РУМЫНСКИЙ ФАКТОР
Почему Брежнев не доверял Чаушеску
Рубрика в газете: Тайны власти, № 2019 / 13, 05.04.2019, автор: Вячеслав ОГРЫЗКО
Став генсеком, Леонид Брежнев сразу взял под свой полный контроль Политбюро. Первые годы он старался большинство заседаний Политбюро проводить лично. Другое дело – Секретариат ЦК. Туда он являлся от случая к случаю, по сути, делегировав часть своих полномочий Андрею Кириленко и Михаилу Суслову. Однако иногда генсек делал исключения. Но это происходило обычно в тех случаях, когда в повестку заседания Секретариата включались чрезвычайно важные вопросы, от которых зависело формирование нового курса страны. А что такое существенное Секретариат ЦК собирался обсудить на своём заседании 5 ноября 1970 года?! Да вроде ничего из ряда вон выходящего, что требовало бы личного вмешательства генсека. А Брежнев тем не менее пришёл именно на этот Секретариат ЦК.
Впрочем, как минимум один вопрос из повестки дня генсека точно мог бы заинтересовать. Это – меры по дальнейшему усилению идеологической работы среди населения Молдавской ССР и Черновицкой области УССР. Но со стороны могло показаться, что Брежнев руководствовался не важностью поднятой темы, а двумя другими соображениями. Во-первых, возникла ностальгия по прошлому. Ведь в начале 50-х годов генсек руководил Молдавией. А во-вторых, надо было поддержать одного из своих выдвиженцев – нового руководителя республики Бодюла, на которого стало поступать много жалоб.
Однако в реальности Брежнев пришёл именно на этот Секретариат ЦК совсем по другим причинам. Просто именно он, имевший немалый опыт работы в Молдавии, лучше других в советском руководстве понимал, насколько запущенными у нас оказались советско-румынские отношения. Большинство московских партфункционеров полагало, что раз Румыния – это социалистическая страна, то она во всём наш стопроцентный союзник. Но это было далеко не так. На ту же Молдавию она годами оказывала крайне вредное влияние, пытаясь население всячески настроить против Москвы.
Брежнев не зря опасался, что партаппарат, не осознавший всей остроты поднятой проблемы, ограничится одними общими фразами или только какими-нибудь запретительными мерами. Так оно и вышло. Отдел пропаганды ЦК выступил за то, чтобы ужесточить практику культурного обмена и не допускать в нашу страну тех граждан Румынии, которые хотели провезти с собой антисоветские листовки, для чего усилить взаимодействие с румынским министерством внутренних дел.
Брежнев, когда услышал эти предложения, вынужден был прервать штатных пропагандистов.
«Надо ли нам так поступать? – переспросил он Михаила Суслова. – Я считаю, что наша задача состоит не в том, чтобы административными мерами вести работу против представителей Румынии, а следует разработать мероприятия по усилению нашей пропаганды на Румынию, которые носили бы не оборонительный, а наступательный характер. Очевидно, следует вообще усилить внимание к идеологической работе на Румынию.
Надо обратить серьёзное внимание на хозяйственное обустройство пограничных населённых пунктов, колхозов, совхозов. Показывать на примере те достижения, которых добилась наша страна. И пусть каждый, кто приезжает из Румынии, видит, как живут советские люди, каких успехов они добились.
То же следует сказать и относительно литературы. Её нужно издавать больше с тем, чтобы распространять в Румынии, находить различные способы распространения наших книг, газет, журналов. Отгораживаться от Румынии нам не следует, наоборот, надо более активно проникать туда» (РГАНИ, ф. 4, оп. 44, д. 6, лл. 164–165).
Отдельно остановился Брежнев на вопросах эффективности нашего телевидения и наших издательств, работавших на Румынию. Тут ему пояснения дали новый председатель Гостелерадио Сергей Лапин и секретарь ЦК по пропаганде Пётр Демичев.
