В СОАВТОРСТВЕ С ЖИЗНЬЮ
Беседа с Иваном Сабило накануне негромкого юбилея
№ 2022 / 49, 23.12.2022, автор: Светлана ГОЛУБЕВА (г. Орёл)
Каким чудом в человеке рождается мыслитель, писатель? Когда и вследствие какой жажды в нём возникает потребность высказаться в художественном слове о себе, о времени, о мире? Думаю, творческий путь начинается задолго до того, как человек впервые написал что-то художественное. Но как проистекает чудо рождения в нём писателя? Как, с чего начинается служение слову, мысли? Об этом мне посчастливилось говорить с одним из крупных прозаиков 20-21 века Иваном Ивановичем Сабило, чьи книги выходили немыслимыми для нашего времени тиражами, печатались в престижных изданиях страны и за рубежом. В декабре 2022 года у него своеобразный юбилей – 40-летие со дня вступления в Союз писателей СССР и России. И я решила задать ему несколько вопросов о литературе, о работе писателя, об истоках его творений.
Иван Сабило родился в Минске, в 1940 году. Занимался хореографией во Дворце пионеров и боксом в «Трудовых резервах». В юности переехал в Ленинград, был победителем одного из первенств Северной столицы по боксу. Вероятно, могли случиться и более значительные спортивные успехи. Однако ножевая травма руки, полученная при задержании преступников, грабивших людей в Митрополичьем саду Александро-Невской лавры, не позволила продолжить занятия спортом (об этом в книге «Будни милиции» Героя Советского Союза, генерала, руководителя Ленинградской милиции И.В. Соловьёва). Высшее спортивно-педагогическое образование И. Сабило получил в институте им. П.Ф. Лесгафта. Преподавал в ВВМУ им. Фрунзе (ныне Морской корпус Петра Великого). Автор более 20 книг прозы. Первая книга «Пробуждение» вышла в Ленинграде, в 1977. В том же году, ещё по рукописи, Лентелевидение создало одноимённый двухсерийный фильм-спектакль. Ленинградское, Белорусское радио, Радио России инсценировали многие его рассказы и повести. Произведения автора переводились и публиковались в Беларуси, Китае, Сербии…
Иван Сабило – лауреат Всероссийской литературной премии им. Фёдора Абрамова, премии Правительства Санкт-Петербурга, победитель Международного конкурса интеллектуальной литературы им. Александра Зиновьева и др. В 1992–2005 гг. возглавлял Санкт-Петербургскую организацию Союза писателей России.
– Иван Иванович, как и когда вы соприкоснулись с данностью не печатного, не написанного по школьной надобности, а искреннего, личного, от души рождённого слова?
– В пятом классе, возвращаясь из школы, я нашёл тетрадь мальчика, учившегося, может быть, в девятом-десятом классе. Оказалось, это был личный дневник, в котором школьник признавался, на что он готов. Он пишет, что занимается штангой и может «запросто защитить от бандитов человека, заступиться за девчонку». Меня привлекла черта его характера – стремление быть сильным, неравнодушным.
– В каком возрасте вы сами написали что-то, как вам казалось, вроде литературного произведения? Может быть, стихотворение, рассказ?
– Одно из первых стихотворений у меня было про мальчика, что желает прожорливому коту побольше наловить и скушать птичек. Завершалось оно двумя строчками: «Переловил всех скворечиков кот. Вырос тот мальчик, он – идиот». Подивился складности своего стиха и послал в детскую газету «Зорька». И получил ответ на бланке «Памятка деткору», в котором говорилось, что, конечно, писать стихи надо, но с добром к тому, о ком ты пишешь. Я внял назиданию и переписал свой стих, изменив концовку: «И не поймал ни пичужки тот кот. Вырос наш мальчик, он – патриот». Но больше я никогда и никуда своих стихов не посылал.
Шли первые послевоенные годы. Минск, так же, как Сталинград, понёс самые тяжёлые потери. Многие городские строения, школы разрушила война. В свою первую, среднюю, мужскую школу №60, что на улице Красивой, я ходил по железнодорожным путям, около трёх километров. Когда в нашем районе открылась 39-я школа, я перешёл туда. Как же мне понравилось там! Всё новое, свежее. Нас, 12-летних, учили красивые, любящие нас, учителя. Я писал короткие стишки, не зная, что это эпиграммы. Школьная стенгазета называлась «Мы с Вами», т.е. вместе мы составляем великое двуединство учеников и учителей. В ней и появлялись мои стишки. Одно было про Валерку Мороза: «Удивительный вопрос, кто у нас В.П. Мороз? Он учителя не слышит, ничего в тетрадь не пишет. Скажет слово – и молчит. Приглядишься – он уж спит». По какому-то странному обстоятельству мои «эпиграммы» нравились нашим мальчишкам. Они жали мне руку, и почти каждый предлагал написать о нём.
