ТО, ЧТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЕСТЬ
Рубрика в газете: Поэтический альбом, № 2018 / 34, 21.09.2018, автор: Николай ВАСИЛЬЕВ
В этой подборке стихов Сергея Казнова не случайно обращение к Пастернаку. Поскольку Пастернак, в своей философии природы, парадоксально выходящей к христианству – это и есть, в общем-то, поэзия. Вспомним «…и сады, и пруды, и ограды, и кишащее белыми воплями мирозданье – лишь страсти разряды, человеческим сердцем накопленной». Сгустки реальности, биение самой жизни, проходящей через сердце поэта – безличное, сконцентрированное в личности – вот вам, если копать метафизику, и натурфилософия, и христианство. А на уровне поэзии – вот вам стихи и Пастернака, и Сергея Казнова, и любого, наверно, подлинного поэта. Вот этот сад, в котором «поражение» и «победа» – просто два разных, но не противостоящих друг другу растения, взятых из цветущей гущи. Но взятых не Богом, их поэтом и автором, а человеком, которому дано право называть вещи. Читателем. А Богу, по Казнову, не дано отличать творения друг от друга, судить свою работу и мастерство, проводить анализ. И этот несовершенный, казалось бы, Бог – подлинный.
Религиозное чувство Казнова очень тонко выражено в предпоследнем стихотворении подборки. «Не бывает на свете богов… имена их – скорее антонимы для того, что действительно есть». А что есть? «Только память и свет, только пение… только золото, пусть и осеннее». Только вот это биение смертной и бренной жизни, всеми нами воспринимаемое подкожно. Но, с другой стороны, хитрое казновское «действительно есть» противопоставлено «богам» не только с нашей, человеческой стороны, но и с небесной. «Богов» нет, но что-то или кто-то – действительно есть. Где-то там, куда уходят сквозь нас разряды мироздания. Если это что-то или этот кто-то действительно есть – то только в том же ряду, пусть и на другом его конце, в котором стоят перед памятью уходящее лето и длинная золотая осень, неизбежно заканчивающаяся зимой. Только в той же реальности, в которой поэта угораздило до смерти полюбить его собственную, им же взращённую и с каждым днём уходящую от него жизнь. И если «клин клином вышибают», то эту утрату можно будет покрыть только смертью и, далее, какой-то совсем, совсем другой и неведомой формой бытия. Для которой даже в поэтическом, сокровенном языке – нет подходящих слов.
ЧТО-ТО
Всегда пишу я не о чём,
По большому счёту.
Однажды тут себя прочёл…
А что, есть в этом что-то.
Слова идут из ничего,
От немоты, от бога?..
В них много этого всего,
Чего нельзя потрогать.
Слова идут из глубины
И не видны, и не слышны.
Слова из ниоткуда,
Их я не забуду.
В этом что-то есть,
Чего нельзя прочесть.
Когда всё исчезает..,
Что-то и цепляет.