Забытый освободитель Праги

Рубрика в газете: Генералы Победы. Неизвестное, № 2025 / 9, 06.03.2025, автор: Вячеслав ОГРЫЗКО

Генерал Василий Гордов одно время считался неудачником. Судите сами. К середине лета 1942 года сложилась очень напряжённая обстановка в излучине Дона на подступах к Сталинграду. Маршал Семён Тимошенко, по сути, с поставленной ему Ставкой задачей не справился. Поэтому встал вопрос о смене командующего Сталинградским фронтом. Никита Хрущёв обратил внимание Москвы на командующего 1-й резервной армии, переименованной в 64-ю армию, Гордова.

 

 

С этим генералом Хрущёв не раз сталкивался ещё до войны. А осенью 1941 года он смог оценить его действия сначала как начштаба, а затем командующего 21-й армией.

«В решительные моменты <он, Гордов>, – писал в наградном листе Хрущёв и Тимошенко на генерала в начале ноября 1941 года, – выезжал в соединения, контролируя и организуя руководство боями. Неоднократно лично руководил боями соединений, нанося противнику большой урон в живой силе и материальной части. Находясь в окружении, вывел почти весь аппарат штаба. С момента вступления в должность командующего Армией лично руководил боями 891 стрелковой дивизии и 1-й ордена Ленина дивизии <…> Смелый и решительный командир. Достоин награждения орденом «Красного Знамени».

Правда, Хрущёв уже тогда знал и о других качествах Гордова. Он позднее писал о своём протеже:

«Сам очень щупленький человек, но бьёт своих офицеров. Однако военное дело знает».

Видимо, про избивания Гордовым солдат и даже офицеров знал и первый секретарь Сталинградского обкома партии Алексей Чуянов. Не поэтому ли он категорически отказался поддержать назначение генерала? А настоял на кандидатуре Гордова секретарь ЦК Георгий Маленков.

Однако генерал, едва вступив в должность, совершил несколько ошибок. И самое главное: он не выполнил приказ самого Сталина. Ведь что ему вождь приказал по телефону вечером 23 июля 1942 года?

«4. Требую, чтобы оборонительный рубеж западнее Дон от Клетская через Рожковская до Нижне-Калиновка был сохранён в наших руках беспрекословно. Противника, вклинившегося в этот рубеж в районе действия гвардейской дивизии, уничтожить во что бы то ни стало. У вас есть для этого силы, и вы должны это сделать. Категорически воспрещаю отход от указанного оборонительного рубежа. Требую не жалеть никаких жертв ради удержания этого рубежа» (ЦАМО, ф. 96-А, оп. 2011, д. 26, л. 160).

Но Гордов отстоять указанный ему Сталиным рубеж не смог. Поэтому 10 августа 1942 года его сняли. В должности командующего Сталинградским фронтом он пробыл всего девятнадцать дней.

К слову, Гордову эти снятия были не впервой. Он уже лишался должностей. Первый раз с ним так обошлись ещё в финскую. В декабре 1939 года его обвинили во многих провалах и сняли с должности начальника штаба 7-й армии. Однако потом Москва решила, что это не дело – разбрасываться опытными кадрами.

Но вернёмся к Сталинградской битве. В середине августа 1942 года Москва утвердила Гордова заместителем нового командующего Сталинградским фронтом Андрея Ерёменко. Но отношения у двух военачальников сразу не заладились. Гордов стал при любой возможности сбегать из штаба в войска. Однажды он задержался на передовой и угодил под фашистский налёт. Его задел осколок одной из сброшенных немцами бомб. Генерал вообще тогда чудом не попал в плен. А потом его вывезли на лечение в Куйбышев.

18 октября 1942 года Ставка утвердила Гордова командующим 33-й армией. И вновь генералу страшно не повезло. Всего за пять месяцев его армия потеряла в боях более тридцати тысяч человек.

Неудивительно, что им заинтересовался «СМЕРШ». Но итоги расследования почему-то стали известны не сразу. Лишь 7 февраля 1944 года начальник контрразведки Западного фронта генерал-лейтенант Павел Зеленин доложил своему руководству:

«В большинстве случаев наступательные операции проводились ГОРДОВЫМ не серьёзно, без достаточного учёта артиллерийского удара, а с применением преимущественно лобовых атак. Всё это привело к провалу январско-февральской операции в 1943 г. В этой операции потери армии составляли 30858 человек» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 128, л. 90).