– С того времени вы поняли, что ваше призвание – быть писателем, или это случилось позже?
– В одном из откровений прекрасного русского советского писателя Константина Георгиевича Паустовского есть воспоминание о том, как он едет в поезде и разговаривает с пассажирами. Один из попутчиков, похвалив речь собеседника, спрашивает, кто он по профессии. Паустовский раздумывает: «Ответить ему: «Я – писатель», всё равно, что сказать: «Я – красивый». И он представляется учителем русского языка и литературы. Я тоже никогда не называю себя писателем. Говорю, что я тренер по боксу.
– Какое произведение в детстве, в юности вас поразило настолько, что вы воскликнули: «Вот здорово! И мне бы так!»
– Даниэль Дефо «Робинзон Крузо». Последний раз я брал в руки эту книгу лет тридцать назад. А в жизни перечитывал её четырежды. И каждый раз находил что-то новое. Так же, как в романе Льва Толстого «Война и мир». Впоследствии я узнал, что Дефо написал «Робинзона», не выходя из кабинета, предоставив своему герою выдуманный остров. И шикарно получилось. Чего не скажешь о написанном им же продолжении романа в конкретном месте, в России – бледно, вяло, без душевной и творческой подпитки. Лучше бы не писал!
– Ваше первое произведение, начиная с которого вы вправе считать себя писателем?
– К сожалению, пока что нет такого произведения, и не жду божественной помощи, чтобы оно появилось. Но, будучи скептиком по отношению к религии, всякий раз, когда окончена очередная книга, мысленно говорю: «Спасибо, Господи, что ты помог мне это сделать».
– Тогда самое значимое одно или несколько произведений, которые, может быть, труднее всего дались или наиболее выразили вашу творческую идею.
– Роман «Открытый ринг», где ни в одной строчке я не покривил душой и написал то, что происходило со мной, с моими близкими, со страной в доперестроечные и перестроечные времена. О той умопомрачительной государственной глупости, что привела к падению Великой Державы. Глеб Горбовский, прочитав книгу, сказал: «Это не роман, это исповедь».
– Что Вам помогает писать? Чем подпитываются ваши творческие силы?
– Словами моей бабушки Юльки, которые когда-то мне пересказал отец. Бабушка умерла от тяжёлого ранения в ногу в годы войны. Началось заражение крови, и не было возможности ей помочь. Ещё до войны мой будущий отец спросил у неё: – Мама, кто, по-твоему, самый смелый? – Тот, кто не боится правды. – А самый сильный? – Тот, кто говорит правду. – А самый умный? – Тот, кто отличает правду от лжи. – А самый богатый? – Тот, кто живёт по правде. – А самый достойный? – Тот, у кого много друзей, живущих по правде.
Даже сейчас, когда я это вспоминаю, становится тепло на душе, становится понятнее мир и окружающие меня люди. Простая женщина была, а сумела донести глубочайший смысл существования человека, прежде всего мужчины: говорить правду и поступать по правде, чтобы сметь её говорить.
– Что вы любите из других видов искусств: поэзию, живопись, музыку, театр?
– Кажется, на первом месте у меня двуединство музыки и поэзии, и как вершина его – песня. Есть песни, которые вызывают изумление в великом сочетании двух искусств – литературы и музыки. И, услышанные ещё в детстве, остаются с тобой во всей твоей жизни. Одна из них – ямщицкая баллада: «Это было давно, лет семнадцать назад, вёз я девушку в тройке почтовой…»
– Главная идея, которую вы открываете читателю через своё творчество. Ваши взгляды на жизнь?
– Самое для меня привлекательное – свобода от конформизма, когда человек не следует какой-либо выгоде, не хитрит с целью получить что угодно – от похвалы до денег, а следует нравственным принципам и своему чутью. Мне интересен человек, который не роняет себя, говорит правду о себе, о том, что он видит и как понимает, – не подлизываясь к властям предержащим, не создавая в угоду им нечто такое, за что власти погладят… А Господь может и не погладить.
– Кого из современных писателей вы могли бы назвать своим учителем?
