ПРАЧКА С ФИНСКОЙ ГРАНИЦЫ

Рубрика в газете: Конкурс, № 2000 / 28, 14.07.2000, автор: Леопольд НЕЙКЕН (г. ЛАХДЕНПОХЬЯ, Республика Карелия)

О Марии Уткиной впервые я услышал от полковника-пограничника Афанасия Малоивана. Было это ещё в 1964 году.

Но сначала несколько слов о самом Малоиване. В конце 30-х годов он служил в Политуправлении Ленинградского пограничного округа. Незадолго до начала войны Малоиван прибыл в карельский посёлок Элисенваара, где размещался штаб 102-го Элисенваарского пограничного отряда. Там же встретил войну. Уже 22 июня он проводил на заставах партийные и комсомольские собрания. Пограничники поклялись до последнего биться с ненавистным врагом. А через несколько дней в отряд пришло распоряжение: старшему политруку Малоивану вступить в должность военкома отряда.

Когда мы впервые встретились, Малоиван достал пожелтевшую, в клеточку тетрадь с изрядно выцветшими чернильными и карандашными записями. Аккуратным почерком в тетради были изложены кратко факты, черновики информаций и наградных листов и конспекты записей бесед с пограничниками. (Позже вдова Малоивана передала мне другой его дневник, который полковник вёл с 16 декабря 1939 года по 21 марта 1940-го, в период той “войны незнаменитой”.)

– Многого я не нашёл в архиве погранвойск, куда не раз приезжал в послевоенные годы, – говорил мне тогда Афанасий Никифорович, листая тетрадь. И вдруг я услышал одну интересную для меня фамилию: Уткина. Она служила прачкой на 4-й заставе и стала первой женщиной в пограничных войсках, удостоенной высшей боевой награды – ордена Красного Знамени. Правда, посмертно. В своё время о ней много писали, были статьи и стихи, в театре шла пьеса.

Вернувшись от Малоивана в Лахденпохья, я стал искать материалы об Уткиной. Первым мне помогли краеведы из города Валдая, они прислали фотографию героини и короткий рассказ о её подвиге. Вот что я узнал.

В 1918 году её семья потеряла отца. На руках у матери осталось трое детишек: две дочери и сын. Старшей, Марии, ещё не исполнилось и четырнадцати.

Едва повзрослев, в шестнадцать лет Маша пошла трудиться на железную дорогу: укладывала шпалы, таскала рельсы, заготовляла дрова для паровозов. Когда подросли и стали на ноги сестра и брат, Мария уехала на лесозаготовки. Потом была совсем не женская работа – боец пожарной части.

В 1940 году объявили о вербовке в новые районы Карелии, и Маша с сестрой Елизаветой завербовались для работы в пограничном отряде. Им повезло – они стали вольнонаёмными служащими на соседних заставах.

Служба складывалась из суровых будней. В первое время сёстры часто виделись, а потом времени стало не хватать. Прачка по штатному расписанию, Мария стала санинструктором – по боевому. Плюс занятия по стрельбе и рукопашному бою.

Накануне войны в отряд пришло распоряжение начальника войск округа, генерала Степанова, об увеличении боекомплектов и о возведении дополнительных огневых сооружений. На свой страх и риск Степанов приказал эвакуировать с границы семьи командиров и женский состав. Марии предложили уехать, но она решительно отказалась. Сестра, вышедшая замуж, ждала ребёнка, поэтому её на заставе не оставили.

29 июня 1941 года по всему участку границы, находившемуся под охраной 102-го пограничного отряда, начались бои. На рассвете начальник заставы старший лейтенант Сидоров доложил в отряд обстановку. В первом столкновении победили наши пограничники – противник был отброшен за кордон. Но уже вечером Сидоров сообщил, что противник на участке заставы стал накапливать силы. Начальник отряда полковник Донсков приказал Сидорову действовать, как только враг приблизится.

Вторая атака также была отбита с большими для противника потерями.

К исходу дня 29 июня началось третье наступление на заставу. Застава вместе с приданными ей бойцами 461-го стрелкового полка оказала противнику яростное сопротивление. За вражеской разведкой на территорию заставы потянулись солдаты противника. Решив, что с заставой покончено, они поднялись во весь рост и, стреляя на ходу, двинулись вперёд. Но тут ожили амбразуры замаскированных дзотов, в тылу раздались выстрелы и взрывы гранат. Противник нe выдержал и, оставляя убитых и раненых, побежал за границу.

Однако радость победы омрачилась ранением старшего лейтенанта Сидорова. Эвакуировав начальника заставы в тыл, его заместитель лейтенант Родионов доложил коменданту Гарькавому обстановку и сообщил, что принял командование на себя.

“Ну а если будет угроза окружения, – закончил разговор комендант, – с боем отходите к комендатуре. А сейчас, пока тихо, дайте людям отдохнуть”.

После боя, закончив с перевязкой раненых, Маша Уткина пошла исполнять непосредственно уже свои штатные обязанности. Прачечная находилась недалеко от заставы. Наколов дров, она растопила печь, наносила воды, перебрала бельё.

