ВЛАСТЬ И ЗАКОН. ВСЕМОГУЩИЙ ИМПОТЕНТ

№ 2000 / 27, 28.05.2015

Ислам и Православие: несостоявшийся союз

 

Существует легенда, по которой Православие Русью было принято чуть ли не случайно, и Русь, если бы не этот “случай”, могла бы быть сегодня мусульманским государством. Я имею в виду известный эпизод из “Повести временных лет” о выборе веры, датированный 986 годом. Великий князь Киевский Владимир, видя, что Русь переросла рамки язычества, решает приобщить её к одной из мировых религий. С этой целью он созывает их представителей посетить его дворец на Горе, где и происходит оценка всех плюсов и минусов, предложенных гостями на выбор вероучений. Среди них фигурирует и “наш” Ислам, принесённый князю волжскими болгарами.

“Ты, князь, мудр и смыслен, — говорят ему болгары, — но закона не знаешь, уверуй в закон наш и поклонись Магомету”.

“А какова же ваша вера?” — спрашивает князь.”Веруем Богу, и учит нас Магомет так: совершать обрезание, не есть свинины, не пить вина, но зато по смерти, говорит, можно творить блуд с жёнами. Даст Магомет каждому по семидесяти красивых жён, и изберёт одну из них красивейшую, и возложит на неё красоту всех, та и будет ему женой…”

Владимир был человек жизнелюбивый и женский пол очень даже жаловал, но Ислам требовал обрезания и запрещал вино, что существенно снижало удовольствие от общения с “жёнами”, и он произнёс своё знаменитое: “На Руси есть веселие пити, не можем без того быти”. И приобщение Руси к самой совершенной из вер не состоялось.

Есть в современной России круг деятелей, которые об этом весьма сожалеют, так как, по их мнению, приобщение России к Исламу способствовало бы воспитанию и сохранению в ней черт, в коих она сегодня остро нуждается: инстинкт самосохранения, чувство собственного достоинства, некие витальные начала, вроде тех, что подразумевал Лимонов, говоря о волко-кавказцах. Это деятели националистического толка, те, что никак не могут смириться с тем, что Россия утратила с перестройкой статус великой державы и сегодня стоит на пороге полного расчленения и исчезновения с лица земли как самостоятельная цивилизация и культура.

Среди них есть чисто русские люди по крови, есть наполовину русские, вроде упоминавшегося нами в первой части статьи Гейдара Джемаля, есть и нерусские, например Удугов, доведший идею исламизации России до лозунгового состояния, я имею в виду концовку его огромной статьи “Обречённые на поражение”: Россия сказала в 17-м году “нет Бога”, осталось добавить “кроме Аллаха” — и она будет спасена…

Союз Православия и Ислама, по мнению этих людей, неизбежен и, главное, в высшей степени органичен. Вот как вербализует эту идею уже упомянутый Гейдар Джемаль: “…у мусульман и православных есть единые цели и задачи: Россия должна быть готова к мировой войне на стороне исламского мира”. Таким образом, из данного текста следует, что, во-первых, мир стоит на пороге мировой войны, которую будто бы собирается вести исламский мир против мира остального, и во-вторых, в этой войне Россия должна выступить на стороне исламского мира, так как это, по-видимому, отвечает её фундаментальным интересам и целям. Сразу же отметается мысль о том, что этот союз носит, может быть, тактический, временный характер. Нет, говорит Гейдар Джемаль, “мы объединяемся не по принципу “враг моего врага — мой друг”, а по причинам, названным выше. Более того, Ислам и Православие должны не просто механически объединиться, а должно произойти взаимопроникновение и, следовательно, взаимооплодотворение, взаимообогащение, результатом чего станет всеобщая любовь и восхищение остального мира, который, вдруг осознав всю глубину и обаяние взаимообогатившегося исламо-православия, скопом перейдёт в это, уже без сомнения наисовершеннейшее вероучение на свете. Но это дело будущего, а пока идёт процесс сближения, обнаружения тех самых общих целей и задач, заявленных Гейдаром Джемалем.