Сам же Гордов считал, что большие потери его части понесли не потому, что он плохо командовал ими, а потому, что столкнулся с силами врага, которые намного превосходили мощь его армии, и к тому же штаб фронта допустил много ошибок.

Тут что ещё следовало бы заметить? К лету 1943 года у Гордова окончательно испортились отношения с членами Военного Совета армии, назначенными по партийной линии, да и с особым отделом стали возникать трения. После некоторых раздумий он 20 июня решил обратиться с письмом лично к Сталину.

Гордов вернулся к вопросу о единоначалии в армии. Он напомнил, что власть ещё осенью 1942 года ликвидировала институт военных комиссаров. Но проблемы остались.

«Вопрос полновластия нашего командира ущемлён, – сообщил генерал, – а в отдельных случаях даже извращён тем, что заместителю командира по политической части дано право без ведома командира доносить (информировать) по линии политорганов не только о состоянии войск, но даже о поведении и деятельности командира, т.е. своего непосредственного начальника так, как ему это представляется, и так, как этого он пожелает» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 468, л. 118).

Гордов возмущался, что отдельные политработники докатились до того, что стали собирать компромат на неудобных им командиров с тем, чтобы потом сменить начальников на нужных им людей.

В пример он привёл историю с комдивом Грызловым. Во время боя в одном из подразделений чуть не возникла паника. Грызлов, чтобы не допустить распространения панических настроений, врезал одному старшему лейтенанту по физиономии. Конечно, заниматься рукоприкладством – это не дело. Но в каких обстоятельствах Грызлов пошёл на это? Шёл бой, и ему было не до сантиментов и не до уговоров младшего офицера прекратить панику. Но после боя замкомдива по политчасти Денисенко описал в своём донесении наверх Грызлова как самодура и потребовал изменить объявленное этому комдиву командармом устное предупреждение на более строгое взыскание, а когда Гордов указал Денисенко на его место, тот стал жаловаться уже и на командарма.

В другой части своего обращения Гордов пошёл ещё дальше и высказался за упразднение в армиях такой структуры, как Военный Совет. Он заявил, что этот «орган лишний и не приносящий никакой пользы; сделать командующего армией также единоначальником (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 468, л. 122).

Замахнулся Гордов также на политотделы и даже на «СМЕРШ». Он предложил Сталину:

«Политические отделы подчинить командармам и командирам соединений, которые будут ставить им задачи по работе, исходя из конкретной оперативно-тактической и боевой обстановки. В такой же плоскости необходимо разрешить вопрос в отношении подчинённости органов контрразведки “СМЕРШ”» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 468, л. 122).

Но все предложения Гордова Москва оставила без внимания. А потом начались бои на богушевском и витебском направлениях. И войска Гордова вновь понесли большие потери. Как утверждал в своём донесении генерал-контрразведчик Зеленин, 33-я армия только с 20 декабря 1943 года по 11 января 1944 года потеряла убитыми и ранеными 38 506 человек, в том числе 1300 человек офицерского состава (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 128, л. 82).

Добавлю: с осени 1943 года в 33-й армии погибли и были ранены 4 командира дивизии, 8 заместителей комдивов и начальников штабов дивизий, 38 командиров полков и их заместителей и 174 командиров батальонов.

Зеленин попытался выяснить причины таких больших потерь. Он пришёл к выводу, что виной тому были неверные методы руководства Гордова. Генерал, по его мнению, действовал в основном угрозами и запугиваниями и игнорировал политсостав. Но прав ли был «смершевец»?

Истоки военных неудач Гордова контрразведчик нашёл в прошлом генерала. Он вообще накопал на него тележку компромата. В своём донесении на двадцати страницах «смершевец» сообщил:

«По своему прошлому он [Гордов. – В.О.] характеризуется как пьяница и морально разложившийся человек».

В подтверждение этого «смершевец» привёл такой факт: «В 1925-26 годах ГОРДОВ находился в спец. командировке в Монгольской Народной республике, откуда был отозван за систематическое пьянство, общение с китайскими и монгольскими актрисами и моральное разложение».

Но ладно там пьянки. «Смершевец» откопал более серьёзные факты. Как он установил, Гордов не раз публично критиковал партийное руководство и партийный курс.