Уже рассветало. И вдруг Маша услышала скрип двери. На пороге стоял немецкий солдат – рукава были у него закатаны, автомат висел на груди. Фриц явно опешил от неожиданной встречи с женщиной. Уткина лихорадочно соображала, что же ей делать. Скосив глаза, она увидела топор. Но до него нужно было сделать как минимум два шага.

Дальнейшие события разворачивались, как в кино. Немецкий солдат опустил руки от автомата и сделал шаг навстречу женщине. Практически синхронно Уткина сделала шаг навстречу и резко ударила ногою в солдата ниже живота. Фашист согнулся, а она схватила топор и резко опустила его на спину солдата. От удара топором немец рухнул на пол. А Мария в шоке застыла с топором в руках и боялась даже шелохнуться. В этот момент дверь в прачечную снова отворилась и в проёме появился другой фашист. Теперь топор опустился и на него.

Подобрав два автомата, Маша Уткина, не задумываясь, бросилась на заставу. Пограничники в этот момент занимали позиции. На левом фланге началась стрельба, первые снаряды противника разорвались вблизи траншеи.

Оценив обстановку, лейтенант Родионов стал вслух соображать, кого послать за поддержкой.

“Разрешите мне пойти. Я дорогу знаю”, – предложила Мария.

И пошла. Через некоторое время она вышла на хутор, где находилась резервная группа младшего лейтенанта Виноградова. Часовой увидел женщину с винтовкой в руке и понял, что произошло что-то тревожное. Двумя группами красноармейцы направились на помощь заставе.

Маша Уткина смогла незаметно подвести подмогу к заставскому складу. Отсюда было хорошо видно группу солдат противника, готовящуюся штурмовать заставу.

“Вперёд! За Родину!” – скомандовала Маша и бросилась вперед с винтовкой наперевес. Красноармейцы бросились за ней в штыковую атаку. Уткина в этой атаке заколола двух фашистов.

Помощь пришла вовремя. Вpaг покинул поле боя. О тяжести боя свидетельствовали разрушения и воронки от снарядов и мин, дотлевало здание заставы, по всему двору валялось разбитое оружие, трупы врагов. Но и пограничники понесли тяжёлые потери.

Похоронив убитых, собрав оружие, пограничники с тяжёлым сердцем покинули заставу и, выполняя приказ, стали продвигаться к комендатуре.

Ещё несколько дней Мария Уткина вместе с группой Гарькавого участвовала в боях в полном окружении. Перед выходом с одной из днёвок Мария возле озерка лесного решила простирнуть солдатское бельё. А в это время противник, постоянно преследовавший группу, открыл миномётный огонь. Одна мина разорвалась недалеко от Марии, и осколок впился в шею. Пограничники похоронили бесстрашную женщину в лесу. Увы, время уничтожило одиночную могилу.

Выйдя из окружения в район Элисенваары, пограничники получили возможность отдохнуть. Гарькавый и другие командиры писали отчёты, наградные листы, письма семьям погибших сослуживцев, отправляли их последние весточки. Вдруг выяснилось, что 30 июня Мария написала письмо сестре, но отправить не смогла. “Здравствуй, милая Лизочка! – сообщала Маша. – Прошу тебя, не беспокойся обо мне. Я жива и здорова, чего и тебе желаю. Воюю с фашистами рядом с красноармейцами и пограничниками. Родную землю защищаем насмерть…” Это письмо было последней весточкой от Маши Уткиной. Вслед за ней пришла “похоронка” – она была одной из первых в городе Валдае. Подробности о подвиге сестры и её гибели Елизавета Ефимовна и брат Василий Ефимович узнали значительно позже.

Рассказ о подвиге прачки пограничной заставы из политдонесения превратился в газетную информацию, попал на страницы печати. Ленинградский поэт Виссарион Саянов посвятил ей стихотворение “И твоё простое имя будет вечно жить в краю родном”. Малоиван говорил о пьесе, посвящённой прачке, но ленинградская “Салтыковка” не подтвердила этого факта. В сдвоенном 15 и 16 номере журнала “Пограничник” за 1941 год мы обнаружили дружеский шарж “Выстирала” художника Семёнова.

Тогда же, в июле 41-го, были написаны и направлены по команде наградные листы на пограничников, отличившихся в боях. К званию Героя Советского Союза были представлены сержант Андрей Бусалов и ещё три пограничника. Представили и Марию Уткину.

Приказом командующего Ленинградским фронтом от 23 мая 1942 года N 01175/н сержант Андрей Фёдорович Бусалов и вольнонаёмная Мария Ефимовна Уткина награждены орденами Красного Знамени. Посмертно!

Но с годами наши начальники почему-то перестали верить в совершенный Уткиной подвиг. Лет 25 назад по просьбе газеты “Советская Россия” я подготовил материал об этой великой женщине, но набранная статья была отправлена в архив. “Такого не могло быть!” – заявил редактор. А ведь было!