Все­выш­ний про­из­нёс свой при­го­вор

№ 2009 / 8, 23.02.2015

Ма­го­мед Ах­ме­дов вы­шел на ор­би­ту сво­е­го твор­че­с­ко­го взлё­та. Об этом сви­де­тель­ст­ву­ет его но­вая кни­га под мно­го­зна­чи­тель­ным, ём­ким на­зва­ни­ем «Мо­лит­ва и пес­ня» (Моск­ва: Зар­ни­цы, 2008).






Магомед АХМЕДОВ
Магомед АХМЕДОВ

Магомед Ахмедов вышел на орбиту своего творческого взлёта. Об этом свидетельствует его новая книга под многозначительным, ёмким названием «Молитва и песня» (Москва: Зарницы, 2008). К сожалению, до обидного скудным тиражом. И предыдущие сборники его остались в памяти. Ибо они тоже были искренни, более того – исповедальны. Его поэзия – для души, для уединённого прочтения. В мечетях – коллективное моление. А мне казалось и ныне кажется, что с Аллахом надо говорить шёпотом и наедине. Магомед так и говорит: смущённо, вожделенно, клятвенно.


«Молитва и песня» – точное название, так как и молитва и песня – всплеск души, ведь не случайно делают омовение перед намазом, в телесном очищении заключено и символическое духовное очищение – к Аллаху нельзя обращаться с грязной душой и коварными, тайными помыслами.







Всевышний произнёс свой приговор,


Его ничто не переменит…



Поэт не просит обжалования, не просит ни «крепкого здоровья», ни богатства, ни долгого беспечного пребывания на этой бренной земле.


Я когда читал и перечитывал книгу М.Ахмедова, перед моим душевным взором представала строка М.Лермонтова: «И звезда с звездою говорит…». Он любит Лермонтова, точнее, живёт Лермонтовым, как жил его поэзией и обожествлял опального поэта его наставник и старший друг Омар-Гаджи Шахтаманов.


Поэзия Магомеда Ахмедова – особенно в книге «Молитва и песня» – настояна на философском осмыслении бытия, жизни и смерти, чести и бесчестия, благородства и предательства, достоинства и малодушия.







Жизнь бежит, и смерть бежит,


А бессмертье не спешит…


Раб грешит, и царь грешит


А бессмертье не спешит…


У Аллаха на ладони


Этот грешный мир лежит…



Магомед Ахмедов «прошёл довольно сложный путь в духовных, в творческих, жизненных исканиях.… В определённый момент эти искания привели его к религиозному пониманию мира, жизни, поэзии», – замечает автор предисловия к сборнику, первый секретарь Союза писателей России Геннадий Иванов. Это вполне естественно, так как М.Ахмедов – думающий и страждущий человек. В принципе мне непонятны люди, забывающие о смерти, вечные оптимисты, трубадуры, цитирующие тезис Соломона: «И это пройдёт…». Да, всё проходит рано или поздно, но не бесследно. Речь идёт не о следах саней на снегу, а о шрамах в наших душах. М.Ахмедов не молод, и не стар. Большие поэты не бывают старыми, мудрыми – да, но не старыми. Наш друг Магомед находится на стадии обретения мудрости.







Что, судьба, ты рисуешь?


Мой автопортрет?


Подорвать ты рискуешь


Свой авторитет.



Ты неважный художник.


Рисунок сырой.


Нарисуй лучше дождик,


Что навис над горой,



Сполох яростно-красный


Грозового огня.


Этот вечер ненастный


Так похож на меня.



Привлекателен строй стихов: Время, Рука матери, Вороны, Аул и город, Седой очаг, Кошелёк, Сыну, Окружение, Тягостная мера, Земля и небеса, Звёзды, Угол, Мифы, Горная река, Уроки… Казалось бы, разные ипостаси жизни, но имеют внутреннюю земную связь, из чего складывается наша реальность, перед которой мы бессильны.


Хорошо продуманы и разделы сборника: «Песни времени», «Зимняя ночь», «Облака», «Письмена», «Весы», «Строки сердца», «Золотые цветы» и поэма «Арафат».


Очень важно, что М.Ахмедов способен на внутренний взор, что он вслушивается в себя, не всегда одобряя сказанное, произнесённое, тем более то, что взбрело в голову в минуту обиды, досады. Ведь есть люди, которые стесняются своих дурных снов. Это – личности особой, обострённой совести.


Понятия совесть и долг пронизывают поэзию М.Ахмедова. Это – концепция восприятия им жизни – во всех её проявлениях.


Есть в сборнике и стихотворение «Друзья и враги», было стихотворение под тем же названием и у К.Симонова (50-е годы). Под «врагами» Константин Михайлович подразумевал заокеанскую интеллигенцию, а у Магомеда другое разумение – не политическое, сугубо человеческое.







Я заблуждался в жизни откровенно,


Петляя, как потерянный, во тьме.


Не приходила мне на ум измена,


Поскольку песни были на уме.



Меня друзья, бывало, предавали


Но прибиваясь к чужим берегам,


Они врагам бесчестье прибавляли


Чего же мне завидовать врагам?



За льстивыми, бесчестными словами


Я не скрывал намерений своих.


И чем я виноват, враги, пред вами,


Что вы польстились на друзей таких?



Важно, что здесь нет ни обиды, ни укора, ни желания отомстить, наказать. Это – высшее благородство, характерное как для личности самого Магомеда Ахмедова, так, естественно, и для его творчества.



г. МАХАЧКАЛА

Ма­го­мед Магомедов,
ди­рек­тор Ин­сти­ту­та язы­ка,
ли­те­ра­ту­ры и ис­кус­ст­ва им. Г.Ца­да­сы

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.