ЕСЛИ ИГРА ЭТА СТОИТ СВЕЧ

№ 2015 / 24, 03.07.2015

Поэзия начала 2015 года

В первые номера литературных журналов редакторы или заведующие отделом поэзии, которые теперь есть не в каждом журнале, обычно стараются отобрать лучшее, чтобы представить своё издание в новом году в самом выгодном свете. Кто-то приглашает для участия в первом номере проверенных авторов, другие – ставят наиболее приглянувшихся новичков, попавших в литературные сети в конце года. В любом случае первый номер – показателен, это в своём роде лицо журнала, по которому можно судить о редакционной политике.

 

В № 1 «Знамени» – знакомые все лица. Сергей Гандлевский в стихотворении про «барчуков, насилующих прислугу», пытается предстать молодящимся подростком. Плохо получается, в сухом остатке всё равно проглядывает старческое «бу-бу-бу». Весь пар ушёл в свисток.

Олег Чухонцев и вовсе исписался: «бормотун», «саван славы», «ретивое», «мониторное мерцание», кажется, сам словарь подводит поэта. Нет в новых стихах ни яркости и свежести раннего Чухонцева, ни позднего отблеска вдохновения из книги «Фифиа». Сам Чухонцев раньше писал: «Мы пили когда-то – теперь мы посуду сдаём». Всё верно и по отношению к нынешнему творчеству поэта, только, к счастью, ещё не все читатели превратились в приёмщиков стеклотары.

Олег Чухонцев

 

Самый молодой автор номера – Всеволод Константинов – представил цикл римских стихотворений. Честно говоря, рефлексия среди античных развалин уже набила оскомину, каждый побывавший в Риме норовит запечатлеть его в своём творчестве. Местами получается красиво: «ладони – не лучшая в мире оправа для лица твоего» (хотя, чтобы написать такое, вовсе не обязательно ехать в Рим), в остальном – пересказ школьного учебника либо туристического проспекта.

Стихи Дмитрия Веденяпина похожи на трансформированную кальку с Кушнера. Цитаты из Пастернака, перебиваемые трескотнёй телевизора, вкупе с разбитным современным слогом – вот рецепт поэтического творчества Веденяпина. Самое удачное – стихотворение «Дениска Кораблёв в витрине»:

 

Война и мир. Цветёт сурепка,

Картошка морщится в золе.

Лев Яшин поправляет кепку,

Готовясь обыграть Пеле.

 

Центральной подборкой номера можно счесть творения министра экономики Улюкаева. В соцсетях по ним уже проехались по полной, ещё немного и новоиспечённый стихотворец перехватит лавры госпожи Васильевой. Что собственно до текстов министра это такой тортик без крема и цукатов. «Если игра эта стоит свеч, То только лишь геморройных» – достойная метафизика либерализма, но автор уверен: «Отвага – на бумагу себя переносить», в ответ можно добавить, что читать это на бумаге – нешуточный подвиг.

Перейдём к № 1 журнала «Новый мир». Александр Кушнер в стихах, как всегда, путешествует во времени и пространстве – этруски, средневековье, разговоры с Галилеем, лекции Канта. Всё уже довольно избито, кажется, Кушнер написал обо всём. Впрочем, одно из достоинств Кушнера состоит в том, что порой среди рутинного рукоделия может сверкнуть настоящий самоцвет, однако не в этот раз.

Подборка стихотворений Дмитрия Бака «Плащ Фортинбраса» – графомания высшей пробы, на фоне которой даже стихи Улюкаева кажутся эстетством. «До ре ми фа соль ля си порази/ аз есмь они суть досыта ты еси» – очень глубокомысленно. Есть и более прозаичные строки: «провинность жажды чёрная дыра». Слова в этой строке можно менять на любые другие без ущерба для смысла: «невинность дважды чёрная дыра» или «ущербность жатвы чёрная дыра». Печатается же всё это, полагаю, для укрепления литературных связей.

Дмитрий Бак

 

У Максима Амелина читабельны только первые два стихотворения «Исповедь переписчика» и «Скоро, солнцем скупым согрето», дальше идут тяжеловесные упражнения на тему.

Сергей Васильев, редактор детского журнала из Волгорада, занимается словесной эквилибристикой, одни названия чего стоят: «Колесница восьмистиший», «Не в рифмы играем». Однако акробат из Васильева плохой: «Наши души в аду горят, / Словно пушки Аустерлица». Только пушки в отличие от рукописей не горят.

В журнале «Октябрь» – самый бедный поэтический раздел, ну и правильно, незачем читателям мозги захламлять. Тексты Дмитрия Данилова, кстати, лауреата журнала, мало чем отличаются от его биографии, если записать её в столбик, она будет выглядеть так же примитивно и бесцветно, как и его стихи. Автор декларирует: «всё более и более становится интересным/ Всё маленькое, ничтожное, убогое», видимо, намекая на свои тексты, но интересны они, судя по всему, только редакторам «Октября».

