Жить со смыслом
Рубрика в газете: Народы России: взаимное узнавание, № 2021 / 28, 22.07.2021, автор: Арслан ХАСАВОВ
«Литературная Россия» всегда открыта для диалога – как с читателями, так и с коллегами-журналистами. Так, мы давно общаемся с Арсланом Хасавовым, известным журналистом и писателем, главным редактором «Учительской газеты»; на днях мы с ним поговорили о тенденциях в современной культуре и особенностях современной журналистики и научных исследований. Отрицание траура и творческое наследие Анатолия Приставкина, повсеместная цифровизация и смерть Махатмы Ганди, смысл жизни и место России между Западом и Востоком – в беседе Арслана Хасавова с Александром Рязанцевым.
– Арслан Дагирович, в данный момент вы готовитесь к защите диссертации. Насколько я знаю, она посвящена эссеистике Анатолия Приставкина. Почему вы выбрали именно этого писателя?
– Во-первых, стоит сказать, что подготовка диссертации – научное творчество, которое сильно отличается от, назовём это так, творчества в чистом виде. К диссертации предъявляется ряд формальных требований – в части композиции, стиля изложения, аппарата ссылок и так далее. Ещё один немаловажный нюанс, который стоит учитывать при подготовке такой работы – специализация, по которой предполагается её последующая защита. Так, постепенно перебирая варианты, я и подошёл к теме, связанной с публицистикой Приставкина. Ещё одна очевидная особенность – для подготовки такого рода текста необходимо взаимодействие как минимум двух людей – непосредственно её автора и научного руководителя.
Мне повезло найти своих старших коллег, для которых эта тема показалась столь же многообещающей – это доцент ИГСУ РАНГХиГС при Президенте РФ Любовь Петровна Гогина и заведующий кафедрой связей с общественностью в бизнесе Высшей школы журналистики и массовых коммуникаций СПбГУ Дмитрий Петрович Гавра. Надеюсь, мы сможем дойти до логического финала этого почти трёхлетнего путешествия.
На мой взгляд, в современной истории России Анатолий Приставкин, будучи широко известным писателем, добился наибольших успехов и в, назовём это так, государственной службе. Как вы знаете, он долгое время возглавлял Комиссию по помилованию при Президенте, а после её расформирования стал советником главы государства по вопросам помилования.
В этом, пожалуй, основная интрига изучения его публицистических текстов – свободный художник, находящийся в рамках чётко обозначенных границ.
– А в чём значимость творческого наследия Анатолия Приставкина?
– Анатолий Игнатьевич Приставкин – как минимум честный писатель. Его «Ночевала тучка золотая» – великолепный текст, содержание которого хорошо известно всякому читающему человеку или же повесть «Кукушата», также посвящённая трагической судьбе воспитанников детского дома в военные годы. Основа всех этих сюжетов связана с его собственной биографией, ведь сам он после смерти матери бродяжничал, жил в детских домах.
В фокусе же моего наибольшего внимания, наряду с многочисленными публикациями в СМИ, оказались сборники «Долина смертной тени» и «Всё, что мне дорого». То, о чём писал Приставкин в своих эссе и колонках, актуально и сегодня, потому что в конечном итоге все эти тексты о человеческих судьбах, к которым он был неравнодушен.
Стоит добавить, что, к сожалению, насколько он был актуален и интересен при жизни, настолько же, увы, оказался забыт даже спустя десятилетие. Поневоле заставляет задуматься и о наших «бессмертных» текстах, на службу которым порой ставится так многое.
– Вы известны не только как журналист и главный редактор «Учительской газеты», но и как серьёзный писатель. Работаете ли вы сейчас над новым романом или рассказами? Каковы ваши творческие планы?
