Изумляемся вместе с Александром Трапезниковым
№ 2011 / 37, 23.02.2015
С запозданием открыл для себя замечательного русского поэта Григория Вихрова, уроженца Коломны, ныне москвича. Хотя он далеко не юноша в поэзии. К его пятидесятилетию вышла уже девятая книга – «Цыганские ворота. Избранное»
ПОЭТ ВЫСОКИХ СВОДОВ
 |
С запозданием открыл для себя замечательного русского поэта Григория Вихрова, уроженца Коломны, ныне москвича. Хотя он далеко не юноша в поэзии. К его пятидесятилетию вышла уже девятая книга – «Цыганские ворота. Избранное» (издательство «Парад»). Вот что он сам говорит о начале своего творческого пути: «Цыганские ворота отворил мне дед Павел лет в пять, подведя к полю со столбами электропередачи – мистическими циркулями, – измеряющими временное, временное пространство. Пройдёшь с малой силой – быть беде. С большой – здесь и останешься. С большей – иное узришь. Тогда я и прошёл первые свои ворота, ведая – средоточие незримого, сущего во мне самом». Спустя несколько десятков лет он напишет:
Видение отчего крова – Покой охраняющих глаз, Когда мы вселяемся в слово И слово вселяется в нас! |
Эти строки будут предварять его последний по времени сборник. В нём кроме самобытных строф собраны и переводы из французской и японской поэзии, посвящения великим предшественникам, друзьям и близким. Надо заметить, что поэзию Вихрова знают во многих уголках мира. Его стихи переводились на французский, немецкий, болгарский, испанский, монгольский и другие языки. Он победитель Всемирного фестиваля поэзии в г. Льеже (Бельгия) в 1990 г., дипломант фестиваля поэзии во Франции, участник дней Славянской письменности в Болгарии, Пушкинских дней в Молдове, Дней русской литературы в Польше, участник Международных Писательских встреч в Ясной Поляне. Неоднократно выступал с творческими вечерами и лекциями в городах и университетах Западной Европы: Брюсселе, Амстердаме, Люксембурге, Маастрите, а также и в нашей стране: Москва, Санкт-Петербург, Тула, Западная и Восточная Сибирь. Ведёт программу на радиостанции «Визави» – «На рубеже тысячелетий. Поэзия».
А вот что сказано о нём в «Изборнике» Вячеслава Огрызко. Это интересно. «По отцовской линии за поэтом семь поколений священников из Рязанской губернии. По материнской линии предки поэта – потомственные донские казаки. Прадед принадлежал к казачьему роду Кузминых, был офицером белой армии, в 1918 году спешно поменял фамилию, найдя пристанище на коломенской земле, в селе Щурово. После школы Вихров учился в Коломенском пединституте, служил в армии, работал в Сургуте. В 1984 году после женитьбы переехал в Иркутск. Учился в 1985–1989 годах на истфаке Иркутского университета и в 1991 году на Высших литературных курсах в Москве. Первую книгу стихов «Мои дорогие» выпустил в 1987 году. В 1998 году издал в своём переводе сборник японских поэтов «Два лепестка сакуры». В 1989 году поразил участников IX Всесоюзного совещания молодых писателей такими строками:
Слезами изгнанников Богу расскажем О страждущих людях в Отечестве нашем, Поведаем Богу, напомним себе О чёрной чужбине и общей судьбе. О ней за столбами пылающей пыли Молчали, болтали и думать забыли: Разбитые станы, разбитые храмы. Там белые гады… Там красные хамы». |
Стихи Г.Вихрова, отмечал критик В.Славецкий, скорее для звука, чем для чтения глазами, они звучат, разнообразно интонируются, ритмизируются, аллитерируются: от суховатого пощёлкивания «патрончики потрачены» до протяжного голошения, надрывного «есенинского» дольника. Что ж, дай Бог ему здоровья и творческих сил. Я имею в виду Вихрова, хотя и Славецкому тоже.