– Говорить о самых современных? Это Лев Толстой, Александр Пушкин, Михаил Лермонтов. Достаточно троих? А зарубежные современные – это в первую очередь Томас Манн, Эрнест Хемингуэй со своим «Стариком и морем»; это открытый, сильный и содержательный Джек Лондон и также Уильям Фолкнер. Из англичан Шекспир (тут я не согласен с Толстым, который не воспринимал его всерьёз) – Шекспир, я считаю, открыл для нас такие горизонты, которых многие ещё не поняли, не открыли для себя. В том числе нынешние писатели. Из французов Оноре де Бальзак.
– Исходя из вашего писательского и читательского опыта, какую книгу, произведение, повесть, роман вы назвали бы учебником? Где есть всё то, что, как вы полагаете, должно быть в прозе?
– Наверное, в качестве учебника не назову ничего. А как пример для подражания, где можно порадоваться прозе, я бы назвал повесть Радия Погодина «Дубравка». Впервые она была опубликована в 1960 году, в журнале «Юность». Повесть настолько проникновенна, настолько поднимает человека в его достоинстве, что это и дало мне повод написать своё первое сочинение «Исток добра». Как же я радовался, что получился рассказ… Правда, спустя три или четыре дня, я перечитал его и подумал: «Боже мой, какой ужас!». Случилось так, что лет через десять после этого я оказался участником Конференции молодых писателей Северо-Запада, в семинаре, которым руководил Радий Петрович Погодин. Он положительно отозвался о моей повести «Товарная станция». И несмотря на то, что был старше меня на 15 лет, мы стали друзьями. Сколько же и чего поведал мне он о жизни, о войне, участником которой он был, о литературе и литературном творчестве! И ещё тогда я понял, что в литературе понятие «учитель», «наставник» мало соответствует тому, что получает молодой литератор в общении с писателем, умудрённым опытом жизни и творческого труда. Это не просто научение, это своего рода донорство, при котором в начинающего автора от состоявшегося писателя переходят глубина понимания человеческого бытия и чувство меры.
– Что вы пожелали бы сегодняшним начинающим писателям? Может быть, напутствовали бы их, как когда-то ваша бабушка Юлька, не предполагая, что, внушая сыну, обращает свои слова и к внуку, будущему писателю? Дайте совет молодому человеку, который вдруг понял, что должен оставить после себя литературное произведение.
– Совет для тех, кто его примет: ощущать себя смелым и сильным, властвующим не только над своими героями, но и над самим собой. И душить в себе конформиста и дипломата («диплом», с греческого, «сложенный вдвое»). Помните, у Николая Островского: «Самое дорогое у человека – это жизнь и прожить её надо так, чтобы не жёг позор за подленькое и мелочное прошлое…» Ты ответствен за себя перед самим собой и перед близкими тебе людьми, – не роняй своего человеческого достоинства.
– Почему стоит браться писать? В какой момент человек берёт ручку или открывает компьютер и пишет?
– Думаю, первопричина этого – сложность и многогранность нашей судьбы, среды обитания, жизни. Желание написать приходит, когда перед человеком встаёт выбор: не как (богато или бедно) жить, а каким быть. Ты или мышка-норушка, что схватила кусок и тащит к себе в норку, или ты Илья Муромец, великан – пусть только в масштабах своей личности. Есть ли в тебе и каким должен быть смысл твоего существования? А без него мы превращаемся в былинку, рождённую природой, которая, однако, даёт возможность другим былинкам вырасти на её месте.
– Вашим первым произведением, ставшим широко известным, явилась повесть «Пробуждение». Она была издана отдельной книгой и увидела свет в 1977 году.
– Да, 45 лет назад она вышла в Ленинграде тиражом 75 тысяч экземпляров.
– По нашим временам трудно представить себе такой тираж. Как вы поняли, что она – ваш успех?
