Поэзия русской деревни
Рубрика в газете: Перестройки, перетряски, № 2020 / 37, 08.10.2020, автор: Максим БУРДИН (г. КОСТРОМА)
Татьяна Тунгусова. Дорога домой. – Кострома: ИД Максима Бурдина, 2020.
Песня русского стиха, наполненная любовью и тоской. Новый стихотворный сборник поэтессы Татьяны Тунгусовой, вышедший в рамках серии «Писатели русского мира» издательского дома Максима Бурдина, продолжает традицию ещё советских «поэтов деревни» и уводит читателя в мир трудолюбивого и размеренного жизненного уклада, который практически не менялся в русской глубинке в течение веков, но в суете современного мира всё более становится достоянием прошлого. Уроженка Кировской области, поэт и журналист Татьяна Тунгусова большую часть жизни провела в местном посёлке Опарино и всю свою трудовую и творческую деятельность посвятила горячо любимому родному краю.
С филигранностью профессионального филолога Татьяна Тунгусова оттачивает каждую строку, снова и снова находя как можно более точные слова и ёмкие, выразительные образы, чтобы передать простые, но глубокие чувства, известные каждому из нас. От стихов поэтессы веет воспоминаниями детства и теплом добрых материнских рук, они наполнены пряными запахами свежескошенной травы и горячего домашнего хлеба, волнениями первой школьной любви и тихой грустью ушедшей юности, которая всё же остаётся с нами до конца.
Мы были юны и несмелы –
Руки не касалась рука.
И пух тополиный был белым
И к белым взлетал облакам.
Как быстро года промелькнули!
Но живы ещё тополя.
И снова в начале июля
Их пухом укрыта земля…
Обращаясь к образам родной русской природы, где «зеленеют столетние ели», где зимой «снег под ногою хрусток», а летом «кипят черёмухи», автор словно растворяет в ней образы героев своих стихотворений, показывая цикличность человеческой жизни («Жизнь человека – тот же / Путь от весны к зиме…»), которая вновь и вновь повторяется благодаря преемственности поколений.
…Давно страстей угас костёр,
Но памяти никто не стёр,
И зеркала не лживы.
В них, вместо своего лица,
Я вижу тёток и отца,
И дядю с дедом у крыльца.
Во мне они все живы.
Яркие бытовые зарисовки искусно раскрывают характеры персонажей, которые у поэтессы получаются на удивление живыми. Здесь и деревенская невеста, на которую в округе не осталось ни одного жениха, кроме трёхлетнего соседского малютки, и ничего не остаётся, как отправляться в большой город, забирая из родного селения последнюю молодую кровь. Здесь и больная одинокая старушка, которая боится умереть, поскольку некому будет заботиться о её старой, одряхлевшей кошке – единственном оставшемся друге и члене семьи. Здесь и дед Евсей, ладивший малышне такие «саночки-гуляночки», что даже спустя десятилетия их всё ещё «хранят кладовочки, сени и дворы», и инвалид войны дядя Миша с гармонью, и бабушка Танюшка, не сумевшая забыть несчастливую любовь к капризному городскому мальчику, и егерь, горюющий об исчезновении из леса «медведéй» и оскудевающей природе…
…У нас по полгода
не тают снега,
Пока их весна не разбудит.
Здесь реки чисты́,
заповедна тайга
И очень хорошие люди.
И пусть простодушны
порою на вид,
Зато и добры, и сердечны.
Он стал, этот край,
где Молома шумит,
Моей остановкой конечной.
Описывая характеры и взаимоотношения людей, Татьяна Тунгусова стремится показать, как в традиционной культуре русской деревни все сельские жители связаны друг с другом не просто добрососедскими, а родственными узами, как это происходит в стихотворении «Жениховы»:
Заселили пол-России –
Где-то сват, а где-то брат.
Жениховы – это сила,
Если вместе их собрать!
