ВОТ И ПРОЖИЛИ МЫ СВОИ ВЕЧЕРА

Рубрика в газете: Мгновения, № 2018 / 32, 07.09.2018, автор: Александр БАЛТИН

ЧАРЫ ЧЕРТКОВА

 

Смешная ли штука жизнь? Или смертельно серьёзная?

Лёгкое касание к сущности строки доказует: смешная страна:

 

По дорогам уснувшей смешной страны,

Где собор как ночной колпак,

Я пойду поискать иной тишины,

И с горы просвистит мне рак.

 

Пусть рак просвистит с горы, если собор – как ночной колпак… Пусть будет группа – своя, домашняя, рваная, яркая, и пусть спит смешная страна, спит – пока не рухнет, ибо из развалин будет построено не смешное уже – страшное.

Есть особые чары поэзии: тонкость полутонов, когда слово, казалось бы, произнесено, даже записано, и вместе букет ассоциаций, преподнесённый им, ярче его самого; сумма таких букетов и организует своеобычные стихи:

 

Маяки метеоров на чёрном стекле

И полночное уханье сов

Проведут меня темным путём по земле

И откроют лазейки миров.

 

Там не будет ни стен, не дверей, не окон,

А поля, канавы, кусты, –

И меня никогда не разыщет закон

За пределами мирной черты,

 

Сил хватит на жизнь – но не хватит на эпилог, ибо этика последнего подразумевает красоту предыдущей, а у Черткова она была артистична, легка, свободна, даже полётна, поэтому:

 

Нас всегда не хватает на эпилоги…

 

О! блаженная форма советского пьянства! Не окаянного – но: пьянства-служения, когда:

 

От коктейлей, проглоченных натощак,

Еле двигаясь, как неживой,

Говорить с чужим о ненужных вещах,

Рискуя своей головой.

 

И тут как раз происходит выявление сущности вещей, когда чужой может обернуться, кем угодно: таким же загулявшим философом, или вообще – призраком. В Черткове вообще есть нечто от призрака: и лёгкое пианистическое туше, с каким он касался слов, подтверждает это.

 

Пути условны – не смотря на безусловность пройдённого, и, в определённом смысле, стихи для поэта гораздо реальнее собственной жизни – ибо какой она задумана изначально неизвестно, а то, что получилось, может стать строчками учебника, но едва ли удовлетворит кого-то из родственников.

 

Намеченная дорога упрётся в дом, а намеченный дом может, и не вырасти, но стихи возведут другой – существуя уже самостоятельно, уже оторванные от тела писавшего, выпущенные на волю на манер птиц – они, виртуозно и ловко, строят духовный дом. Слом которому не грозит.

 

Леонид Чертков, Родион Гудзенко и Михаил Красильников. Дубравлаг, 1962

 

МОНМАРТРСКАЯ МАНСАРДА

 

Группа Черткова, Монмартрская мансарда – рывок к иллюзорной свободе в стране запретов.

Квартира Галины Андреевой – башня, защищённая стихами от мира.

Красовицкий, ещё не ушедший в церковь, читает вдохновенно, и стихи, мешающие конкретику и метафизику, вспыхивают изумрудами и рубинами смыслов.

Чертков улыбается зыбко – также же, едва касаясь слов, он пишет стихи – дымчатые, какие, кажется вот-вот испарятся из реальности, чтобы осесть в ваших сознаниях.

Андрей Сергеев внимательно глядит из-под очков, размышляя, вероятно, с каким эпизодом из истории литературы, сопоставить их группу.

…она распадётся – её разорвут советские хищники…

Она останется – золотой каплей в океане мало кому нужной словесности.

 

Галина АНДРЕЕВА

 

 

ГРУСТНАЯ АЛЬФА ГАЛИНЫ АНДРЕЕВОЙ

 

Описание места, как ощущение счастья, или горя, ибо места такие – у каждого свои, и поэт, вводя их в контекст стиха, передаёт импульс мест этих – другим:

 

В тех местах строенья невысокие,

окончанья улиц городских,

лезвия зелёные осоки,

как штыки озёрных часовых.

 

Голоса, движенье, неожиданности,

детских впечатлений чистота,

ароматами сирени, жимолости

щедро одарённые места.

 

Свежая вода поэзии, но в стихотворение говорится о “затхлой воде”:

 

Согласись, и вмиг тебя закроет

захолустья затхлая вода…

 

Это грустно, как уехать куда подальше на мандельштамовском трамвае, эпиграф из стихотворения которого взят к этому – Галины Андреевой.

 

Группа Черткова столь же легендарна, сколь и неизвестна: многие ли интересуются историей неподцензурной поэзии советского периода?

 

На квартире Андреевой собиралась группа… всё, как обычно: звучат стихи, льётся вино, и будущее расплывчато.

 

Вот и прожили мы свои вечера,

К песням старым возврата нет.

На свиданье в девятом часу утра

Так невесело ехать мне.

 

У неё грустные стихи – у Галины Андреевой, они пронизаны необычным излучением чистоты и предчувствия чего-то ужасного. Ужасное случится – группа распадётся, Чертков будет осуждён. Стихи останутся. Блёстками – или подлинными драгоценностями поэзии: кому это теперь важно?

Они не зря грустные – эти стихи:

 

Отчётливые к вечеру

сквозят деревья сникшие,

бежать как будто незачем

и некуда, и лишнее.

2 комментария на «“ВОТ И ПРОЖИЛИ МЫ СВОИ ВЕЧЕРА”»

  1. Дочитанные к вечеру,
    Стихи как розы сникшие.
    И вновь читать их незачем,
    И некому, и лишнее…

  2. Маяковский:
    ‘Я хочу быть понят моей страной,
    А не буду понят – что ж!
    По родной стране пройду стороной,
    Как проходит косой дождь”.
    Как-то вдруг пришло это в голову, когда прочитал начало публикации. Честно говоря, дальше читать расхотелось.

Добавить комментарий для Guest Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован.