Говорит Литинститут

№ 2009 / 19, 23.02.2015

Под­ве­с­ти итог – не­кую чер­ту, ко­то­рая ста­ла бы и фи­ниш­ной пря­мой, и стар­то­вым вы­ст­ре­лом од­но­вре­мен­но, – ра­зо­брать­ся в про­шлом, рас­ста­вить всё по по­лоч­кам, что­бы сме­ло взгля­нуть в бу­ду­щее, под­час бы­ва­ет не­об­хо­ди­мо.


– Что может объединить писателей всех уровней, жанров и направлений?


– Литературный институт.


(Из диалога в курилке Лита)







Максим БУРДИН
Максим БУРДИН

Подвести итог – некую черту, которая стала бы и финишной прямой, и стартовым выстрелом одновременно, – разобраться в прошлом, расставить всё по полочкам, чтобы смело взглянуть в будущее, подчас бывает необходимо. И особенно необходимо, если на носу – юбилей. У поэта таким итогом обычно становится сборник стихов, стукнет пятьдесят прозаику – выйдет книга мемуаров. Но что делать, когда круглая дата выпадает на долю целого литературного института? Тут мелочовкой не отделаешься. Тут что-то серьёзное нужно, основательное. И вот тогда в свет выходит замечательный двухтомник – «Воспоминания о Литературном институте».


В первом томе собраны материалы, в которых бывшие студенты рассказывают о времени формирования института: стихи, очерки, письма, эссе. С первых же страниц поэт Евгений Долматовский бросает громкий призыв: «Особняк на Тверском бульваре, Юный Горьковский институт. Дверь открыта. Смелей, товарищ! Нас науки и книги ждут». Уже познавший гранит науки поэт Сергей Смирнов печально вздыхает: «Я спокойствие духа Теряю в такую минуту. Это свойственно многим В последнем учебном году. И от чистого сердца Шепчу моему институту: «Я сроднился с тобой И жалею, что скоро уйду»». А поэтесса Ксения Некрасова рисует зимний пейзаж:








Тверской бульвар…


Оленьими рогами


Растут заснеженные тополя,


Сад Герцена, засыпанный снегами;


За лёгкими пуховыми ветвями


Желтеет старый дом,


И греют тлеющим огнём


Зажжённые большие стёкла.






Основанный в 1933 году в стенах знаменитого Дома Герцена на Тверском бульваре, 25, где бывали в своё время Гоголь, Аксаков, Чаадаев, Боратынский, где выступали Александр Блок и Владимир Маяковский, где жили Андрей Платонов и Осип Мандельштам, Литературный институт стал местом стечения и сосредоточения интеллектуальной элиты. Годы его становления выпали на время Великой Отечественной – многие студенты уходили на фронт. Период Отечественной войны занимает видное место в истории института и особое место – в книге. Кто может засвидетельствовать о труднейшем и знаменательнейшем для страны времени лучше, чем люди слова? Раздел «Военная тетрадь» представляет фронтовые письма и стихи студентов, имеющих историческое значение не только для Литературного института, но и для всей страны.


Вот, к примеру, как иронизирует в письме фронтовик, захвативший военные трофеи: «Привезу Полине Германовне пачку немецких писем на фронт, медальон одного фрица, смешной немецко-русский разговорник (изданный во время войны), в котором приводится ряд самых необходимых для немца в России фраз:


– Приготовьте мне ванну в 25 р.


– Вычистите сапоги!


Приводится даже один смешной диалог:


– Дайте мне 2 билета до Ленинграда.


– Обратно?


– Нет, только туда.


Я смеюсь: не пригодились им эти слова».


Это сегодня мы привыкли видеть первых выпускников Лита пенсионерами и чувствовать, как благоговейно замирает сердце при упоминании имён многих из них. Тогда они были молоды, полны сил, надежд, творческих исканий: новых тем, новых формовоплощений. И именно война для многих стала тем переломным моментом в жизни, после которого появились и темы, и форма, и неиссякающее вдохновение. Абдурахман Абсалямов об этом пишет: «Шутка шуткой, а на войне мы проходили другой институт, ступенькой выше – институт жизни, и это окончательно определило творчество многих: тема войны, тема героизма советских людей стала для нас главной». Сергей Наровчатов вторит ему в одном из фронтовых писем: «Так вот – два года войны нам дали столько, сколько не могли дать четыре года наикропотливейшей работы над образом и над стихом. Мы получили материал, над которым будем работать всю жизнь. А ювелирная работа нам тоже знакома, и мы быстро войдём в темп, или, как говорят спортсмены, в форму. Это не похвальба. Это вера и уверенность».


В середине войны была выпущена книга с сердечным названием «Друзьям», куда вошли стихотворения студентов и выпускников института, написанные в период военных действий. Часть стихотворений опубликована в «Военной тетради». Собранные вместе, они рисуют чёткую болезненную картину общерусской и мировой трагедии и вместе с тем вдохновляют, открывая редкие на сегодняшний день человеческие качества: смелость, стойкость, самоотверженность, патриотизм. Тут и трогательное стихотворение Евгения Аграновича: «Друзей по местам неизвестным Рассыпала буря войны. В тылу я не бросил невесты И не оставил жены»; и гордые, дерзновенные стихи Николая Майорова: «И как бы не давили память годы, Нас не забудут потому вовек, Что всей планете делая погоду, Мы в плоть одели слово «Человек»!»; и ужасающие строки Александра Соколовского: «Наполненные кровью каски, У смерти жить, со смертью спать, Страшнее самой страшной сказки, Что в детстве рассказала мать».


В первую книгу также вошли стихи и воспоминания Павла Когана, Елены Ширман, Всеволода Лободы, Николая Глазкова, Льва Ошанина, Юлии Друниной, Николая Евдокимова, Юрия Трифонова, Юрия Бондарева, Михаила Годенко, Александра Рекемчука, Натальи Ильиной, Владимира Ладина, Владимира Огнева, Кирилла Ковальджи и других.





Вторая книга посвящена дальнейшей истории Литературного института (начиная с двадцатилетнего его юбилея). Студенческие годы для многих выпускников остались яркой, незабываемой порой. Новые впечатления, неожиданные открытия, встречи с известными, почитаемыми с детства, писателями, незнакомый, чужой, быстро ставший родным город – в общем, прекрасная, свежая пора крепкой молодости, проведённой в стенах знаменитой общаги на Добролюбова, не могли не сказаться на творчестве и дальнейшей судьбе студентов.


Михаил Попов об этом пишет: «Кстати, уже после окончания института, под воздействием своеобразной ностальгической инерции, многие выпускники продолжали отчасти жить институтом. И тянуло их не на Тверской, 25, а на Добролюбова, 9 дробь 11. Туда, под покровом сгущающейся темноты, неслись со всего весёлого города таксомоторы с поэтами и бутылками в поисках утраченного времени». Надо сказать, что общага семидесятых без поэтов с бутылками вообще невообразима. «Вольница в Литинституте была ещё та! – вспоминает Вячеслав Киктенко. – Особенно в знаменитой общаге на пресечении улиц Руставели и Добролюбова. Вообще должен высказать крамольную мысль: настоящей литинститутской жизни хлебнул лишь тот, кто жил в общаге, а не в московских квартирах. <…> Да, выпивали все, не только заочники, но мы выпивали по большей части не водку, а знаменитый портвейн «Акдам».


Вот так за рюмкой водки или стаканом вина в хорошей компании заочников протекали их студенческие годы. Уходила молодость, то время, которое они, бывшие студенты, будут вспоминать всю жизнь – счастливое, озорное время между долгими, подчас, безвылазными сессиями. Наступала пора взрослой, сознательной жизни и мучительных воспоминаний. Многие из них, как пишет Раймундас Самулявичюс, «навсегда остались студентами Литинститута». Но, увы, далеко не все нашли реализацию на творческой стезе и следующий за ней успех. «Мы обнялись «на краешке нашенской земли», – припоминает Аршак Тер-Маркарьян одну из встреч с бывшим однокашником, – и я (а что ещё мог сделать?) сунул ему на пиво помятый последний червонец…


…В годину смуты – в бесславных 1990-х – я встретил Ивана у Книжной лавки на Кузнецком Мосту. Потухшего, как августовский костёр.


– С женой разошёлся, Аршак. Разменялся. Угол продал. Уезжаю навсегда в родную деревню. <…>


С тех пор канул в омут талантливый русский поэт Иван Слепнёв».


Отдельный раздел книги посвящён воспоминаниям о Николае Рубцове. Своё слово о поэте произнесли Борис Укачин и Руслан Киреев, Александр Михайлов и Валерий Кузнецов. Не забыли о товарище по перу и Михаил Шаповалов с Владимиром Костровым. В издание включены воспоминания Владимира Пименова, Ивана Евсеенко, Юрия Красавина, Дмитрия Ушакова, Евгения Евтушенко, Фазу Алиевой, Владимира Жукова, Льва Озерова, Александра Эбаноидзе, Марии Зоркой, Сергея Казначеева и многих других.


Оба тома проиллюстрированы редкими фотографами из архивов и призваны занять достойное место в ряду других книг об этом удивительном и загадочном месте – Литературном институте имени Горького.

Максим БУРДИН,
финалист независимой
литературной премии «Неформат»

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.