С АСТАФЬЕВЫМ НАД АТЛАНТИКОЙ

№ 2018 / 6, 16.02.2018, автор: Леонид ТАТАРИН

Во время работы капитаном большого автономного траулера-завода «Маршал Крылов» в Тихом океане, мне приходилось много раз возвращаться домой после шестимесячного рейса с экипажем до ста человек самолётом. Рыбу мы ловили в основном между тридцатой и пятидесятой параллелями южного полушария от берегов Чили и почти до архипелага Туамоту. Конечно, каждый раз возвращаться в Калининград после рейса, теряя месяц на переход в одну сторону, чтобы сменить экипаж, неделю-другую постоять в порту для ремонта механизмов, не было никакого смысла – сплошные убытки. Поэтому наши суда заходили в порты Чили, Перу, Панамы, Кубы – там подменные экипажи ремонтировали их, а рыбаки улетали самолётами домой, чтобы после короткого отдыха снова вернуться на свой траулер и снова выйти в рейс на полгода. Рыбы в Тихом океане было очень много, поэтому и наши траулеры там работали огромными флотилиями.

После одного из рейсов мы зашли в порт Кальяо (Перу). Пока передавали траулер подменному экипажу, успели три дня погулять по городу, посмотрели уникальный «Музей золота Инков» в столице Перу, городе Лима, накупили сувениров на индейских рынках, на фабрике перуанского серебра.

Не секрет, что среди рыбаков всегда много любителей выпить. Но очень жёсткая кадровая политика при оформлении визы на вылет самолётом за границу, строгие таможенные нормы в аэропортах, первые помощники капитана, которых моряки называли пастухами от парткома, понемногу отсеяли самых ретивых любителей выпивки. Однако почти каждый купил себе по бутылке перуанской водки, которая с яркими наклейками, в оригинальных формах воспринималась у нас в России, как экзотика и предназначалась для праздничного стола в семейном кругу.

Ранним утром портовый катер доставил экипаж на причал, на котором нас уже ждали автобусы. Через полчаса мы были в аэропорту Лимы. Быстро прошли все таможенные процедуры, так как по давней традиции начальнику таможни мой старпом вручил «презент» – три коробки мороженой рыбы – нас пропустили без досмотра. Начальник иммиграционной полиции тоже получил «презент» – в наши паспорта без задержки поставили штампы и пропустили в зал ожидания. Посадка в самолёт почему-то задерживалась. Мои моряки разбрелись по мелким магазинчикам в зале ожидания. Я сел в кресло в укромном уголке, чтобы отдохнуть после нервотрёпки с передачей траулера-завода подменному капитану. Вдруг ко мне подошла невысокая симпатичная дама, примерно моих лет:

– Извините, мне сказали, что вы капитан рыболовного траулера.

– Да. А что случилось? – первая мысль, что какие-то неприятности от моих моряков.

– С вами хочет поговорить Виктор Петрович Астафьев – надеюсь, знаете такого?

– Буду очень рад познакомиться с Виктором Петровичем! Где он, и кто вы?

– Меня зовут Маргарита Ивановна Былинкина, я тоже член Союза писателей СССР, а мы с Виктором Петровичем были приглашены на съезд писателей Колумбии и сейчас возвращаемся домой. Пойдёмте, я вас познакомлю.

Виктор Петрович оказался очень простым человеком, без малейшего оттенка высокомерия, обычного для многих знаменитостей. Он сразу объяснил мне причину своего интереса к рыбакам:

– Собираю материалы для книги о том, как уничтожаются рыбные запасы рек Сибири. И думаю хоть немного внимания уделить работе наших рыбаков в морях и океанах. Поэтому первый вопрос – вы в океанах хозяева или хищники?

– Виктор Петрович, – рыбаки в океанах не хозяева и не хищники, а настоящие варвары. И не думайте, что такие только русские – японцы, немцы, англичане и прочие негры – ещё более страшные варвары!

– Вот теперь мне будет интересно с вами разговаривать – перелёт до Москвы долгий – времени хватит

Перелёт действительно был долгим – промежуточные посадки в аэропортах Панама, Гандер (Канада), Шеннон (Ирландия), Люксембург, Москва – всего около двадцати шести часов. Астафьев оказался очень интересным собеседником. Рассказал о том, как писал книгу «Царь-рыба», как путешествовал по разным странам, особенно по Исландии, где эта его книга – настольная у каждого рыбака – все старались затащить его к себе в гости, подружиться с ним.

Очень ярко и красочно он рассказал о том, как был написан его рассказ «Ловля пескарей в Грузии», который я ещё не успел прочитать. Когда этот рассказ был напечатан, Виктору Петровичу позвонил домой какой-то джигит и, не назвав себя, грозно предупредил: «Ищо прыедишь в Грузия – зарэжэм!».