Постскриптум. Приведу, пожалуй, ещё одно цельное и глубокое аналитическое высказывание о поэте Ольги Стукаловой: «Гулкая, густая, глубинная поэзия Григория Вихрова прорастает из его имени, как будто специально созданного для поэта или пламенного революционера. И этот пламень ощущается в его совсем, казалось бы, не митинговых, не лозунговых строках. Наоборот, его строки – сама устойчивость, почва, камень. И Храм. Высокие своды. Резонанс священных звуков. Звуки русской речи складываются в пронзительные и статичные, утончённые и чувственные, гневные и лирические образы. В его поэзии есть что-то скульптурное. Монументальное. Григорий Вихров – Поэт Сводов».
ПРИВЕТ ИЗ ХЬЮСТОНА
 |
 |
Две книги Славы Гозиаса вышли где-то в Хьюстоне – «Деревенская хроника. Роман о чувствах иммигранта» и «Чёрный голубь. Ветер времени». Первое произведение представляет собой вполне съедобную историю русской деревни, с живыми персонажами, с приметами времени, да ещё насыщенную историческими экскурсами. Ощущение, что автор сам вырос в русской глубинке, пас коров, топил печь, пил вместе с мужиками и бил жену смертным боем. Ну, не бил, а любил. Такой роман мог бы написать любой писатель-деревенщик, хоть последний из могикан – Владимир Пронский. Я даже не ожидал, что из далёкой Америки может прийти к нам такое произведение, чисто русское по духу, по стилистике, по теме и идейному содержанию. Пришло. Видно, очень крепко сосёт Славу Гозиаса прошлая жизнь, коли он так смачно её помнит.
Кстати, интересуясь биографией автора, я только узнал, что он уехал из СССР в 1980 году. Других сведений нет. Туманный Альбион какой-то. Но писатель такой есть, причём крепкий и состоявшийся. А в учителях у него, как он сам пишет, «человека уличного», хорошие и простые люди: рабочий Геннадий Буняков, офицер МВД Александр Куприянов, живописец Вадим Успенский, поэт Глеб Горбовский, писатель Борис Житков. Что ж, с такими учителями – флаг в руки. Только хорошо бы не звёздно-полосатый.
Вторая книга – это поэзия и проза. Приведу одно стихотворение из «Чёрного голубя»:
Чёрный голубь взвился с крыши, до церковного крыльца долетел, и встретил выжиг и Мамону и тельца в виде каши в хлебных корках под ногами сизарей на портрете Максим Горький. Надпись: «тоже был еврей». |
Тут мне вспомнилось знаменитое высказывание Глеба Горбовского: «Всё говно, кроме мочи». Но это, разумеется, совершенно не относится к творчеству Славы Гозиаса. Скорее, к жизни.
Постскриптум. Одно только меня несколько коробит. Мужику уже под сто лет, а он всё «Слава». Я понимаю, что так в Америках принято, у них там люди до старости в щенках ходят. Но всё же не по-русски, инфантилизм какой-то. Впрочем, дело вкуса. И напоследок приведу «Правило художественного письма», применяемое, по его же словам, Гозиасом. Он сам приводит в качестве аргумента цитату Бориса Житкова: «Кот привык жить готовеньким: нажрался, накрал и вечером на тёплой плите растянулся. И вдруг такая беда! Печи не топлены, хозяева сами чёрствую корку сосут. И украсть нечего». Правда, я не совсем понимаю, как это применимо к литературе, ну, не важно.
ПРИВЕТ ИЗ ПРИАМУРЬЯ
 |
Мой земляк Владимир Иванов-Ардашев выпустил в Хабаровске роман «Оружейная поляна», посвящённый археологам. Но не только им. Автор повествует и о дальнем историческом прошлом, и о совсем близком, поскольку действие романа происходит в трагическом 1993 году, в то самое лихолетье, когда Россия была вздёрнута на дыбу. Главные герои – и совсем молодые люди, и умудрённые профессора, и бывшие комсомольцы-бизнесмены, и оборонщики на пока ещё сохранившихся государственных предприятиях, и сельские жители, и… тени или духи предков. Они тоже незримо присутствуют в этом произведении, словно бы для сравнения с нынешним населением России. В укор им. Поскольку умели драться, воевать и защищать свой отчий кров.
