Вкус премьеры
«Ромео и Джульетта» в Большом глазами одной из участниц
Рубрика в газете: Моменты Мельпомены, № 2024 / 14, 12.04.2024, автор: Мария ДОКУЧАЕВА
В Большом театре премьера – возобновление балета «Ромео и Джульетта» на музыку Сергея Прокофьева, в хореографии Леонида Лавровского. Впервые балет появился в Ленинграде, в Кировском (ныне Мариинском) театре в 1940 году. В 1946-м перенесён в Москву, в Большой театр. Здесь он то появлялся, то исчезал из афиш, и был трижды редактирован. Москва видела варианты Юрия Григоровича, Раду Поликтару, Алексея Ратманского. И вот 4 апреля 2024 года, на сцене Большого произошло триумфальное возрождение канонической редакции Леонида Лавровского. Постановкой руководил его сын Михаил Лавровский. И я хочу преподнести вам симбиоз из чувств и виденья артиста на сцене во время исполнения второго акта балета, а также точной передачи всего происходящего в этом действии.
Жаркий солнечный день. На площади журчит фонтанчик. Сиеста. Горожане радостно, с огоньком пляшут на празднике жизни. Италия – страна, где появилось выражение dolce vita (сладкая жизнь).
Именно такая атмосфера царит на сцене Большого театра, когда открывается занавес первой картины второго действия балета «Ромео и Джульетта». За мгновение до этого артисты, кто с волнующим предвкушением, кто с шутливым ворчанием, занимают свои места, берут бубны в левую руку, встают в пары и глубоко вздыхают перед быстрым и ярким народным танцем. Занавес открыт, софиты работают на полную, создавая образ залитой солнцем Веронской площади. Тут главное не задохнуться, ведь костюм из плотной ткани не даёт глубоко и размеренно дышать. Но энергичная музыка Прокофьева придаёт сил и задора, поэтому радость на лицах артистов не наигранная, по крайней мере, сегодня – в день премьеры.
Народный танец заканчивается. Подхватываем бубны с земли и, подбадривая, подтанцовываем Служанкам – сложная сольная партия для трёх девушек, которая, цитирую: «ну, просто кишки достаёт!». Начинается моё любимое мгновение – жизнь на сцене, где каждый артист не просто следует поставленному хореографическому тексту, а веселится и существует произвольно. Служанки заканчивают свой головокружительный танец – время встречать сценический оркестр и четвёрку шутов во главе с солистом. Музыка затихает, народ рассаживается на площади, шуты выстраиваются на вариацию, дирижёр, не покидая своего места за пультом, руководит сокращённым составом оркестра на сцене. Танец шутов – самая яркая часть этой картины. Но исполнители глядят на него не так радостно, потому что это тяжелейшая партия, особенно у солиста – он беспрерывно прыгает и вращается. После успешного завершения вариации шуты даже на репетиции срывали овации у своих коллег по сцене. Что уж говорить о спектакле – а это, действительно, показатель мастерства.
Народный танец продолжается. Меркуцио и Бенволио веселятся со служанками, толпу развлекает акробат. Но внезапно жаркое солнце Италии будто меркнет, и на площадь врывается Тибальд с двумя своими приспешниками. Один из них резко сшибает с пути моего партнёра – жест его красочный, придуманный случайно на одной из репетиций, но выглядит вполне натурально, и мой партнёр чуть не падает. Тибальд раздражён выходками враждебного клана, шутовством Меркуция, и требует боя. Толпа в ожидании. Ромео тщетно пытается предотвратить опасную затею, но Тибальд ожесточён и горяч.
Начинается бой. За время репетиций артисты в совершенстве освоили навыки владения шпагой. А звон клинков должен точно попадать в такт музыки. Толпа в оживлении и напоминает растревоженный пчелиный улей. Тибальд в пылу битвы то и дело замахивается на горожан – и становится страшно – ты видишь, что артист – в Образе. А Меркуцио, по своему обыкновению, шутлив, кокетничает с дамами, ловит наши с девочками воздушные поцелуи. И в момент, когда Ромео вновь пытается остановить драку, Тибальд ранит отвлёкшегося Меркуция.
Меркуцио, милый Меркуцио! Вся площадь с тобой, следит за твоими тщетными попытками храбриться и вернуть покидающую тебя жизнь. Как ты жил, так и принимаешь смерть: отвешиваешь поклоны девушкам, бренчишь на воображаемой мандолине и в предсмертном вздохе грозишь, Тибальду, вышедшему на балкон. Он же забавляется, глядя на твой приближающийся конец. Ужас на лицах артистов; кто-то уткнулся в плечо партнёра, трагическая музыкальная фраза провозглашает несчастье. Ромео на коленях над телом друга, в воздух влетает рука – клятва отмщения. Убитого поднимают на руки и уносят со сцены. Мы в глубокой скорби следуем за ним.
