Анна Яблонская: перед праздничным залпом
№ 2011 / 7, 23.02.2015
Аню Яблонскую унесла война. И, если говорить пышно, умерла она на пороге славы. И её смерть была меной на бессмертие. Только я почему-то думаю – ни за что бы она не поменялась. Выбрала бы свою семью.
Ах, война, война, война…
Дурная тётка, стерва она.
Песня
Аню Яблонскую унесла война. И, если говорить пышно, умерла она на пороге славы. И её смерть была меной на бессмертие. Только я почему-то думаю – ни за что бы она не поменялась. Выбрала бы свою семью. И жила бы без этой внезапной посмертной славы: «Драматург Анна Яблонская погибла в результате теракта в Домодедово». Писала бы пьесы, растила дочь.
 |
| Анна ЯБЛОНСКАЯ |
29-летнюю девчонку просто выдернули из Одессы в Москву, на один день, для вручения премии в журнале «Искусство кино» за её пьесу «Язычники». Выдернули для того, чтобы дать дорогу в литературное и театральное будущее. И если бы не теракт, прошло бы вручение премии малозаметно для не отягощённого культурой российского обывателя – ну, мало ли премий вручается ежегодно в Москве, и стала бы Аня дальше двигаться к своему признанию, писать пьесы, вести дневник в ЖЖ, грустить, любить.
А её выдернули – злой рок – 24 января 2011 года, и она выбрала самолёт, и попала в число 35-ти погибших в результате взрыва в аэропорту Домодедово, и на звонок её мужа, который набрал номер её мобильного, чтобы узнать, долетела ли она, ответил кто-то из спецслужб, стоящий рядом с уже неживым её телом. И ни Артём, ни трёхлетняя Маша никогда больше не увидят её улыбку – немного грустную… Улыбку ангела…
2004 год. Подмосковный пансионат Липки. Форум молодых писателей России. Были мы там вскоре после бесланской трагедии, и все фантазировали, как мы станем посмертно известны, если какой-нибудь террорист-смертник заберётся в Липки. До трагедии в Домодедово – шесть с лишним лет. Что нам, в сущности, было – 23–24, уже с мужьями, но ещё без детей, и смысл жизни – в литературе и, конечно, в славе, и, конечно, в бессмертии. Что написано пером – по-любому не вырубишь. И неважно, какого рода это перо – гусиное, шариковое, электронное. У нас обеих – мастер-класс у Андрея Василевского и Татьяны Бек. И стихи Ани Яблонской (Машутиной) я читаю ещё дома, в материалах к форуму. Стихи разные, яркие, спорные, вызывают вопросы. Распечатываю, делаю пометки на полях. А на форум Аня приехала с опозданием – то ли на третий, то ли на четвёртый день. Не знаю – не самолётом ли – в то же самое Домодедово? Но уже до её приезда на выставочном стенде форума красовалась её книжка – Vinograd. Тёмно-синяя, с серебряным тиснением – драгоценная книжка! Настолько, что я, считая, что поэт должен быть эталоном, переступаю через свои принципы – и забираю книгу себе. В чём покаянно потом признаюсь Ане – и получаю в ответ её ясную улыбку.
Она как-то оказалась с нами за одним столиком – чуть ли не подошла с чемоданом именно к нам, узнать, как тут дела. И даже получилось так, что мы, все амбициозные, почему-то в итоге сидели вокруг неё. То ли красота её нас так заворожила, то ли магнетическая притягательность цельной творческой личности. Длинные золотые волосы, фарфоровая кожа, светлые глаза – похожая на ангела, написанного карандашом Леонардо да Винчи, ундина, русалка, принцесса морского царя… Молодая, подающая надежды, поэтесса – но такая, что вот вошла, села, заговорила – и сразу стало ясно, что мы – одного круга, но у неё кровь голубее, она – хрупкая, неземная, с каким-то лёгким свечением, исходящим от света её лица – спокойная, настоящая, не играющая в литературу. И говорили – и о стихах, и о любви – на одном языке – обо всём, что всегда будет волновать.
Помню один такой замечательный момент: Татьяна Бек (тоже потом внезапно ушедшая) говорила, что в Анином творчестве ей не хватает именно одесского фольклора. Да и для меня самым одесским писателем был Исаак Бабель. И в Аниных стихах удивила как раз серьёзная интонация современной литературы, поэзии – не местный колорит, а ответственность не только за каждое слово, но и за каждое чувство, за хрупкость мгновения, мимолётность бытия – и даже незначащего быта. Особенность её мироощущения перевернула мои представления об одесской литературе, приподняла от заштампованности восприятия. Хотя впоследствии дань одесскому колориту она отдала в своих пьесах – например, «Лодочник». После семинара в Липках мы переписывались, обменивались СМС. Потом закрутила жизнь – Аня готовилась стать мамой. Я была уверена, что она сделает в творчестве большой перерыв. Но она продолжала работать, как будто знала, что времени, отпущенного ей на жизнь и на дар, осталось гораздо меньше, чем ей казалось.
Выдернули – и дали дорогу в бессмертие. Самый прямой билет – в один конец только. И кричат теперь в блогах и комментариях – мол, смотрите, звери, кого вы убили! Да зачем беса-то тешить? Они только радуются сейчас – удачно попали! Аню не вернёшь теперь. А она знала – предчувствовала, и писала в своём ЖЖ за месяц до гибели, что в одесском аэропорту – нулевая видимость. Жаль, что 24 января там было ясно. И предпоследнее: «Пустоту не лечат» – та самая пустота, одиночество души, внезапно разлучённой с телом, с родными – только творческие люди, будучи молодыми, красивыми, успешными, при любящей семье, могут эту пустоту внутри себя ощутить. Жить бы да радоваться – в чём пустота? Безысходная грусть идущего на заклание – в последних её стихах, написанных за три дня до смерти:
Дождь и другие явления химии и природы… Смотришь на эти вещи и думаешь, что всё изменится, Надеешься, что дождь воздействует как перекись водорода – Дождём заливаешь рану и ждёшь, когда рана вспенится, Каких-нибудь знаков требуешь от дерева и небосвода, Считаешь количество кошек, исчезнувших в подворотне, Крики кукушек и чаек, ждёшь у моря погоды, Решаешь, что, наверное – завтра, если уж не сегодня, Бухгалтерия погрязла в хаосе, грусти, противоречиях, Одни и те же приметы всегда означают разное, Закономерности иллюзорны. Дождь идёт бесконечно. Скоро какой-нибудь праздник. Праздники надо праздновать. |
Не знаю, что за праздник отмечали в этот день террористы. Но ты, Аня, была для нас настоящим праздником любви и жизни – тёплым, нежным, светлым – как Рождество, которое ты любила. Трудно будет без тебя.
Алёна ВОРОБЬЁВА
Добавить комментарий