«Наше телевидение видно на территории Румынии, – сообщил Лапин. – В тех мероприятиях, которые сегодня рассматриваются, имеется в виду несколько укрепить материальную базу телевидения с тем, чтобы лучше проникать нам на территорию Румынии» (РГАНИ, ф. 4, оп. 44, д. 6, л. 165).
Демичев добавил:
«У нас издаётся достаточное количество журналов, газет, книг для румынского населения, однако распространение нашей литературы в Румынии наталкивается на серьёзные трудности» (РГАНИ, ф. 4, оп. 44, д. 6, л. 165).
Но Брежнева эти объяснения не устроили. Он проявил куда большую осведомлённость, чем другие секретари ЦК. У того же Демичева генсек поинтересовался, чьим – нашим или румынским – являлся выходивший в Румынии журнал «Аврора». Демичев заявил, что наш («он издаётся по линии АПН»). Но Брежнев дал другую информацию. Он сообщил:
«Но румыны, оказывается, контролируют этот журнал, изымают некоторые материалы, подготовленные нашей редакцией» (РГАНИ, ф. 4, оп. 44, д. 6, л. 166).
Справедливости ради тут стоило бы отметить, что вопросы контрпропаганды, в том числе и на Румынию, входили тогда не столько в компетенцию Отдела пропаганды ЦК КПСС, который курировал Демичев, сколько в сферу деятельности Отдела по связям с компартиями социалистических стран ЦК, которым заведовал Константин Русаков и который из секретарей ЦК курировал Константин Катушев. Но и они мало что делали.
На Секретариате ЦК Русаков и Катушев лишь согласились с тем, что Румыния усилила свои атаки против Молдавии, а мы пока всего лишь оборонялись, а не наступали. Приведу фрагмент из протокольной записи Секретариата.
«РУСАКОВ. Представленные на рассмотрение ЦК мероприятия по усилению идеологической работы среди населения Молдавской ССР и Черновицкой области УССР действительно носят оборонительный характер.
Учитывая, что румыны всё больше и больше наглеют, нам нужно принять самые серьёзные меры к усилению наступательной пропаганды на Румынию. Румыны используют все способы распространения своих идей вплоть до нелегальных способов.
Что касается заключения соглашения между МВД СССР и МВД Румынии, то, я считаю, что это надо сделать. Нужно испытать, на что пойдут румыны. У нас есть типовой договор. Если они примут основные положения этого типового договора, то можно было бы пойти с ними на соглашение, потому что это будет полезно для нас. Если же они будут выдвигать свои контрусловия, то, мне кажется, идти с ними на соглашение не следует.
ЩЁЛОКОВ. Румыны предложили свой проект соглашения между МВД СССР и МВД Румынии. Должен сказать, что этот проект несколько уже, чем наш проект. Я считаю, что если переговоры пойдут хорошо, то можно было бы в рамках типового договора подписать соглашение с румынами.
КАТУШЕВ. Тов. Бодюл, когда был на беседе в ЦК КПСС, говорил, что румынская сторона активизирует свои пропагандистские мероприятия. Румынские туристы, приезжающие в СССР, привозят с собой большое количество листовок, ведут неприемлемые для нас разговоры с советскими людьми. Мне кажется, что надо было бы по линии ЦК КП Молдавии принять меры против таких действий. Мне кажется, нужно обратить внимание Главного управления по иностранному туризму на то, чтобы оно по своей линии принимало более строгие меры в отношении румынских туристов» (РГАНИ, ф. 4, оп. 44, д. 6, лл. 166–167).
Дальше возник вопрос, как в связи с активизацией румынской пропаганды в Молдавии выстраивать отношения с румынским лидером Чаушеску. Ведь понятно же было, что румынские туристы распространяли в Молдавии антисоветские листовки с ведома румынских властей. Значит, Чаушеску было выгодно усиливать напряжённость в Молдавии. Но, с другой стороны, не идти же нам было на полный разрыв отношений с румынским руководством. Тем более нас связывали с Румынией десятки различных договоров и соглашений о сотрудничестве.