Ещё один автор журнала – Владимир Гандельсман. Это не стихи, а диалог с самим собой, даже не диалог, а бессмысленная болтовня: «– В ком? – В комнате, говорю./ – Да ты не кричи, не глухой./ Что в комнате? – Свет горит./ Не оставляй за собой». Такое можно писать километрами, но только кто это будет читать?

В журнале «Нева» решили поэкспериментировать – первый номер отдан молодым поэтам в возрасте до 30 лет. Стихи Марии Немарской на первый взгляд звучат:

 

Юность в прошлом. Лето в лужах.

Пресный хлеб. Разбитый сон.

Я не мальчика, но ужас –

с глаз долой, из сердца вон.

 

Немного коробит небрежность высказывания: «как базальт,/ из которого сколот памятник в переулке». Много и банальностей: «Да святится имя твоё вовек» – жутко надоело, ещё со времён Куприна, или «О, бедный мой король» – тоже старо, как мир.

Владимир Косогов из Курска следует проторённым путём современной поэзии, ориентиры – Борис Рыжий, Сергей Гандлевский. Есть и попытка нащупать свою дорожку – в стихотворениях «В ночную смену собирал отца» и «Колодец», по всей видимости, это связано с серьёзностью темы. Более независимо стихотворение «Возьми такси на Луначарского» с эффектной концовкой: «Здесь жил поэт. Не жил, а маялся, / Но съехал пару лет назад…». Если автору удастся изжить чужие темы или переплавить их в свои, прогресс рано или поздно придёт.

Ещё один курский поэт Андрей Болдырев тоже отмечен влиянием Рыжего. Но есть у Болдырева и большой плюс, пишет он легко и непринуждённо:

 

Чередуются дни на верёвке сплошной бельевой.

Выходные под вечер противной звенят мошкарой,

а с утра на работу выходишь – и снег лежит.

Ничего себе, думаешь, время-то как бежит

 

Андрей Болдырев

 

При этом, даже когда Болдырев пытается «нарочно усложнять стих», мелодика стиха довольно органично сочетается с техникой. Интересно решение заезженной в последнее время темы попрошайничества в стихотворении «Переход».

Мелодичны и стихи Людмилы Клочко из Белоруссии. Это добротная женская лирика:

 

Я не могу не подражать природе,

Когда она прекрасна без прикрас…

И как в последний раз – весна приходит!

И я тебя люблю – как в первый раз!

 

Но опять же – шероховатости слога: «каждою ночью» – вместо«каждой ночью», «проститься с тобою в пороге» – вместо «проститься с тобой на пороге». Видно, что, несмотря на всю старательность, автору тесно в силлабо-тонике, не хватает технической свободы.

Первый номер «Москвы» за 2015 год получился женским. В стихах Марии Малиновской, несмотря на приближённость к современности (семиотика, бордюры, астрал), проглядывает что-то «кольцовско-некрасовское». Дело, однако, вовсе не в дактилической рифме, в большей мере этому способствует псевдонародная интонация:

 

В облаках чужих – все бумажные

Самолётики да кораблики.

А куда мои – сплошь сермяжные?

Наступать стеной – да на грабельки.

 

Получается, правда, немного пародийно, поскольку тематика стихотворений явно не некрасовская. Да и обилие тире при отсутствии цветаевской экспрессии стихам явно не на пользу.

Стихи Галины Щербовой – тоже напоминают путевые записки, здесь и уже упоминавшаяся Италия, и две окраины необъятной России – Балтийское и Охотское побережье. Италия, как всегда, скучна. Стихотворение «От Южно-Сахалинска к Кунаширу» живописно, автор проявляет себя неплохим художником:

 

Но только утро встанет на котурны

над бездной дна, –

барашки изумительно лазурны,

вода черна…

 

Хороши и сравнения: «в Охотском море по-японски узок/ всех глаз разрез». Калининградские стихи менее внятны, сонет про Канта вымучен. Попадаются выспренные и избыточные словосочетания: «ласковость штиля», «кровь преломлённых солнечных лучей».

Светлана Крылова из посёлка Одоев Тульской области пишет о простых вещах, задаёт простые вопросы: «Сколько ты будешь мерещиться мне в других мужиках?» Стихи не очень лиричны, но за каждым проглядывает своя история: тридцатилетний контрактник, бывший возлюбленный, мама в тёмно-синем платье, ну и сама автор. Интересен женский взгляд: «Вместо молитвы я думаю: как ты там,/ Как бы у нас сложилось и прочую дребедень», но много утомительных причитаний о том, что жизнь прошла.

Григорий ШУВАЛОВ