НЕДОСТУПНАЯ ПРАВДА, ИЛИ КТО И ПОЧЕМУ ПРЯЧЕТ ОТ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ АРХИВЫ

№ 2015 / 27, 23.07.2015

Ассоциация исследователей российского общества (АИРО–XXI) при участии Союза журналистов России организовала экспертно-аналитический проект, а по сути мониторинг, связанный с отражением подготовки и празднования 70-летия Победы в печатных и электронных СМИ, а также в научных исследованиях и в различных акциях. Раздел «Архивно-исторического обеспечения нынешнего и будущих юбилеев» в этом проекте выполнил известный исследователь Леонид Максименков. Публикуем фрагменты из доклада этого архивиста.

 

1. Маркеры семидесятилетия

 

Был ли у прошедших торжеств архивно-исторический госзаказ? И если ответ – положительный, то в чём этот заказ заключался?

17 марта 2015 года на 36-м заседании главного штаба юбилея – Российского оргкомитета «Победа» – Владимир Путин говорил об использовании «исторических спекуляций в геополитических целях» и о «совершенно опасных тенденциях и извращённых представлениях об истории». В первую очередь, об истории Второй мировой и Великой отечественной.

Глава администрации президента Сергей Иванов тогда же развил эту мысль, уточнив, что «в последнее время поток циничной лжи и фальсификаций приобрёл поистине беспрецедентный характер». Это вызывает у «наших людей» «стремление внести свой вклад в защиту исторической правды».

На указанном заседании № 36 не был обнародован инструментарий или дорожная карта для антифальсификаций и не представлена стратегия и тактика противодействия отмеченному феномену. Во время дискуссии не были произнесены такие слова как «архив» или «исторический документ». Повторим, что самодеятельный «вклад в защиту исторической правды» без поддержки государства, а главное без материально-технической базы, значительных бюджетных инвестиций или санкционированной поддержки бизнеса, а главное, без безлимитного допуска к архивам будет неэффективен и даже контрпродуктивен.

Императив «архивной правды» как своеобразного эквивалента «правды окопной», которая антиподом сталинскому триумфалистскому соцреализму расцвела в советской литературе именно после 1965 года, в ходе торжеств не фигурировал. Получается, что цель ясна, задачи определены, все направлены на идеологический фронт цивилизационного противостояния, а оружия, экипировки, инструментов и материальных средств для достижения победа не дали. Равно как и дорожной карты и иных приказов. Как в старые добрые времена волюнтаризма и субъективизма.

Очевидно, что нерешённая проблема лишь становится хронической и с ней придётся сталкиваться в новых, в том числе непредвиденных и непростых ситуациях.

Действительно, 10 мая 2015 г., т.е. буквально на следующий день после Парада и концерта на Красной площади президенту РФ Владимиру Путину во время его совместной пресс-конференции с федеральным канцлером ФРГ Ангелой Меркель пришлось отвечать на вопрос по теме пакта Риббентропа-Молотова. Он, в частности, сказал: «[…] Я разделяю мнение нашего министра культуры о том, что смысл для обеспечения безопасности Советского Союза в этом пакте был». Министр культуры РФ Владимир Мединский – самый публикуемый антифальсификатор Российской Федерации. Можно предположить, что это послеюбилейное заявление задаст тон и определит тематику новых исторических баталий, в том числе по вопросу о пакте. В тот же вечер эта тема оперативно обсуждалась на популярном ток-шоу Владимира Соловьёва на телеканале «Россия». В числе приглашённых были председатель правления Фонда «Русский мир» Вячеслав Никонов и глава Европейского Института демократии и сотрудничества (Париж) Наталия Нарочницкая.

