитной карточкой Шираза и до сих пор служит местом паломничества любителей и знатоков персидской поэзии».
Формирование литературы на новоперсидском языке протекало в условиях арабского завоевания и доминирования арабского языка в политической и культурной жизни иранцев. Длительное время в иранистике господствовало представление о полной зависимости первых образцов классической персидской литературы от соответствующих арабских прототипов.
Однако, обратившись к основному фонду сюжетов и персонажей, набору ключевых топосов персидской классической словесности, мы непременно выявим её генетическую связь с древними корнями иранской культуры — от гимнов Авесты до придворных песен (суруд-и хусравани – «царских песнопений») эпохи правления династии Сасанидов (III–VII вв.). В продолжение своих успешных завоевательных походов арабы активно усваивали культурный опыт покорённых народов, в первую очередь — иранцев.
Иначе говоря, культурная традиция переходила, скорее, от персов к арабам, нежели наоборот.
«Газель как отдельное стихотворение о любви встречается уже у поэтов IX–X вв., а на протяжении XI–XII вв. происходит её постепенная формальная канонизация. История персидской газели сводится в самых общих чертах к постепенному переходу её из содержательной категории (любовная лирика), каковой она являлась в арабской поэзии, в категорию формы. Помимо основной любовной темы персидская газель постепенно включает в свой репертуар сезонные зарисовки, сцены дружеских пирушек и воспевание вина, размышления о бренности жизни, жалобы на превратности судьбы, мистические переживания», — заключают востоковеды.
Из текста двухтомника читатель узнает о судьбах великих поэтов и об их связи с изменившими облик мира историческими событиями.
«В восточноазиатском регионе сформировалась могущественная Монгольская империя Чингиз-хана, которая к началу XIII в. объединила под своим владычеством огромные территории Северного и Южного Китая, Тибета, Восточного Туркестана, Средней Азии, Закавказья и Северного Кавказа, Восточной Европы с Поволжьем и Русью. Первыми среди иранских земель опустошению подверглись Средняя Азия (завоевана осенью 1219 – весной 1220 г.) и Хорасан (1220 – 1222). Нельзя не привести известное высказывание о монгольском нашествии арабского историка Ибн ал-Асира: “Это было событие, искры которого разлетелись, и зло которого простёрлось на всех; оно шло по весям, как туча, которую гонит ветер”. Монгольское завоевание нанесло наибольший ущерб старейшим восточно-иранским культурным центрам. Один за другим подвергались уничтожению цветущие оазисы Самарканда и Бухары, Балха, Герата, Нишапура и т. д. Жители гибли и угонялись в плен, разрушались мечети, дворцы, караван-сараи, горели рукописи в библиотеках. Разорение этих областей повлекло за собой перенесение литературных центров на запад персоязычного культурного ареала и в северо-западную Индию».
Авторы показывают, каким образом события из жизни известных поэтов влияли на их творчество. Например, Саади Ширази одним из первых стал использовать в творчестве собственный опыт, включая в сюжет назидательных стихов образы не только великих деятелей прошлого, но и реальных, часто безвестных современников. Он живописал факты из собственной жизни в притчах и анекдотах. В них, наряду с традиционными для этого жанра персонажами, великими мудрецами и владыками былых времён, появлялись и реальные люди, — купцы и караванщики, дервиши и учёные, — с которыми поэт встречался на своём жизненном пути.
Ого! Я в восторге! Браво! Большой поклонник
восточной литературы/ и культуры в целом/!
Благодарю автора заметки/ и редакцию/Алекса Громова.