Автор книги, подобно её персонажам, сам немало лет проработал в оборонной промышленности, бывал в командировках на Байкало-Амурской магистрали и в леспромхозах, участвовал во многих археологических экспедициях. Он родился в 1951 году на Чукотке в семье военного лётчика, окончил Хабаровский педагогический институт, историк по образованию. Тему, которую исследует в своём романе, знает не понаслышке. Кстати, действительный член Русского географического общества. Автор нескольких публицистических книг и научно-популярного фильма «Амур – дорога тысячелетий». А в настоящее время – редактор отдела научно-издательской деятельности Хабаровского краевого музея им. Н.И. Гродекова.
Он написал мне на титуле книги, что ему больно за гибнущую приамурскую глубинку. Вот об этом, собственно, и его роман. Его главная тема.
Постскриптум. Цитата из книги: «Писатель Михаил Булгаков в романе «Мастер и Маргарита», наверное, уж слишком самонадеянно заявил, что «рукописи не горят». Горят, да ещё как. Горят архивы, библиотеки, музеи, города и целые страны. И лишь общая память человечества может хоть что-то спасти, сберечь для грядущих поколений. И археологи, эти скромные работяги, вносят свой вклад, являя из небытия далёких и забытых предков…» Нельзя не согласиться.
СИБИРСКИЙ РЕПОРТЁР
В Москве самиздатом вышла первая книга Георгия Пашнёва (Петрова) «Гостинец из Сибири», хотя на ниве журналистики и репортёрства он потрудился немало – более сорока лет. Солидный срок, можно только уважать за преданность избранному делу. В предисловии он пишет: «Шёл по дороге, проторённой задолго до меня: от дневников – в журналистику, а уж потом – к литературным пробам. Хотя, замечу, первые мои публикации в красноярских и иных газетах появились позже первых опытов в литературном творчестве. В книгу вошли и некоторые журналистские работы, а также рассказы, дневниковые записи, миниатюры. Написаны они в разные годы – и четыре десятилетия назад, и совсем недавно. Их тематика и жанровые особенности так же пестры и многообразны, как и годы, когда они создавались…»
 |
Здесь следует обратить внимание на два интервью-очерка – о тайне Тунгусской катастрофы (беседа с академиком Николаем Васильевым) и загадках скифского золота (разговор с член-кором Сибирского отделения РАН Вячеславом Молодиным). Я сейчас не буду вдаваться в подробности этих заметок, но они представляют неизменный интерес для всех любителей необъяснимого и непознанного. Да и не подвержены коррозии времени. Есть в книге также статья о старообрядцах, как они сохраняют экологию, заметка о своём выпускном классе, есть «крохотки» – воспоминания о детстве, юности, есть просто жизненные зарисовки, различные байки и путевые истории. Читается всё это легко, без принуждения, как у некоторых «толстых» авторов. Простой язык, ясные мысли, здравые рассуждения и выводы. Чувствуется бойкое перо репортёра. Это не в укор сказано, а по словам старца Амвросия: «Где просто – там ангелов со ста».
Много материалов о Сибири. Автор сам объясняет это: «В этих произведениях я не мог не писать о Сибири – она напитывает каждого в ней родившегося до последней клеточки особым, отличающимся от принятого в других местах взглядом на жизнь. Особое богатство Сибири – люди, вынесшие на своих плечах поболе того, что выпало перенести живущим в других пределах России».
Постскриптум. Между прочим, это именно Г.Пашнёв придумал название газеты «Из рук в руки». Убедил хозяина издания, бывшего преподавателя социологии из Военно-политической академии имени В.И. Ленина, шустро слинявшего из армии в 1989 году и ударившегося в журналистику. Но этот бывший полковник, как оказалось, в журналистике ничего не понимал, зато хорошо сёк в бизнесе. Капусту на газете с помощью таких сотрудников, как Пашнёв, наварил, издание недавно продал и отправился на заслуженный отдых за океан. А репортёры? Остались прозябать в России. Да, не жалует наша страна своих родных детей, только пасынков…
Александр ТРАПЕЗНИКОВ
Добавить комментарий