«В 1931 году, будучи в санатории в Кисловодске, – доложил генерал Зеленин, – среди отдыхавших ГОРДОВ высказывал несогласие с линией партии в области индустриализации страны и внутрипартийной дисциплины. Он говорил: «Взяты непосильные темпы строительства за счёт сокращения рынка. С темпами надо подождать, когда нет ничего в наших торговых организациях. В партии тоже зажим» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 128, л. 91)

А вот такие обвинения – в антисоветчине и антипартийщине – тянули уже на серьёзные статьи. Не удивительно, что прошлым и настоящим Гордова вынуждены были заняться командующий Западным фронтом Василий Соколовский и члены Военного совета фронта Лев Мехлис и Иван Хохлов.

«О Гордове, – доложил 15 февраля 1944 года начальнику главного политуправления Красной армии Александру Щербакову Мехлис, – мы беседовали <с командованием фронта> несколько раз» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 128, л. 69).

К слову: Мехлис повёл собственное расследование и выяснил, что кое-какие сообщённые «смершевцем» сведения о Гордове устарели.

«Сам Гордов, – написал он Щербакову, – не пьянствует и ничто не говорит о его моральном разложении, как написано в документе <контрразведчика> о его прошлых делах». Более того, Мехлис признал, что Гордов в военном деле большой профессионал. «Он хорошо подготовлен в военном отношении, – подчеркнул Мехлис, – имеет опыт, много работает».

Тем не менее Гордов в начале 1944 года с поставленной ему военным командованием задачей не справился. Это факт. Почему? Что-то генерал не учёл, прозевал или не рассчитал силы подчинённой ему 33-й армии? Или его подвела излишняя самоуверенность?

Мехлис пришёл к следующим выводам:

«Нет у Гордова бережного отношения к солдату и офицеру. Он всё ещё во власти настроений, что людские ресурсы у нас не ограничены и что пополнение буду посылать непрерывно. Многие называют его «истребителем пехоты». Так о нём выражается и начштаба фронта тов. Покровский.

Спецподразделения в ряде случаев использовались в качестве пехоты. Так было во многих дивизиях с сапёрами, химиками и даже артиллеристами. Документов-приказов по этому вопросу не найдёшь, ибо подобного рода приказы отдаются лично или по телефону. Но к чему документы, когда имеются неопровержимые факты неправильных действий.

Во многих случаях части бросаются в бой сырыми, пополнение не освоено, командиры не знают своих подчинённых. Отчасти это объясняется поздним прибытием пополнения, буквально накануне операции.

Отношение к подчинённым, в том числе к генералам, издевательское. Дело не в том, что Гордов ругает командиров по тому или другому поводу, а то и без повода. Главное в том, что он издевательски обращается с командирами дивизий и корпусов, убивает их морально и подчас люди, выбитые из колеи, теряются в руководстве войсками. Командир не уверен, что его не выгонят без всякого основания.

Отношение к политсоставу всех степеней особенно плохое. Их всячески третировали, награждали недостойными эпитетами, задерживали присвоение званий и т.п. Народ рад был как-нибудь уйти из этой армии. Даже т.т. Бабийчук [член Военного Совета 33-й армией. – В.О.] и Паша [полковник С.И. Паша – начальник политотдела 33-й армии. – В.О.] избегали встреч с командиром.

Всё это, конечно, влияло отрицательно на боевую деятельность войск.

Плохо работала наша артиллерия, в том числе фронтовая. Руководство артиллерией было целиком передоверено генерал-полковнику артиллерии Камера. Это фронтовое начальство, с которым носятся как «с писаной торбой». От него в восторге и т. Воронов. Я не знаю прошлых заслуг т. Камера, но работой его явно не удовлетворён. Он привил стиль поездок к подчинённым не столько для организации боя, сколько для систематических выпивок. В артчастях у нас ещё и сейчас не всё в порядке. Недавно Камера тяжело заболел – паралич руки и ноги. Во фронте нет командующего артиллерией. Воронов всё обещает назначить» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 128, лл. 69, 70).

Естественно, после этого возник вопрос: что дальше делать с Гордовым? Неужели Гордов как военачальник и впрямь был плох? Но тогда почему командующий фронтом Соколовский попытался сохранить его в своей обойме? Кстати, Гордова продолжал высоко ценить и маршал Конев. Правда, Конев считал, что Гордову, имевшему очень сильный характер, «не хватало вкуса к быстрым манёвренным действиям».