Но «внести вклад» в прояснение «смысла» пакта невозможно без доступа к самому первоисточнику (архив, фонд, опись, дело, лист) и к сопутствующим материалам. А они до сих пор закрыты и физически недоступны. Вместе с пактом фактически засекречен главный первоисточник – тематические папки Политбюро ЦК ВКП(б) об отношениях с Германией до, во время и после войны, прежде всего комплекс архивных дел по группе «Дело 46 (Германия)» и «Дело 34 (Война с Германией)». Даже неизвестно, в каком архиве они сегодня хранятся.

Подготовка к празднованию 70-летия Победы проходила под знаком декларированного и наступательного противостояния лавине «фальсификаций» и того, что на официальном языке власти называется «попытками переписать итоги второй мировой войны». Поток фальсификата и контрафакта от этого не уменьшался.

Один из классических образцов подобной продукции – исследование «Сталинские коммандос» украинского историка Александра Гогуна. Написанное по-русски, оно опубликовано в преддверии юбилея в многотомной серии «История сталинизма», которая с 2008 г. и по сей день издаётся в издательстве «Политическая энциклопедия» (РОССПЭН, ранее известное как «Российская политическая энциклопедия», бывший директор, а ныне главный редактор – Андрей Сорокин, он же – директор архива РГАСПИ). Уже обложка книги не оставляет сомнений, о чём и о ком пойдёт в ней речь (художественный редактор Андрей Сорокин). Пьяный или обкуренный «головорез» с красной звездой на красноармейской пилотке – и есть один из «сталинских коммандос» (см. обложку).

Вот официальная аннотация этого исследования:

«Безоглядное применение тактики выжженной земли, умышленное провоцирование репрессий оккупантов против мирных жителей, уничтожение своих же деревень, хаотичный сбор у населения «продналога», дополнявшийся повседневным разбоем, пьянством, развратом и насилием, братоубийственные внутренние конфликты, употребление допинга, оперативное использование оружия массового поражения и, наконец, людоедство – всё это было не случайным следствием массового кровопролития и не являлось спонтанным «народным ответом» на жестокость нацистского господства, а стало закономерными проявлениями сталинской войны на уничтожение».

Итак, партизаны Красной армии обвиняются в «уничтожении своих же деревень», «повседневном разбое», «пьянстве, разврате и насилии», употреблении наркотиков. Даже в «оперативном использовании оружия массового поражения» (?). Правда, не понятно, какого именно: химического, биологического или, может быть, ядерного?

Точка зрения? Возможно. Тем более что цензура запрещена Конституцией РФ. По словам автора, монография написана «благодаря поддержке» Фонда Конрада Аденауэра (ФРГ), Центра исследования Холокоста и геноцида (Амстердам, Колландия), Фонда Герды Хенкель (Франкфурт, ФРГ), Института украинских исследований Гарвардского университета (Harvard Ukrainian Research Institute, США). Такому зарубежному финансированию изданной в РОССПЭНе монографии можно искренне позавидовать. Но для нас намного важнее то, что серия «История сталинизма» и её характерная и типичная составная часть – монография «Сталинские коммандос» – издаётся под патронажем уполномоченного по правам человека Российской Федерации (В.П. Лукин), Совета при президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека (М.А. Федотов), Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ) (С.В. Мироненко), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) (А.К. Сорокин), фонда «Президентский центр Б.Н. Ельцина» (А.А. Дроздов), издательства «Политическая энциклопедия» (тот же Сорокин), Международного историко-просветительского, благотворительного и правозащитного общества «Мемориал» (А.Б. Рогинский) и Института научной информации по общественным наукам Российской Академии наук (ИНИОН РАН) (Ю.С. Пивоваров, отставленный после известного пожара). Не получается ли, что капитаны архивно-исторической отрасли и гражданско-общественных институтов вывесками своих учреждений и организаций, а также своими фамилиями ставят гриф поддержки и знак качества подобным изданиям?