– Некоторые мои книги выходили тиражом и 100 тысяч экземпляров. А самым большим успехом было то, что ещё до выхода книги по её рукописи был снят фильм «Пробуждение». Тогда же ленинградский детский журнал «Искорка» опубликовал повесть частями в нескольких номерах. Фильм сняло Лентелевидение (режиссёр Герман Лупекин). Две серии по часу шли по телевизору два дня. Многие роли исполняли известные актёры: народная артистка СССР Нина Мамаева, заслуженный артист РСФСР Павел Панков и начинавшая тогда свой путь в кино юная Марина Левтова. В советское время фильм показывали несколько лет подряд, как правило, в первых числах сентября. Позже, в «нищие девяностые» плёнку фильма использовали на что-то другое, поэтому он пропал безвозвратно. А выход самой книги был также слегка омрачён «соавторством» с цензурой. Так как некоторые эпизоды повести происходят во время войны и на территории Беларуси, издательство по настоянию цензуры отправило рукопись в КГБ БССР. Вопрос поставили прямой: не выдаёт ли автор каких-либо тайн военного времени? Пока там проводили исследование, я пережил немало нервных дней. Но рукопись попала к ответственным, умным людям, которые разобрались в существе вопроса и прислали её обратно, пожелав издательству и автору успешного выпуска. В «Искорке» поступили проще – поменяли часть золотого запаса Беларуси на бронзового конька, а полицаев – на уголовников. К моей большой радости, в Минске, в 2009 году, в издательстве «Харвест» вышла моя книга повестей и рассказов «День первой встречи», в которой повесть «Пробуждение» была представлена целиком.
– Что в этой повести от творчества автора, а что из реальной жизни? Есть ли в ней герои из вашего детства?
– Конечно, я писал о моей школе, только фамилии одноклассников изменены. Там и мои занятия хореографией, и Валерка Мороз (у меня он Шульгин), ставший известным белорусским артистом и режиссёром. Все события из школьной жизни, из детства. Ничего иного я не добавлял, но интуиция подсказывала, что нужно делать литературного героя, а не фотографию реального человека. Это была моя первая повесть, я много сил потратил, приложил все свои старания, чтобы читатель дочитал её до конца.
– А были те, кто дал толковый совет по её написанию?
– Нет. Только когда уже написал, Радий Погодин спросил, чего я там всё перетасовал и переставил местами. «Повесть, сказал он, не колода карт, которые, как ни перемешивай, всё равно останутся колодой. Литературное произведение это иное, в нём всё должно быть по порядку: от корней до кроны». Изначально у меня повесть называлась «Тайник Кайковского леса», но Погодин отсоветовал. Сказал, что название «кудрявое, плоская интрижка; на самом деле главное в твоей повести – пробуждение человеческой души; герой ещё не совершил подвиг, но уже готов к нему. Так что правильнее было бы назвать «Пробуждение». Я согласился. В повести переплетены события, отголоски военных лет и современности, в ней пересекаются пути разных поколений. Хорошей рецензией на неё откликнулся писатель Владимир Арро. И Погодин тоже… И ещё о Погодине. Однажды мы с ним были в гостях у художника Леонида Птицына. Вспомнилось известное выражение «литература и искусство». Птицын сказал, значит, литература – не искусство. Я стал возражать: мол, как это так? А что же она тогда? Думал, Погодин поддержит меня, а он согласился с Леонидом: «Твой Птицын прав. Представь: идёт мать с детьми, ты же не скажешь, вот идут дети. Так и с литературой, потому что она – мать всех искусств». Мне ничего не оставалось, как согласиться. Особенно, когда Погодин добавил: «Помните, как в Евангелии: «В начале было Слово. И Слово было от Бога. И Слово было Бог»». То есть, «слово» не как обозначение предмета, а как разумение.
– Речь в повести «Пробуждение» идёт о юноше, которому 15-16 лет, и его сверстниках. Как вы думаете, почему сегодняшним 15-16-летним ребятам стоит её прочитать?
– Сегодняшние 15-16-летние читать не будут. А вот 12-14-летних, возможно, заинтересует. Потому что герой – стойкий и не лживый парень, способный совершить то, к чему ещё вроде бы и не должен быть готов. Но есть твёрдое желание сделать доброе дело. Он благороден, даже не зная об этом, таково его естественное внутреннее состояние. Одноклассники называют его соней, он и вправду, ходит и будто бы спит. Он неуклюж, вроде бы, ничем не интересуется. Но он оказывается способным на смелый поступок раньше, чем они.
– В разговорах вы часто ссылаетесь на роман «Открытый ринг». Он самое значимое произведение в вашем творчестве? Когда вы решили его написать, какое это было время? Каков был посыл для создания «Открытого ринга»?