Вопрос о Гордове вышел на самый высокий уровень. 25 февраля 1944 года главный политработник армии Щербаков вынужден был обратиться лично к Сталину. Он написал вождю:

«Направляю Вам письмо члена Военного Совета Западного фронта тов. Мехлиса и спецсообщение Управления конрразведки «СМЕРШ» Западного фронта о командующем 33 армии генерал-полковнике т.Гордове» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 128, л. 68).

И как отреагировал Сталин? Он приказал создать комиссию по линии Государственного комитета обороны. Эта комиссия 11 апреля 1944 года признала, что Гордов, когда командовал 33-й армией, совершил крупные ошибки. Генерала предупредили, что «при повторении допущенных им ошибок в 33-й армии он будет снижен в звании и должности».

В это время Гордов уже командовал 3-й гвардейской армией 1-го Украинского фронта. И тут ему наконец улыбнулась военная удача. Осенью 1944 года его армия сходу форсировала пять рек и захватила сандомирский плацдарм, что в итоге помогло освободить Польшу. Потом начались бои в Верхней Силезии. Армия Гордова смогла освободить город Кельце и затем оттеснить немцев к реке Шпрее. А уже 7 мая она взяла Мейсен, который славился как центр саксонского фарфора. После чего командование бросило армиюна Прагу. К слову, Гордов стал первым начальником советского гарнизона в Праге.

 

 

Повторю: Гордов в конце 1944 и весной 1945 года показал себя просто блестяще, за что ему 6 апреля 1945 года присвоили звание Героя Советского Союза (вместе с ним общим Указом Золотые Звёзды Героев получили ещё 13 человек).

Когда война окончилась, боевой генерал был возвращён в Куйбышев, где перед войной он занимал должность начальника штаба Приволжского военного округа, только теперь ему предложили пост уже командующего округом. Но по приезду он почти сразу вступил в конфликт с членом Военного Совета Николаем Абрамовым. И тот весной 1946 года отправил в Москву на генерала восьмистраничный донос. Главное обвинение сводилось к тому что «ГОРДОВ открыто игнорирует и систематически дискредитирует политорганы и политических работников» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 129, л. 72). В подтверждение этой мысли Абрамов собрал груду примеров.

Донос лёг на стол секретарю ЦК ВКП(б) Маленкову. Но если в войну этот опытнейший партаппаратчик, отвечавший в партии за кадровую политику, в том числе и вооружённых силах, не раз Гордова выручал, то теперь ситуация изменилась. Маленков сам весной 1946 года находился на волоске: его готовы были сожрать бывшие руководители Ленинграда Андрей Жданов и Алексей Кузнецов. Поэтому в этот раз он вступаться за генерала не стал.

20 апреля 1946 года Маленков написал Сталину:

«Посылаю Вам записку, полученную от Члена Военного Совета Приволжского военного округа т. Абрамова, в которой он рассказывает, что командующий округом т. Гордов игнорирует Военный Совет, неправильно относится к политорганам, окружил себя подхалимами и замазывает вскрываемые в войсках недостатки» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 129, л. 71).

Сталин распорядился организовать проверку заявления Абрамова. Москва срочно командировала в Куйбышев двух генерал-полковников: начальника Главного управления кадров министерства вооружённых сил Филиппа Голикова и начальника главного политического управления армии Иосифа Шикина.

Но насколько объективной оказалась проверка? Гордов считал, что московские генералы, прибыв в Куйбышев, сразу приняли сторону Абрамова. Гордов потом пожаловался Главкому сухопутных войск маршалу Георгию Жукову. Он писал:

«За всю свою долголетнюю службу я впервые подвергся столь бесцеремонному и дикому методу компрометирования.

Комиссия, вызвав меня и Члена Военного Совета в кабинет, предоставила слово генерал-майору АБРАМОВУ, который в течение 4-х часов поливал меня грязью, пустив в ход самую неприкрытую ложь. Были развязаны все инстинкты разложившегося человека, каким является АБРАМОВ. Всё это я должен был терпеливо выслушивать.

Не понимаю одного – можно ли этим методом насадить воинскую дисциплину и укрепить единоначалие. Убеждён в обратном: таким методом можно только разлагать дисциплину в армии.

Однако же комиссия в лице генерал-полковника ГОЛИКОВА и генерал-полковника ШИКИНА, избравши изложенный метод расследования, пошла дальше: после 4-х часовой ничем не прикрытой лжи и фальши со стороны АБРАМОВА, последний представил комиссии список офицеров, преимущественно политработникв (БОРОДИН, КИСЛЯКОВ, КОХНО, ЛУКАШЕВИЧ, СКОПЦОВ, ВЛАСОВ, ШАРОВ, КАЛАШНИКОВ), которых он считал бы нужным заслушать комиссии.