– Есть известная фраза Льва Толстого: «Можешь не писать – не пиши». Стараюсь руководствоваться ею. Чаще работаю в журналистских жанрах – интервью, репортаж, авторские колонки. Сейчас меня, к примеру, очень заботят люди, каждый вечер собирающиеся возле мусорных баков рядом с крупным столичным супермаркетом. Важно понимать, что это вполне себе работающие или не так давно работавшие граждане, вынужденные так обеспечивать себе пропитание. Написать живой репортаж о них – моя, назовём это так, краткосрочная цель.
– Роман Сенчин, отзываясь о вашей дебютной повести «Смысл», отметил, что в ней «настолько сильно звучит желание жить со смыслом, ради чего-то, что-то сделать, что оно поневоле заражает своей энергетикой». А что вас заряжает энергетикой сейчас? Что вдохновляет, к чему хочется стремиться?
– В первую очередь меня вдохновляет моя семья, успехи моей маленькой доченьки. Вот она вдруг оживившись показала на что-то пальчиком, вот сделала первый, пока неуверенный шажок, издала новый для себя звук или совершенно неожиданно с утра пораньше дёрнула меня за ухо… Каждая подобная мелочь вызывает у нас, её родителей, целую бурю самых ярких эмоций.
Также безусловно коллектив «Учительской газеты» и наши читатели, нередко обращающиеся напрямую – безусловный и постоянный источник вдохновения.
Мне, например, очень нравится следить за тем, как работает в благотворительном фонде Сбербанка мой предшественник на посту главреда Пётр Григорьевич Положевец. Яркий, самобытный, заслуженный во всех смыслах журналист принял совершенно неожиданный вызов, брошенный ему жизнью, вышел из зоны комфорта и снова победил. К счастью, он находит время и на наши дела, нередко, будучи председателем редакционного совета издания, помогая в реализации тех или иных инициатив.
– В литературной среде набирает силу дискуссия о роли реализма в современном искусстве. На мой взгляд, многие писатели, особенно молодые, стараются не придумывать вымышленные истории, а писать как есть, подкрепляя личные события из жизни какими-либо литературными элементами. Что важнее для прозаика – правда, вымысел или баланс между ними?
– Эта тенденция в российской литературе была очевидна в двухтысячные, когда среди молодых прозаиков основополагающим течением был «новый реализм», провозглашённый Сергеем Шаргуновым в его программной статье «Отрицание траура». И сейчас написать о собственном опыте при наличии более или менее пёстрой биографии – наиболее простой путь, но в последние годы бестселлерами становятся книги, в центре сюжета которых условно вымышленные сюжеты. Прожить жизнь, как Эдуард Лимонов, чтобы десятилетиями продолжать писать о себе, мог только он. Действие романа «Лавр» Евгения Водолазкина происходит в средневековой Руси, «Обитель» Захара Прилепина повествует о жизни заключённых в Соловецком лагере особого назначения в конце 1920-х годов, сюжет «Зулейхи открывает глаза» Гузель Яхиной начинается в 30-е годы XX века и так далее и так далее.
Для прозаика как всегда актуальны знания человеческой психологии, кругозор, усидчивость, честолюбие, ну и на фоне всех этих знаний и умений – хоть капля таланта.
– Какие российские писатели и прозаики стали для вас открытием в последние годы?
– Сейчас модно, даже среди редакторов «толстых» литературных журналов, заявлять: «А я книг не читаю, я смотрю сериалы Netflix».
Если же мы обратим внимание на условных новичков последнего времени, то безусловно ярко заявили о себе Алексей Сальников и Павел Селуков, по-своему интересно творчество казанца Булата Ханова.
– Что скажете по поводу наших зарубежных коллег? Как относитесь к современной европейской и восточной прозе?
– Если мы говорим исключительно о наших современниках, то всегда читаю новые книги Мишеля Уэльбека и его чуть более легковесного, но в разы более оптимистично настроенного земляка Фредерика Бегбедера. Из британцев не пропускаю книг Джулиана Барнса, Салмана Рушди, обязательны к прочтению и живые классики американской литературы Джонатан Франзен и Донна Тартт. Постепенно одолеваю библиографию не так давно ушедшего от нас Филипа Рота. К слову, очень жаль, что он не получил Нобелевскую премию по литературе, хотя вполне её заслужил.