Но следует развернуться на музыкальный акцент – начинается бой между Тибальдом и Ромео. И уже нет места шуткам. У Тибальда с первого акта наточен зуб на Ромео, ведь он «застукал» сестру Джульетту со злейшим врагом. Ромео полон ярости и готов немедленно отомстить за смерть друга. Накал страстей во всем: в музыке, в освещении сцены, в нервном движении толпы. Здесь, правду говоря, начинается наш самый энергозатратный и травмоопасный момент – носиться хаотично по сцене, тщетно пытаясь ни на кого не наступить, уклоняясь от рук и ног других артистов и летящих с неба шпаг. Оживление неподдельное и яростное, но оно создаёт необходимую атмосферу неизбежной катастрофы. Тибальд применяет свой коварный приём – в пылу схватки бросает красную тряпицу в лицо Ромео, но тот, ловко высвобождаясь, вонзает шпагу в грудь Тибальда. Противник падает, его корчит предсмертная мука. Он извивается, выхватывает нож и замахивается на Ромео. Но тот отталкивает его. Тибальд бьётся оземь и умирает.
Ромео в отчаянии. Народ в шоке. Джульетта выходит на балкон и видит смерть брата от руки любимого. Она голосит, но Ромео нужно скрыться как можно скорее. Толпа сопереживает своему любимцу. Из дому Капулетти выбегает мать Тибальда. Она в исступлении, рвёт на себе волосы, гладит дрожащими руками тело окровавленного, бездыханного сына, заливается слезами и беззвучным воплем. Рыцари дома Капулетти, угрожая толпе расправой за сочувствие Ромео, поднимают тело Тибальда вместе со стенающей матерью на носилки. Завершающие аккорды самые страшные, и даже у артистов на сцене они вызывают мурашки – мать над телом сына проклинает всех – Монтекки, площадь и весь зрительный зал, оказавшийся свидетелем её неутешного горя.
Занавес закрывается. Артисты, принявшие было финальную позу, в ужасе закрыв лицо руками, или отвернувшись от несчастной синьоры Капулетти и её мёртвого сына, – освобождают себя от скорби и напряжения. Они спешно движутся в сторону лифта к гримёркам – смывать грим, снимать костюмы и ехать домой. А работники сцены, весело переговариваясь, готовят декорации на третий акт.
Москва, 9 апреля 2024
Маше Докучаевой 19 лет, она выпускница Московской Государственной академии хореографии, артистка балета Большого театра. Автор книги «Сладость апельсинов» (Санкт-Петербург, 2022).
Автор показала, что в человеке может быть всё прекрасно: и лицо и тело и писательский талант
Хочу дополнить свой восторг. Вернулся к тексту и ещё раз с удовольствием посмотрел фотографии Мастера. Описание балета интересно читать. Автор хорошо описывает чувства, которые переживают зрители, не простые условия работы актёров, а великолепные фотографии Мастера показывают красоту спектакля и мастерство артистов. Прекрасный старт у Марии Докучаевой. Успехов Вам Мария!
Согласен с Вами – всего лишь одно фото может и сгубить материал, и заставить его заиграть новыми красками. Казалось бы, – фото автора здесь и фото Берязева (ну понятно, что автор сам его выбирал – чего-то же он хотел этим фото донести, – ну и “донес”… ). Скорее всего случайное совпадение этих фото в одном выпуске “ЛР”, а какое показательное… Личность автора как на ладони, как, впрочем, и творчество. Спасибо редактору этого выпуска за наглядный урок. Надеюсь ” местечковым гениям” это послужит уроком…
В фото Марии Докучаевой использована “восходящая” и “нисходящая” диагонали и соблюдены пропорции “золотого сечения”. Эта заметка вместе с иллюстрациями вполне достойна толстого журнала. А фото Владимира Берязева — обычная любительская съёмка, трудно сравнивать. Вообще, по-моему, в “ЛР” всё строится на контрастах.
Т.е. поза “местечкового пиита в соответствующем антураже – окуджаволога” Вас не смущает и лишь золотое сечение Вам важно?
Признаюсь, так глубоко я не копал и таких параллелей не проводил.
Нет никаких параллелей, кроме общефизиологических – поза “орла”, справляющего нужду в соответствующем антураже. А Вы тут о “золотом сечении”.
Вообще как-то странно Окуджаву с Берязевым сопоставлять. Если это был авторский замысел, пусть он сам и растолкует, что здесь к чему. А так, мужик в тюбетейке…
Берязев сам зачем то выложил в комментах свой опус о Высоцком, Окуджаве и пр. Так что ничего странного – просто реакция на коммент автора..
Если сравнивать фото Марии Докучаевой и Владимира Берязева, то можно коротко сформулировать: Полёт и Приземлённость. Прямо по Крылову.
Оба материала – прекрасны и мудры, напоминающие, откуда все мы, из глины и кто вдохнул в людей частичку духа и до какого взаимоожесточения дошли, красивые и тончайше-умелые как бы. да и вот рассуждать не перестали обо всем на что ляжет ленивый обломовский взгляд, пропускающий мимо самые необходимейшие вещи… Шекспир-то: “…Рас-палась связь времен!.. Б-ыть или не быть?” ??!?????.. И Сибиряк о том же и автор этой реакции и портал о том же – ку-да не-сем-сяаааааааа? Люди? Сюжеты-то, опять-то напоминаю, как и указанные авторы своими материалами – все из древности: Капулетти (Кап аулети – Капа клан); Монтекки – Мана происхождения); Ромео – Солнца сын; Джульетта – Доброго клана и т.д. Шекспир отразил в фил.смысле битву на Курукшетре, между своими, за что сами не утрудились те понять, хоть сверхучены были – шпага вперед разума бежит… Ну, а Сибиряку бард в подметки не годится во многих смыслах, извиняюсь за выражение. Сладко петь как фазану по подиуму пройтись, будит чувства, конешно. Благодарность авторам и порталу.