Иван АЛЕКСАНДРОВСКИЙ. СОБИРАЛО ВРЕМЯ КАМНИ

№ 2016 / 7, 25.02.2016

Века спустя, как часть пейзажа

Руины города стоят.

Цивилизации пропажа,

Культурных мумий длинный ряд.

Но их костей и сухожилий

Меня не трогает парад.

Здесь раньше люди, люди жили,

Я с ними встрече был бы рад,

 

Ведь собирало время камни

По низким берегам речным

Их загорелыми руками,

Надёжным способом ручным.

 

И эти тёсаные склепы,

Сосудов глиняных бока

Не ветром высечены слепо,

Слепила не сама река.

 

Но жизнь ушла, другой в угоду,

И словно шепчет мне из тьмы:

«Вернётся всё домой, в природу,

Что из природы взяли мы».

 

Пусть. Гончары и камнетёсы

Не уличат меня во лжи:

Сложнейшим изо всех ремёсел

Была и остаётся жизнь.

 

А той истории начало

Укрылось в дымке за кормой –

Под бирюзовым покрывалом,

За белоснежною каймой.

 

                     * * *

Друг другу параллельные

стоят дома панельные,

фисташковая зелень,

белёные стволы.

 

А около подъезда

по-зимнему одета,

сидит одна старушка

седая как полынь.

 

Как прошлого осколок

белеет угол школы,

в которую ходила

за сына отвечать.

 

Он не пошёл в науку

и не оставил внуков,

и на себе поставил

свинцовую печать.

 

Железно двери хлопают,

храня пустые хлопоты,

цветные телевизоры

чернее, чем зола.

 

Она глядит на скверик

и всё ещё не верит,

что даже бабу Зиму

она пережила.

 

                      * * *

За забором – родная контора.

На воротах – висячий замок.

Это – школа «вторая», в которой

Я учился назначенный срок.

Написали «вторая» и «школа»

И добавили слово «лицей».

И гримаса, как перед уколом,

Перед школой теперь на лице.

 

Юность первая, первая старость.

Между ними ещё до сих пор

На газоне тропинки остались,

Но везде упираюсь в забор.

 

Мне смешно от такого забора.

Я такие заборы – «на раз».

Только стыдно, что в прошлое вором

Мне приходится лазать сейчас.

 

Пусть не с красным дипломом я вышел

Из своих сорока четвертей,

Почему я хожу словно нищий

Мимо школы по этой черте?

 

Мне и большего вовсе не надо,

Только срезать немного пути

И пройти по пришкольному саду,

Под сиренью цветущей пройти.

 

                 * * *

Нехорошие истории

сочиняла детвора

за границей территории

с ощущением двора.

 

В это зыбкое понятие

весь Гагаринский район

мы включали, как приятеля,

не спросив, включают в сон.

И, в душе сливаясь пятнами,

разрасталась кляксой вширь

эта зона необъятная –

наша детская Сибирь.

Здесь, сугробом заколдованным –

как тяжёлый майский снег,

старый пёс лежал прикованный,

двигал лапами во сне.

 

Но пойди в другую сторону –

за трамвайные пути,

и вожатый как подорванный

затрезвонит – не ходи!

 

Мы ходили за околицу,

за околицей – дракон,

на скамейке дядьки молятся

под стаканный перезвон,

их завидев, бабки крестятся

на пустые рукава,

время вниз идёт по лестнице,

как солдатская вдова.

Вниз, под улицу Вавилова,

там где райвоенкомат,

где на стеночке акриловый

улыбается солдат.

 

Там, в зелёном свете месяца,

старый пёс сторожевой

мне ещё порой мерещится

в грязной куче снеговой.

 Иван АЛЕКСАНДРОВСКИЙ