Показывая цикличность такого патриархального общинного бытия, автор поочерёдно отсылает читателя то к впечатлениям детства, то к образам старости: там детские игры и первые невинные ухаживания в виде «бомбардировки» репейником, тут поминки и тоска по умершим – а в совокупности вращающееся без остановки колесо жизни. Впрочем, одухотворёнными героями стихотворений поэтессы являются не только люди, но и весь окружающий деревенский мир, где «…дым ворчит/ В трубе, проснувшись. / А сажей печь / Задышит душно», где река «Причалу шлёпает в бока / Ладонью влажной», где «…стрекозы зависли над речкой, / Как вертолетики над головой».
Во дворе досыхает бельё.
Расцветает на окнах герань.
Босоногое детство моё,
Где река под названьем Ярань.
Пахнет липой июнь-первоцвет.
Запах мёда с заречных лугов.
Нет ещё ни потерь, ни побед.
Есть друзья – не нажи́то врагов…
Воспеваемая поэтессой пасторальная картина прошлой деревенской жизни в настоящем разрушается под воздействием времени, сменяющегося политического строя и общественной системы ценностей. «Перестройки, перетряски – / Право слово, благодать…». Отсюда и бесплодность скудеющих деревенских семей, которые не могут обеспечить своей молодёжи перспектив развития в родном сельском крае, и обнищание живой природы, тяжело страдающей от бездумных действий человека, который вырубает леса и портит окружающий мир бездарной хозяйственной деятельностью. И в конце концов приходится срочно продавать и бросать на произвол судьбы свой старый, но добротный деревенский дом с большими глазами окон, чтобы встроиться в новую городскую жизнь и принять новый порядок вещей:
…Срочно память продаю,
С ней – вчерашние заботы.
По дешёвке купит кто-то
Жизнь ушедшую мою.
Своим творчеством поэтесса Татьяна Тунгусова стремится напомнить читателю о том, что без корней не будет и зелени, а у «Иванов, не помнящих родства», не может быть будущего. Своим примером она старается по мере творческих сил пробудить в читателе нежные чувства к своему отечеству, обернуться лицом к природе, вспомнить о вере в Бога и о вечных идеалах. «Я жива Россиею», – говорит автор устами своей героини, простой деревенской женщины. А Россия для неё – прежде всего сама русская земля и люди, которые её населяют, а не государственный аппарат и геополитические «игры разума».
Оставаясь в рамках традиционной культуры и следуя устоявшимся в русской традиции классическим формам стихосложения, автор нового поэтического сборника действительно словно прокладывает читателю «дорогу домой», возвращая нас к истокам, от которых мы отошли на опасное по своей дальности расстояние. В своём желании возродить утрачиваемые сокровища русской души Татьяна Тунгусова обращается к образам трёх былинных богатырей – Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алёши Поповича, показывая, что в новой реальности, искореняющей русскую деревню как культурно-бытовое явление, былинным русским героям, веками стоявшим на страже родины, просто не найдётся места:
Нет полей – заросли осиной.
Вместо чистой реки – трясина.
Где былинные мощь и сила?
Что случилось с тобой, Россия?
Богатырские где заставы,
Что не славы, а правды ищут?
Кто найдёт на врага управу,
Если он вдоль границы рыщет?
Притомились в дозоре кони,
Каждый голову долу клонит.
И Илья с Добрыней не вечны –
Жизнь у воинов быстротечна.
И Алёша Попович хмурый,
Из-под шлема глядит понуро:
Обезлюдевшие деревни
Да поваленные деревья…
Несмотря на столь грустные нотки, звучащие в стихотворениях Татьяны Тунгусовой, здесь нет декаданса и беспросветности, нет безысходного отчаяния. Напротив, читатель найдёт здесь изобилие тепла, света и надежды на лучшее – пусть и невысказанной, но прочувствованной.
Максим БУРДИН,
издатель, прозаик, поэт
Нет – выйти в серии, так нет же – в рамках.
В бока причалу? Сколько у него боков? Да и как можyj в несколько боков сразу? Эти стихи, как оружие, на новых физических принципах построены?
Мне жаль, если вы никогда не видели, как по осени катера по реке собирают дебаркадеры, чтобы поставить их на зимовку в затон. Поверьте, все бока просчитываются.