Брежнев предложил написать Чаушеску письмо «и попросить его принять соответствующие меры». За это выступил и секретарь ЦК по международным делам Борис Пономарёв.
«Я, – подчеркнул он, – как раз об этом также хотел сказать, Леонид Ильич. То, что рассказывал т. Бодюл, свидетельствует о том, что румыны развёртывают активную пропагандистскую работу против нас. Нам нужно оказывать определённое влияние на румынское руководство. Пусть они примут соответствующие меры. То, что делается в Румынии против нас в смысле пропаганды, нельзя расценить иначе, как вмешательство с их стороны в наши дела. Между тем, они сами нередко обвиняют нас в том, что будто бы мы вмешиваемая в их дела.
Я считаю правильным предложение тов. Брежнева о том, чтобы написать тов. Чаушеску или ЦК мотивированное письмо и сказать им откровенно обо всём» (РГАНИ, ф. 4, оп. 44, д. 6, л. 167).
Заканчивая обсуждение темы румынского влияния на Молдавию, Брежнев ещё раз отметил, первое, что в плане пропаганды нам нужно не обороняться, а наступать, и второе, что нельзя ограничиваться одной Румынией.
«Вопрос надо поставить несколько шире, – заявил генсек. – Речь идёт относительно усиления нашей пропаганды не только на Румынию и другие социалистические страны, но прежде всего на капиталистические страны. Очень многие коммунисты в капиталистических странах не знают того, что делается у нас. Мне рассказывал тов. Капитонов о беседе с французскими товарищами во время его поездки во Францию. Даже подготовленные политически французы-коммунисты задают совершенно элементарные вопросы. Они просят, например, рассказать о том, что такое хозяйственная реформа, а сами представляют её как возврат к капитализму. Они просят дать им брошюры, в которых бы подробно разъяснялись достижения нашей страны в хозяйственном и культурном строительстве, жизни народов Советского Союза. Одним словом, нам нужно по всем вопросам давать побольше популярных книг, брошюр, статей, подготовленных специально для зарубежного читателя с учётом специфики каждой страны.
Мало целеустремлённой работы в этом направлении ведёт АПН. А почему бы, например, по радио, интервидению не выступить нашим министрам, писателям, другим представителям интеллигенции и образно, на конкретных примерах рассказать об успехах Советской страны. Можно привлечь к этому делу работников Госплана, ЦСУ и других.
В некоторые коммунистические газеты можно направлять наши материалы, хорошо и интересно подготовленные. Не обязательно им навязывать, но попросить опубликовать, скажем, такие материалы, как о молодёжи, о рабочем классе, о профессионально-техническом образовании, о культуре и т.д.
Я не говорю о всех партиях, а для таких крупных компартий, как Французская, Итальянская и другие, мы могли бы подготовить материалы и обеспечить их этими материалами, чтобы они рассказывали о нашей стране, о нашей партии, о нашем народе правду.
Может быть, сейчас решения по этому вопросу не принимать, а подумать нам, как лучше и проще организовать подготовку популярных книг, радио и телевизионных передач, в которых рассказать о наших достижениях» (РГАНИ, ф. 4, оп. 44, д. 6, лл. 168–169).
Однако партаппарат многие установки Брежнева так и не реализовал. Эффективных рычагов влияния на Чаушеску, которые могли бы принудить его отказаться от усиления антисоветской деятельности на территории Молдавии и Черновицкой области, наша власть не нашла (точнее, нашла, но не использовала).
Чаушеску, помнится, расстреляли с женой без суда и следствия.
Однажды в Африке, кажется, обстреляли машину генерала де Голля. После обстрела он вышел из машины, демонстративно обошел ее и сказал: “Не прощу им, что стреляли в машину, где сидела женщина”. В Румынии расстрел Чаушеску и его жены выглядел безобразно. Его снимали на видео. В Сети есть ролик и фотографии. Так начиналась демократия в стране в 1989 году. Сейчас по данным опроса 40% населения сказали, что в случае голосования они сделали бы свой выбор в пользу Чаушеску.