В преддверии юбилея Победы русскоязычная монография А.Гогуна издана и в переводе на украинский язык. Её презентация прошла в Киеве 19 декабря 2014 г., т.е. ровно десять месяцев спустя после антиконституционного переворота, свергнувшего законно избранного президента Украины Виктора Януковича и развязанной киевской хунтой братоубийственной войны против Донецка и Луганска. Примечательно, что русский перевод аннотации к украинскому изданию монографии Гогуна, дословно повторяет аннотацию издания «Истории сталинизма» РОССПЭНа, при этом добавляя несколько важных осовремененных идей (выделены курсивом. – Л.М.):

«Эта научная разведка рассказывает не только об украинских партизанских формированиях 1941–1944 годов, но и об исторической подоплёке противостояния 2014 года в Украине. Безоглядное применение тактики выжженной земли, умышленное провоцирование оккупантов на репрессии против мирных жителей, сожжение своих же сёл, хаотичный сбор у населения «продналога», вкупе с разбоем, пьянством, развратом и насилием, братоубийственные внутренние конфликты, употребление допинга, оперативное использование бактериологического оружия – всё это было не случайным следствием массового кровопролития, не спонтанным «народным ответом» на жестокость нацистского господства, но – закономерными проявлениями малой сталинской войны на уничтожение».

Закономерная и логичная метаморфоза. Перекинуты мостики от 1941–1944 годов к 2014-му. Отрадно и уточнение о том, что «сталинские коммандос» применяли на Украине бактериологическое оружие, а не ядерное, как кто-то мог подумать. Обратим внимание на титульную фотографию. В её украинском варианте виден антураж вагона-теплушки.

Парадокс судьбы книги «Сталинские коммандос» заключается в том, что издавшее её в 2012 г. издательство РОССПЭН в том же году на средства Федеральной целевой программы «Культура России» выпустило в свет двухтомник «Украинские националистические организации в годы Второй мировой войны» (М. 2012, председатель редколлегии Андрей Артизов, в редколлегию в т.ч. входит Андрей Сорокин), из текста которого головорезами-коммандос в тот же исторический период однозначно вырисовываются уже не советские партизаны, а бойцы ОУН-УПА. Росархив вывесил этот сборник для всеобщего и бесплатного пользования.

Так кто же создаёт и тиражирует фальсификации (на деньги западных фондов) и потом сам же с ними борется (на деньги из государственного бюджета)? Получается, что одни и те же люди, государевы слуги. Ведь в их руках архивы, институты, издательства, фонды и нужную теорию или кампанию они могут организовать и провести, проиллюстрировать или опровергнуть под заказчика, используя для сбора материалов административный ресурс своих запуганных угрозами сокращений и выхода на пенсию сотрудников, а также наглухо закрытый для исследователей научно-справочный аппарат (каталоги, картотеки), и всё это при доступе к финансированию (нередко бюджетному) и т.д.

Антифальсификация или контрфальсификация – лишь одна из статей госзаказа. Есть и другая.

Следует отметить, что на более раннем заседании оргкомитета «Победа» (12 июля 2013 г.) слово «архив» всё же было произнесено несколько раз. Во вступительном докладе Владимир Путин призвал: «В частности, предлагаю обратиться к поиску ещё неизвестных широкой публике героев Великой Отечественной войны. В военных архивах – тысячи документов об уникальных фактах, их подвигах». В свою очередь, на том же заседании вице-премьер Дмитрий Рогозин, который курирует в правительстве ВПК, оборонзаказ, национальную оборону, назвал в числе «социально-значимых и памятно-мемориальных мероприятий» «проведение в российских архивах работы по поиску и установлению судеб военнослужащих погибших в годы Великой отечественной войны». Министр обороны генерал армии Сергей Шойгу доложил, что для «восстановления имён погибших воинов ведётся архивная и поисковая работа».

«Поиск имён» – и есть другая строка «госзаказа». Архив становится синонимом ресурсов для составления списков, перечней и каталогов и выставления их в Интернете в виде базы данных. Отметим, что предшественников этого вида работы были т. н. «Книги памяти», изданные в России, а также электронная «Книга памяти Украины», неофициальная «Книга памяти Узбекистана» и т. д.