Однажды Виктор Петрович, когда уже был депутатом Верховного Совета, Героем Труда, знаменит на весь мир, решил прокатиться по Енисею на рейсовом теплоходе. Никого не предупреждая, как обычный пассажир, в пасмурный вечер, в сереньком плаще и шляпе пошёл к трапу. На борту судна у трапа стоял здоровенный матрос, ростом больше двух метров. Когда попытался ступить с трапа на палубу, вдруг почувствовал, что задыхается. Матрос взял его одной рукой за шиворот, поднял в воздух и, заглядывая ему в лицо, с улыбкой сказал:

– Граждане – вытирайте ноги!

Поставил на палубу и, растерянного, ошеломлённого, легонько шлёпнул под зад. Посторонних рядом не было и по сути даже пожаловаться было не на что. Промолчал. И долго об этом эпизоде никому не говорил.

Много и долго рассказывал Виктор Петрович о войне, но в основном осуждал «безграмотность» Сталина и его маршалов, что победить можно было гораздо раньше и с меньшими жертвами. На мои возражения, что он судит с позиции рядового солдата, он просто не обратил внимания, подробно остановившись на гибели Приморской армии в Крыму. Осуждал Крылова Николая Ивановича, который был начальником штаба, а сам эвакуирован, бросив армию. Когда я рассказал, что Крылов был тяжело ранен и эвакуирован в бессознательном состоянии: «Я об этом не знал. Но это было преступление Сталина».

Выслушивая мнение Виктора Петровича о войне, я сравнил эпизод с балбесом-матросом у трапа с мнением знаменитого на весь мир писателя о Сталине:

– Виктор Петрович, вы подняли образ Сталина в своих выступлениях в газетах и книгах, осуждая его ….

После этих моих слов я подумал, что Астафьев обидится за такое сравнение и прекратит разговаривать со мной, но он продолжал рассказывать свои рыбацкие истории.

Мои моряки, узнав, что рядом со мной сидит знаменитый писатель Астафьев, начали подходить, знакомиться, получить автограф, а самые храбрые и отчаянные стали вытаскивать из своих сумок заветные бутылочки. На мои попытки остановить их посыпались просьбы:

– Капитан, ну, где ещё нам такое везение в жизни может встретиться, чтобы выпить с самим Астафьевым! Ведь это же память – внукам будем рассказывать, что пролетая над Америкой, над Атлантическим океаном, выпивали с Виктором Петровичем – нашим самым известным писателем!

Надо отдать должное Виктору Петровичу – он никому не отказывал – каждому расписался в его блокноте, с каждым сфотографировался. Но умудрился при этом ни капли спиртного не выпить:

– Ребята, я свою цистерну уже давно выпил. Теперь, вот меня мучает печень, ещё с войны нет одного глаза, да и устал от перелёта так, что, стоит выпить хоть каплю – свалюсь и не встану.

Но большинство моих рыбаков постарались так «отметить» знакомство с Астафьевым, что многие в Москве выходили из самолёта чуть ли не на четвереньках. Правда, никто не буянил, а на все замечания пограничников, таможни и встречающих был один довод – для выпивки была очень серьёзная причина!

Мне в блокнот Виктор Петрович записал свой адрес, телефон. После этого мы с ним переписывались, на праздники разговаривали по телефону.

Через год мне пришлось работать по лицензии в рыболовной зоне США у берегов штата Орегон. Там для нас ловили рыбу американские траулеры, а мы только принимали, обрабатывали и морозили. По лицензии нам разрешалось принимать только серебристый хек. Но однажды один из американских траулеров по ошибке вытащил вместо хека около тридцати тонн крупного окуня. На мою просьбу передать нам окунь, запросив на это разрешение властей США, капитан американского траулера ответил, что ему проще высыпать тридцать тонн окуня за борт, чем вступать в переписку с начальством. И немедленно высыпал весь улов на воду. Крупный красавец-окунь, поднятый с большой глубины, сразу погиб – у каждого из пасти выбило плавательный пузырь – огромная территория заполнилась кроваво-красной массой. Я попросил американского наблюдателя, который находился у нас на борту, сфотографировать эту жуткую картину. Наблюдатель США, Джек Франки сделал несколько больших цветных снимков, которые через месяц я отправил почтой Виктору Петровичу Астафьеву. После рейса я получил в Калининграде письмо от Виктора Петровича: «Более страшных фотографий мне не приходилось видеть – такого варварства от цивилизованных людей не ожидал!»

Только жаль, что рано ушёл он, а его последнюю книгу мне так и не довелось увидеть.

Маргарита Ивановна Былинкина тоже оставила мне свой телефон, адрес, договорились о переписке.

Одно из стихотворений Маргариты Ивановны:

О неба синь! О жёлтой кроны сень!

Крадётся тихо дымчатая осень

И навевает грусть. И думу думать лень….

Но не хандрите без шумливых вёсен:

Хорош бывает и осенний день.

(20 декабря Маргарите Ивановне Былинкиной, переводчице с испанского, английского, немецкого, прекрасному писателю, исполнилось бы 92 года…).

 

Леонид ТАТАРИН