– Мне хотелось отразить всё, что происходит со мной в сложное время «перестройки», т. е. нового государственного курса СССР. Как потом выяснилось, губительного для него. Показать судьбы людей, непосредственных его участников. Меня поразило самоубийство поэта Юлии Друниной, не принявшей крушения страны. Я тогда подумал, что же это за время, когда такие люди уходят из жизни, не желая мириться с той действительностью, что наступила против их воли. Хотелось объяснить самому себе, но на бумаге, весь ужас сдающегося без войны государства. Начинал я с коротких дневниковых записей, так как был увлечён этим жанром. Они и вошли в роман. Кроме того, меня окружали интересные, разнообразных дарований люди: Радий Погодин, Михаил Дудин, Николай Внуков, Валерий Ганичев, Валентин Распутин, Аскольд Макаров, Михаил Аникушин… Пройти мимо них, забыть их я не мог. Мне было важно создать документ событий и времени, который поможет объяснить, что происходит со мной и другими, самому себе и другим, кому он попадёт в руки. Я ведь понимал, что это может быть издано. И подходил к работе с чрезвычайной ответственностью, хотел сохранить правду. И книга, вроде бы, получилась, потому что известный минский поэт Анатолий Аврутин и ленинградец Лев Куклин, прочитав роман, сказали, что определённые круги нашего общества могут не простить мне моих откровений. Но роман вышел и был высоко оценён читателем. Я получил премию Правительства Санкт-Петербурга за самую читаемую книгу в нашем городе.
– Почему «Открытый ринг»?
– В боксе есть такой термин. Это соревнования только в один день, где боксёру предоставляется возможность провести один бой. Цели – подтверждение или повышение классификации спортсмена, набора опыта боксёров-разрядников. Могут свои умения представить и новички, но исключительно между собой. Вместе с тем на открытом ринге часто избиваются даже опытные, но оказавшиеся к данному соревнованию не в должной форме спортсмены. Это именно то, что произошло в так называемую перестройку со многими гражданами нашего Отечества. Когда скоротечные, чуждые естественному ходу, события идут во вред людям и государству. Многие сохраняли надежду, что это какое-то недоразумение, что всё ещё поправим, – ведь у нас в стране 18 миллионов коммунистов. Но оказалось, что они-то и стали избиваемыми. И тут же конформисты и наиболее трусливые партийцы стали массово отказываться от партбилетов, старались «попасть в струю» нежданно нагрянувших реформ, приведших к дележу и растаскиванию государственных материальных средств и средств производства (вспомним позорные ваучеры). В стране была шестисоттысячная армия КГБ, но и она оказалась беспомощной перед возникшими обстоятельствами. Мне казалось, наша страна превратилась в громадный «Открытый ринг», который проводился без рефери и правил. Избиение одних и часто незаслуженное возвеличивание других: вот он, кажется, на открытом ринге победил, а победил-то растерянного, случайно оказавшегося на ринге, новичка. Явились и те, кто, воспользовавшись неразберихой, стали фантастически быстро обогащаться, присваивать себе заводы, фабрики, банки…
Научали их наши так называемые западные партнёры. И потекли деньги из кармана Советского Союза на Запад.
– Введённый вами в роман термин «межняки», межняцкая психология, как стержень, пронзает весь роман. Первые мысли об этом у главного героя появляются в разговоре с водителем грузовика, потом жизнь предоставляет для осмысления всё более сложный материал. И он обобщает, выстраивает свою точку зрения, исходя из того, что на виду.
– Межняки – линия поведения особой категории лиц, которые живут, вроде бы здесь, у нас, а вроде бы там, на Западе. Они схожи с сельскохозяйственными межниками – пустыми местами между грядами и полями. На межниках гуще всего произрастают сорняки, и откуда они совершают свою агрессию на гряды и поля. Покидая своё Отечество, они заявляют, что «бегут за бугор». Термин тоже из сельской жизни. Для работающих на полях людей общественные туалеты не предусмотрены. И потому, куда бегут полеводы в случае необходимости? За бугор бегут. Так и межняки: бегут за бугор и оттуда поносят свою прежнюю родину. Это прозвучало тогда. Возглавлявший в то время Правительство города В.А. Яковлев прочитал роман и в 2003 году вручил мне премию Санкт-Петербурга. Но межняков немало и в наши дни. События с Украиной подтвердили мои слова. Мы видим, что многие из них не удержались на Родине и кинулись «за бугор». Дай Бог им счастья, если это возможно.
– Расскажите об особенном, отличном от всех предыдущих ваших произведений, романе «Чистая сила». Сюжет его где-то мистический и одновременно детективный. Герои не по одному разу оказываются на волоске от несчастья. Что-то их спасает. Что?