Именно эта деятельность и стала главным полем архивной работы накануне семидесятилетия. Информационное агентство РБК провело детальное расследование государственных затрат на празднование Победы-2015 и установило, что самая дорогостоящая статья в государственных закупках – интернет-сайты и трансляция праздничных мероприятий. Крупнейшая из госзакупок в области медия была оплачена Министерством обороны – 1 млрд. 100 млн. руб. Победитель – компания «Электронный архив» («Элар»). РБК приводит данные системы «Контур-фокус», согласно которым с конца 2010 г. эта компания выиграла 13 контрактов с Министерством обороны на общую сумму почти 2,1 млрд. руб. Десять из них (на сумму почти 2 млрд. руб.) связаны с созданием и обновлением сайтов «Подвиг народа» и обобщённого банка данных (ОБД) «Мемориал» (не путать этот «Мемориал 2.0» с сайтом созданного в 1989 г. общества «Мемориал 1.0» – ныне Общероссийской общественной организации «Российское историко-просветительское и правозащитное общество «Мемориал»» и одноимённой Международной общественной организацией).

На обновлённом сайте «Подвиг народа» размещены базы документов и системы поиска информации по награждениям и судьбам военнослужащих. РБК цитирует конкурсную документацию к контракту и добавляет: «К моменту начала работ по нему «Элар» обработал несколько десятков миллионов страниц архивных документов, в базы данных введено более 160 млн. записей о персоналиях, наградах, уточнены захоронения более 2,5 млн. солдат и офицеров, установлены судьбы более 760 тыс. военнослужащих, числившихся пропавшими без вести».

Понятно, что проект по составлению списков соотечественников, погибших во всех войнах, революциях, чистках, репрессиях и катаклизмах в двадцатом веке, может освоить и два, и двадцать, и даже двести миллиардов рублей. Но при анализе этого госзаказа возникает концептуальный вопрос. Появятся ли базы данных на мирных граждан, погибших под бомбёжками, умерших от голода, замученных в гетто и в концлагерях? Память о войне и о погибших включает «личные данные» по безвозвратным потерям лишь с положительным знаком «+»? Или в число этих соотечественников следует без коннотированной оценочности и приклеивания ярлыков включать контингенты с отрицательным знаком «–»? Являются ли погибшими на войне казнённые по результатам деятельности СМЕРШа, или упомянутые в материалах Военной коллегии Верховного суда?

Общество «Мемориал 1.0» в своих антологических списках «жертв политического террора в СССР» имеет и признаёт серьёзные лакуны в данных по репрессированным после 1 сентября 1939 г. и особенно после 22 июня 1941 г.

Это не постановка (пока не постановка) вопроса о тотальной ревизии существующих мартирологов и реабилитации, а лишь заявка на решение проблемы арифметических подсчётов демографических потерь и восстановления учётных записей. Не пора ли создать интернет-«Яд-Вашем» для всех погибших и решить вопрос о составлении именного списка на все 26 миллионов жертв? Должны ли мы при этом считать, пересчитывать, устанавливать и выявлять только русских (россиян) или всех советских граждан? Из других бывших союзных республик? Как быть с осуждёнными жителями бывшего СССР? В условиях нынешнего геополитического противостояния и идеологических и историко-философских битв на постсоветском пространстве это не простая задача.

Приведём на выбор несколько примеров из протокола № 64 заседания т.н. комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) по судебным делам (на деле комиссии по смертным приговорам по политическим делам) от 29 августа 1944 г. Председательствует «всесоюзный староста» Михаил Калинин. Присутствуют: первый заместитель председателя Президиума Верховного совета СССР, председатель Совета по эвакуации и председатель Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков Николай Шверник, заместитель председателя Комитета партийного контроля Матвей Шкирятов, нарком государственной безопасности СССР Всеволод Меркулов, и первый заместитель Прокурора СССР Григорий Сафонов. По делам Военной коллегии ВС СССР докладывает её председатель Василий Ульрих.

