Сибирь не отпускает Сенчина
Рубрика в газете: Удары реализма, № 2021 / 13, 08.04.2021, автор: Максим АРТЕМЬЕВ
Первое впечатление от повести Романа Сенчина «Золотые долины» («Новый мир», № 2 за 2021) – время остановилось, и остановилось оно в 90-е годы, когда автор вошёл в литературу, и начал писать – как раз о Сибири, где и происходит действие его нового произведения.
Сибирский цикл Сенчина длится почти уже тридцать лет и, собственно, он об одном и том же – сломе привычной жизни и невозможности создать нечто устойчивое взамен. Более того, если раньше герой Сенчина кормил кроликов, а теперь и их нет – тяжело и невыгодно содержать.
В российской глубинке нет мобильности, пресловутых социальных лифтов, что ярко показано в повести. Люди не переезжают из брошенных государством горняцких городов и посёлков, потому что ехать некуда, да и незачем. Они существуют десятилетиями без постоянной работы, живут натуральным хозяйством (сбор черемши, ягоды, грибов, как всегда описанный у Сенчина с мельчайшими подробностями), ездят на машинах 35-летней давности.
Воспоминания о той, «настоящей» жизни всё время присутствуют в нынешней, безотрадной. Советское бытие с его работающим заводами, рудниками, дотируемым транспортом – вопреки «экономической целесообразности» воспринимается как норма, как золотой век. Его слом не стал началом «освобождения». Ощущения открывшихся путей, прежде закрытых, нет.
Настоящее предстаёт как тупик, из которого подлинного выхода не существует – или контрактником в армию, или в город учиться за свой счёт (бюджетные места все заняты) с непонятой перспективой. «Нам постоянно парят: выпускники работают в «Газпроме», «Роснефти». Ну да, работают – один из ста…» И, главное, что не видно перспектив изменения ситуации. В 90-е сенчинская Сибирь – место упадка и деградации, и в двадцатые годы XXI века продолжается то же самое.
В США и Канаде было как-то попроще – приехали люди на Юкон за золотом – и уехали. А в СССР-РФ они задержались надолго – поверили в государство и его политику. А теперь страдают, и уже не столько те, кто строил заводы и рудники, а их дети и внуки, не знающие иной жизни кроме разрухи и запустения. Правда, поймал себя на мысли, что русские классики – я как раз сейчас перечитывал рассказики Толстого последних лет его жизни – тоже видели современную им пореформенную деревню как царство нищеты и дикости, мы же видим в ней, скорее, попытку развития и модернизации, переселение в Сибирь, столыпинские реформы…
Сенчин пошёл на большой риск в этой повести, взявшись описывать молодое поколение – ровесников его детей. Отец главного героя как раз одногодок автора, в 1989 году закончил школу. В этом всегда заключается большой риск – кажется, что ты их понимаешь, а на самом деле невероятно трудно говорить от лица поколения, которое моложе тебя на двадцать пять лет и больше, «изнутри». Пусть и кажется, что ты про них всё знаешь, они у тебя на виду. Ан нет, выясняется, что его психология, жаргон, поведения от тебя ускользают. Я бы лично никогда не взялся за такое. Одно дело – вводить героев младше себя просто как действующих лиц, другое – пытаться видеть жизнь их глазами. Вспоминаются рассказы Солженицына о послесоветском времени. Вышли они неубедительными, чувствовалось, что писатель не знает ни советской жизни после 1974 года, когда его выслали из СССР, ни происходившего в 90-е. Вроде бы всё правильно пишет, но всё равно – не то, как-то натянуто и недостоверно, понимаешь что он или додумывает, или судит с чужих слов.
Немного раздражает фирменное сенчинское описание быта – уже отмеченное выше собирание ягод, приготовление нехитрой еды бедно живущих людей. Когда читаешь такое в первый, второй, третий раз – восхищаешься. Но когда чаще – преследует ощущение, что это уже где-то у писателя было, что одно и то же переходит из повести в повесть, из рассказа в рассказ. Впрочем, это уже, скорее, замечание критика, который, прочитал почти всё, написанное Сенчиным. С другой стороны, такова картина жизни – уже четверть века в Сибири люди существуют на картошке и соленьях с собственного огорода.
Конечно, как обычно у Сенчина, немалую роль играет отечественная рок-музыка конца 80-х-начала 90-х, своего рода центр его художественной вселенной. Меня всегда удивлял интерес писателя к русскому року. Казалось бы, сибиряк-почвенник, наследник Распутина, Астафьева и Шукшина, какой может быть рок – направление, чуждое русской жизни всем своим существом? Неталантливые музыканты, бездарные певцы, плохие поэты, не оказавшие никакого влияния на мировую, да и отечественную культуру. Если парень где-нибудь в Алабаме берёт в руки гитару и становится известным на весь мир – этому и надо подражать, не формально, имитируя его аккорды и слова, а по сути – масштабам успеха и влияния. Мусоргский, Стравинский, Чайковский работали именно так, заставляя всю планету прислушиваться к себе. А упоминаемый Сенчиным «Зоопарк» – местное явление в узком временном диапазоне. Конечно, на фоне сегодняшней масс-культуры тогдашние звёзды кажутся образцами гражданственности и социальной ответственности.
У Сенчина всегда было чуткое ухо к живой современной речи. Не секрет, что сегодня она стремительно портится под влиянием попыток подражания «умной» речи офисного планктона и обслуживающих его специалистов. И он отражает это художественно верно – в повести упоминается психолог с лекциями о «сепарации» детей от родителей. Психологи – в первых рядах по порче русского языка, им нужен свой жаргон, чтобы отличаться от толпы и, одновременно, привлекать её этим. Отсюда и отмеченная Сенчиным сепарация. Только писатель понимает всю убогость такого словоупотребления, а вот массы – нет. И простой сибирский человек тянется за городскими проходимцами, теряя свой язык. Кержацкие, чалдонские и прочие речения стремительно исчезают перед лицом made in USA.
Природа, как пейзаж, отдельный герой, и настроение задаёт, и функции коммуникации выполняет. СОБИРАНИЕ грибов и ягод отдельный момент, это как охота, места описаний леса, как у Льва Толстого и Михаила Шолохова, поэтому больше уделяйте внимание, писатели, нашей природе, как герою всех повествований.
Захотелось прочитать эту повесть. Благо можно найти журнал в Сети. Возможно, обнаружить там что-нибудь, чего не заметил автор рецензии, судя по которой, повесть в духе того, что любит печатать “Новый мир”. И все-таки… Хорошо, что нет дотошного пересказа сюжета.
Сюжет всех произведений у писателя Романа Сенчина одинаков. То есть – поменяйте имена героев, фамилии, название городов и посёлков и… ничего не изменится, никто даже и не заметит, что читает другую повесть или роман. Сенчин пишет исключительно по одному-единственному шаблону. Увы, это говорит об ограниченности автора. Не хочу обидеть, но – однообразие сюжета говорит именно об этом.