Но так ли уж органичен этот союз? Ведь на каждую точку соприкосновения у них имеется точка отторжения. Например, если оба они, Ислам (и то не весь) и Православие (тоже выборочно) выступают как антисемиты, антимондиалисты и антиатлантисты, то оба же они в той же мере националисты: мусульмане страдают выраженной русофобией, а русские столь же выраженной ненавистью и недоверием ко всем исламистам, вместе взятым. Это отчётливо прописано в статье одного из теоретиков национал-большевизма А.Дугина: “С одной стороны, — пишет он, — Удугов и его “НОХЧИ” — это профашистское, антисемитское движение”, что вполне приемлемо для Дугина и его сторонников, “но в определённый момент включается важнейший концептуальный элемент, перечёркивающий всё остальное: и Джемаль, и Корчинский, и Удугов объединены (каждый по своим причинам) жёсткой и последовательной русофобией, возведённой в геополитический принцип. Ряд сторон этой линии — антимондиализм, этнический социализм вполне приемлемы”, но последовательная русофобия перечисленных теоретиков для русского националиста Дугина неприемлема. Он называет их сторонниками “Третьего Центра, Третьей Зоны между мондиализмом Штатов и евразийством России”. Сторонники этого “третьего пути”, говорит далее Дугин, предполагают вначале “взорвать Москву… попрать великороссов, а затем на их останках основать антиамериканскую зону”. Впрочем, православные евразийцы не прочь бы сделать то же самое с этой самой “Третьей Зоной”, но общий враг — мондиализм, атлантизм — пока вынуждает их “дружить”. Кавычки появились тут не случайно, ибо некоторые политологи квалифицируют сегодняшнуюю войну в Чечне как решительную схватку России (Православия) с Исламом, персонифицированным в образе Ичкерии. Так что дружба между Исламом и Православием только предстоит, она как бы целесообразна и в интересам их обоих, просто проклятые атлантисты снова перехитрили двух своих смертельных врагов и, стравив их, наблюдают со стороны, как они изнуряют и обескровливают друг друга в смертельной схватке.

Но исламизация России должна, по их мнению, произойти не только ради выживания России, но ради её победы над врагами и утверждения в мире в качестве некоего мирового центра, задающего тон в идеологии, культуре и прочих сферах, так как Россия — российская, евразийская цивилизация имеет на это полное право, гораздо больше, чем, например, сатанинская западная цивилизация, которая теснит Россию с первого места и даже вот-вот сбросит её в пропасть. И вот эти деятели в качестве живой воды, способной разбудить несметные внутренние силы России и поставить её во главе человечества, предлагают Ислам. То есть они рассматривают Ислам как некий, на первом этапе, препарат, способный оживить этого, по выражению Бисмарка, “колосса на глиняных ногах” — Россию, а на втором этапе — как некое дополнительное оружие для завоевания мира с тем, чтобы его осчастливить и привести наконец в светлое будущее…

Чем же так привлекателен Ислам для русских националистов? Ответ на этот вопрос мог бы занять множество страниц, но лучше прибегнуть к наглядному примеру, который пояснит нам если не все, то очень многие стороны этого вопроса. Многие прекрасно помнят инцидент с появлением пресловутой фетвы Хомейни в связи с выходом в свет книги Салмана Рушди “Сатанинские стихи”, где, по мнению мусульманских алемов и улемов, писатель замахнулся на основы Ислама, высмеял их, чем и заслужил смерть от руки любого правоверного, который захотел бы привести в исполнение приговор великого Хомейни. Как сегодня помню я реакцию мусульманского мира во главе с Хомейни, помню многотысячные демонстрации в центре Тегерана, помню наглядную готовность людей разорвать на части распоясавшегося писаку. В восторге от неё, от этой реакции, были как раз русские националисты. Я отчётливо помню, как восторгался готовностью мусульман растерзать каждого, кто замахнётся на их святыни, философ Эдуард Володин, с похвалой отзывался об этом и известный националист Шафаревич. Это было время, когда появилась книга Абрама Терца “Прогулки с Пушкиным”, возмутившая националистически настроенную часть русской интеллигенции. Но никаких демонстраций в центре столицы толп православных, конечно, по этому поводу не было, а Володину очень хотелось, чтобы они были. Их отсутствие он и толковал как признак ослабления, если не полной деградации национального чувства русских людей. Логика была такая: раз Ислам способен возбудить людей в такой мере, следовательно, он обладает той витальной силой, которой уже не обладают ни Православие, ни Католицизм, ни прочие иные религии. Ислам ещё способен возбуждать, способен заставлять людей браться за оружие, способен вдохновлять их на подвиг и смерть. Действительно ли Ислам способен на всё это и в какой мере — мы поговорим чуть позже, а пока я хочу закончить свою мысль насчёт пресловутой книги Салмана Рушди.

Мне не “посчастливилось” прочитать её, хотя я не прочь бы сделать это. Желающих прочесть её нашлось бы в России немало, но стараниями Гейдара Джемаля, а также нашего земляка Надыра Хачилаева этому желанию не суждено было сбыться: когда в прессе появилась информация о том, что в одном из издательств Санкт-Петербурга готовится к изданию перевод этой книги, Надыр Хачилаев и Гейдар Джемаль созвали пресс-конференцию и открыто пригрозили расправой издателю, буде тот осмелится осуществить свою затею.

Такой же реакции, такого же поведения, но по другим, православным, поводам ждут от русских людей и националистически настроенные поводыри. Им кажется, что дружба с исламским миром, союз с ним может привить ослабевшей русской нации витальные, волчьи, наступательные инстинкты и настроения.

 

Багаудин КАЗИЕВ,

 наш соб. корр.

г. МАХАЧКАЛА