Первая группа осуждённых на смерть не вызывает вопросов.

Свидетель Р[…] показал: «Я спросил однажды Т[…] как дела. Он мне ответил: «Поймал двух жидовок и сдал их немцам». Я знаю, что он арестовал четырёх человек евреев и где они – неизвестно». Т[…] также заявил: «Вот этим оружием я буду бить коммунистов, комсомольцев и жидов» (РГАСПИ, ф.17, оп. 166, д. 725, л. 216). Некто. О[…] «в гор. Житомир активно помогал немцам в арестах и расстрелах евреев, бросал еврейских детей на штыках в автомашину, которая уходила к месту расстрела, стариков-евреев он бил прикладами винтовки» (Там же. Л. 219). Или: «Со слов полицейских я знаю, что С[…], якобы, руководил в 1941 году массовым истреблением советского населения еврейской национальности». Все перечисленные, за исключением свидетеля Р. осуждены на ВМН. Комиссия приговоры утвердила.

Но есть и вторая группа смертников. Там же на оккупированной Украине некий «Т.» «немецкими карательными органами» был «завербован в качестве тайного агента». Одновременно гитлеровцами была создана антисоветская организация «Союз борьбы против большевизма». В августе 1941 г. Т. поступил на службу к немцам в качестве заведующего районным отделом народного образования и одновременно стал редактором фашистской газеты «Рiдне слово». Осенью 1941 г. Т. вступил в ОУН, организовал во всех сёлах районные кружки организации «Просвiта», «посылал в эти кружки уполномоченных-педагогов, которые обрабатывали участников «Просвiта» в националистическом духе, подготовляя таким образом «кадры» для «ОУН». Как зав. отделом народного образования давал распоряжения директорам школ в духе фашистской идеологии, а также [приказал] изымать из учебников портреты руководителей Советского правительства и ВКП(б). Будучи редактором фашистской газеты, 29 августа он помещал в ней статьи, в которых клеветал на Советскую власть, ВКП(б) и Красную Армию» (Там же. Л. 224). Приговорён к смертной казни. Чем не продолжение наработок тридцать седьмого года?

По делам Верховного суда СССР на том же заседании Комиссии ПБ докладывал председатель ВС И.Т. Голяков. Некий «Б.», «будучи старостой, собрал у себя на квартире вечер, на котором присутствовали несколько человек немецких офицеров. Б.[…] произнося тост, сказал: «Мы вас ждали и для встречи хранили шампанское. Пусть живёт наш освободитель Адольф Гитлер»». Решение: «Согласиться с применением расстрела» (Там же. Л. 247).

Приговорённый военным трибуналом Ковельской железной дороги Ф.[…] показал: «По приказанию полиции я участвовал и лично руководил постройкой арки, которая готовилась к приходу немцев. На арку повесили портреты Гитлера и лозунг «Слава Украине». Я проводил митинг, посвящённый «самостийной Украине». На митинге я не выступал, но, открывая его и в конце, сказал «Хай живе самостийная Украiна»»… Свидетель Ц.[…] о Ф.[…]: «По его заданию выстроили арку и на ней повесили портреты Гитлера и флаги… На груди он носил значок украинских националистов «Трезуб». Ф.[…] виновным себя признал частично. Адвокат-защитник осуждённого Ф.[…] в ходатайстве на имя Президиума ВС СССР просит сохранить Ф.[…] жизнь». Решение комиссии: «Согласиться с применением расстрела» (Там же. Л. 252).

Таких «дел» по явным двум разным категориям расстрельных преступлений – тысячи и не только по Украине. Их изучение и классификация – составная часть кампании по борьбе с фальсификациями.

Леонид МАКСИМЕНКОВ

 

Продолжение следует