– Главного героя спасает разум любимой женщины, жены, которая разобралась во всех его открытиях – «эликсирах правды». И объяснила ему, что его «эликсир-разоблачитель» может стать силой, которая поделит людей на манипуляторов и на тех, кем манипулируют. Герой, оставшийся в живых, принимает решение больше не производить «эликсир правды». Он соглашается с женой и уничтожает своё особое средство, заменяя его чистой водой. Собственно, и в нашей сегодняшней жизни возможен «эликсир-разоблачитель». Иначе говоря, чипизация и цифровизация людей. Это может привести к тому, что мы, с одной стороны, станем владельцами душ, с другой – теми, кем будут управлять те, кто чипирует и цифровизирует нас самих. Кое-где уже это происходит. По крайней мере, ведётся неустанная работа по созданию подобных средств.
– Ваш роман не просто мистический, это осмысление глубинной проблематики недалёкого будущего. Именно он стал победителем Международной премии интеллектуальной литературы имени Зиновьева, которую вам присудили в Орле.
– Да, проблема управляемого человека буквально в ближайшие годы может быть решена. Нами уже сейчас частично управляет телевизор, компьютер, радио. Но здесь только от нас зависит, готовы ли мы управляться ими. Если нет, – выключил и свободен. Но когда нам введут под кожу чип, нас не спросят и отправят… Ужас, на какие поступки может быть способен чипированный человек. Остаётся верить в то, что против этой «нечистой» силы будет изобретена «чистая», которая ни при каких обстоятельствах не допустит нашего поражения.
– И последний вопрос – по случаю Вашего своеобычного юбилея – 40-летия членства в Союзе писателей России. Нужна ли писателю эта общественная организация в наши дни? И если да, в чём её роль в литературном процессе?
– Мне она была нужна во все годы моего пребывания в ней. Она подтверждала мою цеховую принадлежность к общему делу создания и сбережения красоты, без которой немыслима жизнь человека. Правда, сейчас, когда расплодилось бессчётное множество писательских союзов, сообществ и ассоциаций, трудно себе представить, что все состоящие в них на учёте члены являют собой писателей. На мой взгляд, было бы правильным возвращение нам государственных издательств с квалифицированным, умным составом редакторов, которые при издании легко отличали бы настоящую литературу от литературных поделок или, как сейчас некоторые говорят, паралитературы. Нашему Государству, несмотря на множество решаемых проблем, следовало бы озаботиться и проблемой выпуска высокохудожественных литературных произведений. Памятуя о том, что именно они помогают нам сохранять великий русский язык, а значит и Русский Народ. 2023 год объявлен Годом русского языка в СНГ. Чтобы он не прошёл даром, мы предлагаем первым начинанием государственных издательств осуществить создание Библиотеки народов СНГ (от 15 до 25 томов) на русском языке. Причём, в двух видах – обычном, менее затратном, и подарочном.
– Иван Иванович, большое спасибо за беседу. Всех благ вам и новых интересных произведений.
Светлана Сергеевна Голубева – прозаик, поэт, публицист. Родилась в 1967 году в Пскове. Автор книг «Капельки», «Вера», «Ветра и птицы», «Приключения Ромашки, или Тайна деревянной лошадки» – в соавторстве с Е. Машуковой, «Такая жизнь…», «Яблоко времени». Один из трёх авторов книги для детей «Весёлые превращения». Произведения Светланы Голубевой публиковались в журналах «Роман-журнал XXI век», «Огни Кузбасса» (Кемерово), «Бийский вестник» (Алтайский край), «Аргамак» (респ. Татарстан), «Подъём» (Воронеж), «Волга 21 век» (Саратов) и др. Член Союза писателей России с 2010 года, член Товарищества детских и юношеских писателей России, член редакционного совета альманаха «Орёл литературный». Живёт в Орле.
Из всех рассказов, что публиковались здесь в последние лет пять, рассказы И. Сабило, на мой взгляд, – одни из лучших.
“Нашему Государству, – говорит Иван Иванович (господи, и государство-то ещё с большой буквы! Не знает, наверное, товарищ, что государство в собственном смысле слова есть не что иное как особо организованная сила, механическое орудие, стоящее НАД обществом), – несмотря на множество решаемых проблем, следовало бы озаботиться и проблемой выпуска высокохудожественных литературных произведений”.
В этом месте я бы спросил: “А вы уверены, что это наше государство? И если уверены, то чем докажете?” Интересно было бы послушать.
На мой взгляд, оно вовсе не наше. А раз так, то и озаботиться проблемой выпуска высокохудожественных произведений ему попросту не дано.