Все эти офицеры, проинструктированные АБРАМОВЫМ, в течение 2-х суток докладывали комиссии свои претензии на меня» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 129, л. 98).

При этом сам Абрамов, как утверждает Гордов, был нечист на руку. Он, по словам командующего Приволжским округом, ежемесячно «без всякого ограничения, а иногда и по фиктивным документам брал пудами мясо и жиры из подсобного хозяйства» и регулярно опустошал для личных нужд трофейный фонд («одного лишь вина он получил на 12,5 тысяч рублей и платить не собирается»).

Однако, повторю, проверяющие генералы изначально заняли сторону Абрамова. По итогам инспекции они предложили первому заместителю министра Вооружённых Сил СССР Николаю Булганину:

«1. Командующего войсками ПРИВО генерал-полковника ГОРДОВА за допущенные ошибки и неправильную линию поведения в отношении политорганов и политического аппарата, снять с занимаемой должности.

2. Заместителя командующего округом по артиллерии генерал-майора ДЗЕВУЛЬСКОГО за политически вредный выпад против политорганов и огульное охаивание офицерских кадров, освободить от занимаемой должности.

3. Заместителя командующего округом генерал-майора КУЛИК за неправильное отношение к политическим и командным кадрам, а также недостойное поведение в быту, освободить от занимаемой должности и уволить в отставку.

4. Начальника штаба округа генерал-майора РЫБАЛЬЧЕНКО за беспринципность и недостаточно-высокие деловые качества, освободить от занимаемой должности.

5. Вопрос о возможности оставления в занимаемой должности заместителя командующего округом по тылу генерал-майора ГАВРИЛОВА решить после проведения документальной ревизии службы тыла округа.

6. В связи с тем, что в работе члена Военного Совета округа генерал-майора АБРАМОВА вскрыты серьёзные недостатки, полагали бы целесообразным перевести тов. АБРАМОВА на работу в другой округ» (РГАНИ, ф. 3, оп. 50, д. 129, лл. 95–96).

Приказ о снятии Гордова с должности командующего Приволжским военным округом Москва подписала в июле 1946 года. Дальше встал вопрос: куда пристроить опального военачальника. Но, как известно, после войны у нас оказался переизбыток генералов и искусственно вводить специально для Гордова новую ставку никто не стал. В итоге человека отправили в отставку с формулировкой «по болезни».

Гордов не знал, что сразу после снятия с должности он оказался под плотным контролем контрразведки. И она зафиксировала крамольные разговоры генерала со своей женой певицей Т.Гурьевой и с рядом бывших его сослуживцев, в которых не просто критиковались отдельные недостатки в стране, а ругался сам Сталин. В частности, 28 декабря 1946 года генерал сообщил жене:

«Что меня погубило – то, что меня избрали депутатом. Вот в чём моя погибель. Я поехал по районам, и когда я всё увидел, всё это страшное – тут я совершенно переродился. Не мог я смотреть на это… Я сейчас говорю, у меня такие убеждения, что если сегодня снимут колхозы, завтра будет порядок, будет рынок, будет всё. Дайте людям жить, они имеют право на жизнь, они завоевали себе жизнь, отстаивали её! ЦК никогда не признает своих ошибок, а вечно ищет стрелочников. В стране нет хлеба, а вину за это ЦК и правительство сваливает на секретарей обкомов. Правительству плевать на народ и смерть миллионов. Оно занято самообеспечением».

Обо всём этом было доложено лично Сталину. И вождь лично санкционировал аресты Гордова и двух близких ему генералов: Филиппа Рыбальченко и Горигория Кулика (последний до марта 1942 года был даже маршалом).

Взяли военачальников в январе 1947 года. Следствие велось три с лишим года. Расстреляли их 24 августа 1950 года. А почти через год Гордова посмертно лишили звания героя. Восстановили все права генерала на награды лишь в 1960 году – через десять лет после его трагической гибели.

Ещё один факт. В конце 50-х годов Константин Симонов взялся за роман о войне «Живые и мёртвые». Одним из главных героев он сделал вымышленного генерала Серпилина. И ему писатель противопоставил другого героя, которого художник списал с Гордова.