– Каковы тенденции в современной мировой культуре? На что стоит обращать внимание, когда читаешь современный роман или когда смотришь кино?
– Основная тенденция современного общества, и искусство здесь не исключение, – повсеместная цифровизация. Блокчейн-технологии и токенизация предметов искусства, уходящих с торгов за десятки миллионов долларов – тот тренд, за которым, с одной стороны, интересно, с другой, – едва ли не физически больно следить.
Слава Богу, отдельные деятели искусства изыскивают возможности писать обречённые на неуспех книги и снимать трёхчасовые артхаус картины. Недавно не без труда посмотрел «Дикую грушу» Нури Бильге Джейлана и в общем не пожалел.
– Вы часто путешествуете по миру. Как считаете, Россия – это западная держава или восточная? Может, в ней соседствуют обе культуры?
– Вы приглашаете меня ступить на зыбкую почву. Если опереться на последний вариант, можно прослыть малодушным. А любой другой ответ покажется в корне неправильным как минимум половине наших сограждан.
– Вы выступаете не только в качестве романиста, но и очень интересного эссеиста. Ваш сборник «Отвоевать пространство», в своё время опубликованный в «Литературной России», до сих пор вызывает большой интерес среди наших читателей. Что сложнее – написать небольшой, придуманный рассказ или короткий, пережитый очерк?
– Спасибо, я рад! Очерк или эссе, на мой взгляд, в большей степени журналистский жанр, требующий своевременной публикации, а значит у них есть хоть какой-нибудь логически обоснованный дедлайн. С рассказами и уж тем более крупными литературными произведениями ситуация сложнее, ведь мир не ждёт их, они ни к чему не привязаны, поэтому их подготовка безусловно гораздо более сложный процесс, особенно в части самоорганизации, удержания внутренней мотивации.
– Чьими словами вы бы закончили наше интервью? Кого стоит вспомнить в наше непростое время?
– Как-то Владимир Путин сказал: «После смерти Махатмы Ганди и поговорить не с кем». Так вот в наши непростые времена хочется вспомнить цитату последнего: «Не будь у меня чувства юмора, я давно бы покончил с собой».
Беседу вёл Александр РЯЗАНЦЕВ
Поскольку “Литературная Россия”- литературное издание, то тема беседы, естественно, касалась и литературных сюжетов.
Просвещенческие/ специальные/ мотивы
разрабатываются непосредственно в “Учительской газете”,которой и руководит Арслан Хасавов. Здесь- пользуясь случаем- хотелось бы заметить о ,мягко говоря, слабой материальной базе российского просвещения,- вообще малому количеству современных школ/ разве что в мегаполисах/и удручающему состоянию большинства, находящихся в сельской местности и в малых городах.
Думаю, что если углубиться в корень проблемы,то мы будем дискутировать о том,что должно быть в основе развития инфосферы и перехода её в ноосферу/сферу разума/неоконсерватизм/бытующий ныне на Западе да и в России/или,скажем,”зеленый”/экологический/социализм/или,к примеру, социализм с национальной спецификой,- как в Китае/.
К примеру,в Китае-если верить журналу”Китай”-в селе строятся не то что современные школы,но и небоскребы/каков масштаб!/.
А у нас-сдаётся мне/а я слежу за публицистикой/направленность иная-скажем так обтекаемо-теологическая…
А вписывается ли она в инфосферу?!
У ярославского писателя Евгения Кузнецова есть книга под красноречивым названием “Храм на Марсе”…Пожалуй,астрономы/да и космонавты/ могут поспорить с сутью такого заголовка…Освоение других планет-Луны,а позднее и Марса, подразумевает лишь строительство научно-инженерных модулей и баз.